Жизнь литератора. Из страха показаться упырем.

Мой текст чуть не убил меня. Жизнь дала мне уникальную фактуру, в которой сошлись воедино любовь, ненависть, психические расстройства, черная магия и столько преступлений, что по ним можно выпускать иллюстрированный путеводитель по уголовному кодексу. Дело оставалось за малым – записать все на бумагу, немного подредактировать, разбить на главы, придумать название, и роман готов. Обалденный мистический триллер, полностью основанный на реальных событиях.

Этот текст кипел и клокотал во мне, но я панически боялась приступить к работе над ним. Нет, дело не в том, что я не хотела возвращаться к воспоминаниям о травматичных событиях и еще раз обжигаться о них. Я боялась повторить путь Ричарда Аптона Пикмана.

Ричард Аптон Пикман – это герой рассказа Лавкрафта «Модель для Пикмана». Он художник. Рисует упырей. В буквальном смысле упырей – гадких хищных существ, которые с удовольствием, например, отъедают людям головы. Рассказчик пришел к Пикману домой, и тот показал ему стену в подвале, которая служит ему фоном для картин. Рядом в полу был колодец, из которого якобы ответвлялась целая сеть подземных ходов. В какой-то момент Пикман оставил рассказчика на пару минут одного, отбежал куда-то, кого-то пристрелил (слышны были звуки выстрелов), а вернувшись, пожаловался на вездесущих крыс – их-то и пришлось убить. Рассказчик во время отсутствия Пикмана успел прикарманить маленькое фото, пришпиленное к одной из его картин. На фото был изображен упырь – который, по всей видимости, вылез из того самого колодца и послужил моделью для картины. И которого, похоже, пришлось пристрелить. Так что стена в подвале не при чем – Пикман пользовался колодцем, из которого вылезали, кхм, модели. 

Пикман фигурирует и в других произведениях Лавкрафта. Например, в «Сомнамбулическом поиске неведомого Кадата». Там дело дошло до того, что упыри начали считать его за своего и приняли в свое стадо. Художник сам превратился в одного из этих милейших существ.

Я отчаянно не хотела стать вторым Ричардом Аптоном. Чтобы сначала рисовать упырей – пусть не кистью, но словами – а потом невзначай и самой перевоплотиться. Меня терзали три неудержимых страха:

1.Я боялась, что люди во мне разочаруются. С детства меня приучали к скрытности ради приличий: никогда не показывай никому свои негативные эмоции, не выноси сор из избы, не стирай грязное белье на людях. Корректная улыбка, вежливое молчание, предельная сдержанность. Я всегда старалась производить хорошее впечатление. Теперь склонна считать, что это было ложное морализаторство.

2.Я боялась, что мне начнут приписывать те негативные свойства, качества и черты характера, которых у меня на самом деле нет. И, особенно, те преступления или неблаговидные поступки, которых я никогда не совершала. В реальности я была сторонним очевидцем хардкорных событий, но никак не активным участником. Однако для динамики произведения – я прекрасно понимала это с самого начала – героине-рассказчице, прототипом которой послужила я, придется перейти к активным действиям. Активным – и далеко не похвальным. Я рыдала два дня, не осмеливаясь замахнуться на тот абзац в первой главе, где она впервые появляется «в кадре» с пакетом не буду говорить чего в руках. 

3.Я боялась навсегда застрять в нуаровом амплуа. Окончательно перевоплотиться в свое темное альтер-эго точно так же, как Пикман превратился в упыря. Зайти в этот заманчивый готический сад и заблудиться в нем навеки.

Сейчас я эти страхи, к счастью, преодолела. Я не только пишу роман, но публикую или зачитываю знакомым некоторые его отрывки. Но об отрывках - и обрывках - разговор будет отдельный...