«Без штанов» (часть 1: МЕТРО и СВЯТКИ)

  Сегодня – 8-го января –  международный флешмоб  «В метро БЕЗ ШТАНОВ». Отметим, что по-русски звучит гладко, разговорно (что большая редкость в названиях международных акций), но чересчур двусмысленно.

(Когда начал готовить пост, по «Эхо Москвы» сообщили, что в акции приняло участие 15 человек. А сейчас вот передали, что полиция была начеку и не допустила проведение флешмоба. Такие вот дела. Ну так я вернусь к изложению своей мысли, пока не забыл) 

Если у мужчин ШТАНАМИ (или портками) в просторечии назывались разнообразные покрои верхней одежды, укрывающей ноги и скрывающей подштанники (не путать с брюками у штатских и рейтузами у кавалеристов), то у женщин  этим словом в первую очередь называли нижнее бельё, укрывающее ноги. 

• БЕЗ ШТАНОВ звучит неоднозначно потому, что не совсем понятным остаётся степень оголения – без трусов что ли ? или как?


Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. Купание красного коня. ФРАГМЕНТ.
1912. Холст, масло 1,6м х 1,86м  [источник изображения]
Впервые полотно (разумеется в целом виде) было показано на выставке «Мира искусства» в 1912 году и имело ошеломляющий успех. Картина стала для некоторых современников символом грядущего социального кризиса.
Несмотря на явный символизм картины, известно, что в сидящем на коне верхом подростке, художник изобразил своего ученика. А коня Петров-Водкин писал с реального жеребца по имени Мальчик. Изначально он был гнедым, но мастер изменил его цвет, ориентируясь на колористическую гамму новгородских икон.
В 1914 году картина была на «Балтийской выставке» в городе Мальмё (Швеция). За участие в этой выставке К. Петрову-Водкину шведским королём была вручена медаль и грамота.
Первая мировая война, революция и гражданская война привели к тому, что эта картина в числе других его картин долгое время оставалась в Швеции.
После Второй мировой войны, благодаря упорным и изнурительным переговорам, в 1950 году произведения Петрова-Водкина, в том числе и это полотно, были возвращены на родину, в семью художника. Вдова художника, передала картину в коллекцию известной собирательницы К.К.Басевич. А та в 1961 году передала её в Третьяковскую галерею.     

Если учесть месяц – январь (а сегодня в Москве «-25» ), то вполне можно и «без трусов»! Под шубами, куртками, пуховиками – не видно! Ясно, что без штанов, а без каких именно - каждый домысливает самостоятельно. Это пожалуй креативней, чем в труселях маячить...
Прям, гибридная акция может получиться!. И гибрид наш образуется в случае возведения американской идеи в степень «нудизма» с перемножением полученного на квадратный корень двадцатиградусного русского святочного мороза).
Правда, в тёплых куртках держаться за верхние горизонтальные штанкеты будет стрёмно. Когда руки подняты, то полы куртки подымаются, и тогда возникает – моральный ЭКСТРИМ! То есть кому-то "на минутку" будет видно "в штанах" или без. Зато куда как круче тех фоток, которыми заполонён Интернет. 

Лондон: в метро БЕЗ ШТАНОВ [источник изображения]

Сидит парень в трусах нагло раздвинув ноги. Летом  так почти  все мужики у нас сидят. А трусы на фотках у многих в лондонской подземке приличнее, чем шорты, в которых летом едут пассажиры (особенно пассажирки) московского метро в наших душных вагонах.  
Короче, детский сад какой-то. Зато, если заморская идея удачно с «русским духом» перемножится (!), то тогда ТЕРМОЯДЕРНЫЙ эффект может получиться. Хоть святых выноси – это я о «святках», которые длятся аж до «крещения».
Известно, что традиционно это пора гаданий, ворожбы, колядок, непристойных выходок  и прочей бесовщинки.   И специалисты констатируют, что «похабные» пласты  отечественного фольклора до сих пор «под запретом». В отличие от фольклора Европейского. Не случайно сборник «заветных сказок» А.Н.Афанасьева впервые был издан в Женеве. А сборник обсценных пословиц  В.И. Даля  в Париже.    

В некрасовском «Современнике» в 1864 году был опубликован очерк Н.С.Преображенского «Баня, игрище, слушанье и шестое января» (№10, с 499-522). Материалы в очерке достаточно эпатажные, несмотря на то, что подача подчёркнуто адаптирована, смикширована и облегчена.
Преображенский не был фольклористом. В Вологодской губернии он случайно наткнулся на специфический пласт святочного фольклора, который оказал на него чрезвычайно сильное впечатление.  Но он решил, что встретил нечто исключительное и редкое. Порождённое в данной местности весёлостью и архаичностью народа . Неразвитость которого, сказалась на грубости и грязи развлечений.
Но зато аутентичность материалов Преображенского не подлежит сомнению. И его очерк оказался одной из первых фиксаций того, чего профессиональные фольклористы сторонились как бес ладана. Предпочитая его в упор не замечать.  

Но прежде чем начать цитировать его очерк предлагаю пробежаться по  нескольким цитатам современных специалистов. 

• Для человека, воспитанного в рамках современной городской культуры, сфера пола и материально-телесного низа окружена часто­колом запретов и умолчаний, сопряжена с вполне определенным эмоционально-психологическим ореолом: это табуировано, греховно, грязно и стыдно. В народной же традиции половая жизнь восприни­мается куда более индифферентно. О ней достаточно свободно гово­рят. называя вещи своими именами, и при этом не возникает ощуще­ния. что речь идет о чем-то греховном и грязном.
  Взрослые спали, как правило, в одном помещении с детьми, и те рано могли наблюдать сексуальную жизнь своих родителей. Мужчи­ны и женщины вместе мылись в бане, купались обнаженными в реке. Мужчина присутствовал при родах и оказывал посильную помощь; подчас он сам изображал родильные муки, и это, как полагали, должно было облегчить страдания роженицы. На деревенских поси­делках парни и девушки сидели друг у друга на коленях, многие игры заканчивались поцелуями, сценки с ряжеными включали подчас де­монстрацию обнаженных гениталий. [по материалам А.Л.Топоркова]   

 Известный фольклорист А. И. Никифоров в своей неопубликованной книге «Просто о Севере» отмечал, что северная деревня и I920-х годах была до отказа насыщена сексуальностью: «Сексуальна деревенская речь. Сексуальны отношения молодежи... Сексуальное в песне, в сказке. С хохотом вам говорятся самые целомудренные загадки и поговорки, потому что они полны намеков. И в то же время это сексуальность здоровая, чистая, именно солнечная. Много раз мне приходилось видеть, как молодые и пожилые матери быстрым привычным движением руки обнажали белую грудь при мужчинах и детях, чтобы дать ее младенцу. И ни разу за три поездки я не слышал при этом ни шутки, ни улыбки, ни застенчивости при этом действительно красивом и таком естественном обнажении». [цит.по А.Топоркову]       

•  Распространенным видом кон­такта в ряженых со «зрителями» являлся поцелуй. Он часто наделялся животворной силой: целуя ряженых, девуш­ка «чинила мельницу», «оживляла коня», «воскрешала покойника». Скорее всего, для святок поцелуй был важен не столько сам по себе, сколько как знак контакта между девушкой и ряже­ным, олицетворявшим мужское начало. Не случайно девушки так неохотно шли на это: целовать ряженых было страшно, противно и, наконец, стыдно, что явству­ет из многих рассказов бывших участников игрищ.
  В некоторых случаях поцелуй мог прямо символизиро­вать половое сближение. Например, в игре в «стульчи­ки» реплика ряженых «Поцеловать теперь!» воспринималась  как равнозначная похабному предложению переспать — и в одном и в другом случае выбран­ной девушке предстояло целовать «стульчика».
  Встречались случаи, когда контакт носил иной ха­рактер: девушка должна была подержаться за половой член ряженого персонажа (натуральный либо изображённый каким-либо предметом) или за то, что его эвфемистиче­ски замещало его в игре (это мог быть «межевой столб», «кран квасника» и т. д.).
  В некоторых случаях девушек заставляли целовать «фаллос» (см. игру в покойника), а иногда — наблю­дать за имитируемой эрекцией. При этом каждая из названных форм «приобщения» к фаллосу была функционально эквивалентна поцелую, поскольку тоже обеспечивала оживание «покойника» (в конкрет­ном варианте последний эпизод мог отсутствовать, но в принципе он предполагался игрой), починку или ими­тацию действия какого-либо предмета, механизма («межа», «квасник», «аршин, отмеряющий ситец»).
  Исконная ритуальность действа ряженых, направ­ленного на контакт с присутствующими, подтверждает­ся следующими обстоятельствами. Это, к примеру, обя­зательность участия в каждой из подобных игр всех девушек. В описаниях этнографов, в рассказах самих крестьян нередко отмечается, что в большинстве случа­ев девушек силой подводили к ряженым и заставляли
  выполнять их требования.
  На гулянье специальные люди («придверники») становились в дверях, чтобы ни у кого не было возможности уйти от участия в игрище, другие (тоже, как правило, неряженые) вытаскивали сопротивляющихся девушек из толпы и подводили их к месту действия. Если девушка отказывалась от навя­зываемой ей «роли», то ряженые вместе с помощниками били ее плетками или скрученными из полотенец «жгу­тами» до тех пор, пока та не исполняла всего, что от нее требовали.
  Конечно же, насиль­ственное включение в игру не укладывается в рамки обычного игрового поведения. Бросается в глаза и чрезвычайная жестокость ря­женых по отношению к тем, кого они вовлекали в игру. Можно прийти к выводу, что некоторые игры сводились именно к истязанию присут­ствующих.
  Вообще в процессе игрища девушки должны были пережить ряд конкретных ощущений. Одной из задач ряженых было вызвать у них определенные эмоцио­нальные переживания и физические состояния. Не только поведенческая, но и эмоциональная парадигма была запрограммирована для тех, кто включался в игру, в общей атмосфере раскрепощенности, возбу­ждения, веселья девушки должны были обязательно испытать неподдельные страх, стыд,
  отвращение и фи­зическую боль.  
  В отмеченных особенностях ряженья можно видеть не только признаки его архаического происхождения, но и не утраченное им ритуальное на­чало. Хотя мифологическое содержание тех или иных персонажей забывалось, исчезала мифологическая обусловленность их действий и костюмов, утрачивалась магическая мотивировка различных элементов обряда, но, несмотря на это, все же сохранялся ритуальный подтекст.
  По сути дела, весь комплекс эротических игр представлял для девушек серию испытаний. Пройдя через них, каждая участница должна была обрести (или доказать) свою сексуальную зрелость, готовность к взрослой жизни. Отсюда особый цинизм этих игр и всей обстановки на гулянье.  
  Напомним, что именно брачная тематика была характерна для большинства святочных молодежных посиделочных игр, а святки и следующий за ними мясоед традиционно считались лучшим временем для сватовства и свадеб. И то, что сексуально-игровая инициация молодежи (в первую очередь — девушек) происходила именно в святки, представляется достаточно закономерным. К сожалению, именно к эротизму в обряде собиратели уделяли мало внимания, интересуясь в ос­новном костюмом и пластическими характеристиками персонажей. [по материалам М.Л.Лурье]

Другими  словами - лондонская подземка ОТДЫХАЕТ... 

Н.С.Преображенский «Баня, игрище, слушанье и шестое января» (некрасовский «Современник» за 1864 год; №10, стр. 499-522).

Чем дальше шел вечер, тем шумнее становилась опьяневшая от зрелища толпа; чем сильнее разгоралось игрище, тем большею дикостью дышали картины и грязнее становились кудеса.

Теперь вся беда обратилась на ребятишек, которые, как известно, чрезвычайно любят всякого рода церемонии и зрелища. Обратилась на них эта беда не потому, что хотели от них скрыть безобразие многих картин, какие выдумывало опьяневшее воображение, а потому, что ребятишки обыкновенно мешают на игрищах, как и во многих других случаях, и еще больше — так, из любви к искусству, чтобы чем-нибудь позабавить почтеннейшую публику.

Первое испытание, которое обрушилось на бедных ребятишек, был рекрутский набор. Потаскавши их с печки, с полатей, из-за девушек, собрали середи избы, всех до одного раздевали, и доктор осматривал, способен ли представленный к военной службе. Кого доктор находил способным, тому давали щелчка в лоб и ставили в сторону; кто же оказывался неспособным, тому давали подзатыльника так, что он летел к дверям, однако же был очень рад, что ему дали затылок, а не выбрали лоб.
Рекрутов поставили в ряды, провели их в ногу по избе раза два-три и наконец всех потаскали за волоса на полати. Рев и самая энергичная ругань посыпались от ребятишек; они отлично умеют ругаться.

Ругань ребятишек навлекла на них новую невзгоду, какой они уже вовсе не ожидали. Стали солить снетки, и роль снетков должны были представить ребятишки.
В избе явился кузов или огромная корзина, сплетенная из сосновых драниц.
В эту корзину посажали всех ребятишек одного на другого, когда они еще не успели одеться. Потом на них высыпали такую же корзину снегу. Это значит — их посолили. Ребятишки запищали, а выскочить было нельзя. В заключение для рассолу на них вылили ушат холодной воды.

С визгом и неимоверной быстротой выпрыгнули ребятишки из кузова и ударились на печку и на полати одеваться и отогреваться. Там поднялась драка, потому что рубашки перемешались; ругань из броненосной превратилась в громоносную...
На время затихло волнение, остановились. Девушки и парни, битые больно и не больно, выступили на сере­дину, и опять начались пляски.
Ребятишки, несмотря на приключения, не уходили с игрища и, кажется, твердо решили до конца стоять что бы ни было, что бы ни делали с ними.

Между тем один мужик, не участвовавший в соле­нии снетков, как-то подделался к ребятишкам. Мало- помалу они доверились ему. Мужик стал уговаривать их идти с ним ловить лисицу, представляя при этом, что они отколют такую штуку, что все животики надорвут Такой блистательный успех разохотил мальчишек стать на этот раз не орудием и не вещами, с которыми распо­ряжались, как было угодно распорядителям; они долж­ны были представлять роли охотничьих собак. Согласи­лись. По условию, они должны были, увидевши на полатях связку соломы, лаять на нее; когда же эта солома от выстрела упадет на пол, всем броситься на нее и зубами разорвать в клочки.

Дверь отворилась. В избу вошел мужик, представ­лявший охотника, с палкой в руке. За ним следовали десятка два кобелей, т. е. мальчишек на четвереньках лающих и воющих по-собачьи. Как скоро мальчишки увидели на полатях связку соломы, подняли головы и давай лаять. Охотник подошел, ударил палкою о по­лати, подстрелил лисицу, т. е. солому. Солома повали­лась. Еще не успела упасть она на пол, как ребятишки с собачьей яростью бросились на нее и действительно в одно мгновенье растерзали на части. Публика смея­лась, ребятишки радовались успеху... Но можете пред­ставить их обиду и оскорбление, когда они самыми неопровержимыми доказательствами убедились, чтс они терзали не простую солому, а солому, перемешан­ную с самою отвратительною грязью...

После такого промаха ребятишки подобру-поздоро­ву убрались по домам: нужно же было как-нибудь вы­чистить рыло.
Но игрище не кончилось. Еще много было впереди. И так как почти все знали, что теперь бить уже никого не будут, то с удовольствием оставались все до конца.

Дверь снова отворилась, и вдруг чинным порядком пошли какие-то личности. Они были одеты в одни полу­шубки, сделанные наподобие фрака. Под этим фраком не было никакой одежды. Передняя личность, ревизор, важно несла в руках швабру в виде посоха, следующая — горшок с сажей, разведенной в воде, и с палкою; это писарь нес чернильницу с пером; затем третья личность несла несколько бересты — это секретарь нес бумаги. Ревизор сел в передний угол, держа в руках швабру как знак его ревизорского достоинства.
Секретарь с писарем сели у стола, поставили на него чернильницу и разложили бумаги. Прочие более мелкие чиновники стояли в почтительном отдалении и ожидали приказаний. Это значило, что хотят произвести ревизию. Ревизор помахал шваброй, что значило, что пора начинать ревизию. Два мелкие чиновника отправились к девушкам, схватили одну из них и подвели к столу. Секретарь сделал ей несколько допросов: кто она, сколько ей лет и проч. Писарь смарал палкой бересту, что значило, что он записывает...  

Наконец затеяли потешить публику звоном. Выбрали человек пятнадцать ребятишек, посадили их на полати и полавошники (полки, простирающиеся через всю избу над лавками). Каждого привязали веревочкой за ногу. (...)

     - - - - - - - - - - - -

Чтобы составить более объективную картину (избегая эйфорию или паникёрство) советую пробежаться по материалам, собранный князем В.Н.Тенишевым (на примере Владимирской губерни). 

В 1897 году  князь организовал в Петербурге Этнографическое бюро, сотрудники которого собирали информацию по специальным опросникам. В основном материалы поступали в течении 1898-1900 годов.   

Раздел «И». Сближение полов. Брак. Отклонения от законного брака (вопросы № 389-422)   

Достижение молодёжью половой зрелости (из ответов на вопрос № 389) 

– Пора половой зрелости наступает в 14-16 лет. Девушки внешнее стыдятся, однако между собой этим «выхваляются». Парни цел: мудрия не хранят. Из шестидесяти особ женского пола более десяти по подсчетам корреспондента, помогают утрате невинности парня*' На это смотрят сквозь пальцы, однако девушку, потерявшую невинность, как правило, не сватают. Парней женят обычно в полугодки — семнадцать с половиной лет. [ Меленковский уезд] 

– Возраст достижения половой зрелости для девушек 15 лет. л л • парней — 16 лет. Родители эти перемены воспринимают спокойно: не препятствуют гулянию по ночам. [Муромский уезд ] 

Ухаживания (из ответов на вопрос № 391)  

– Под ухаживанием понимают предпочтительное внимание к отдельной девушке, поднесение ей гостинцев. Достоинствами парня считаются удальство и ловкость. Девушки заманивают парней нарядной одеждой. Парни ценят в девушках смирение, доброту и хозяйственность. Общение и поведение молодежи отличается свободой, даже днем позволяют себе объятия, ночью же допускаются все «безобразные вольности». Отношение родителей к подобному поведению самое безразличное, а в иных случаях родители сами посылают детей на «гульбища». [Муромский уезд] 

– Парни во время гулянок допускают по отношению к девушкам вольное обращение, садятся к ним на колени, позволяют себе «хватания». Красота в девице не главное. Главное — это рост, дородство, толщина девки, потому, чтобы казаться выше и толще, набивают соломы в сапоги, надевают побольше одежды. В парне ценится рост, дородство и свежий, румяный цвет лица. Похвала жениху: «Какой у тея, Дуняха, жених-то, ровно бык здоровый, большой, краснорожий!» Грубость при ухаживаниях позволительна, старшие на подобые вещи, как правило, смотрят сквозь пальцы, но некоторые отцы загоняют молодежь домой еще в сумерки. [Суздальский уезд] 

– У каждой девушки есть парень, который называется игральщиком. Ему она дарит носовой платок, а он подносит ей колечко. Парни соперничают, носят галстуки, часы, трости. Девицы стараются выделиться модным платьем, лентами, пользуются румянами. Красивой считается девица, если она высокая, полная, с небольшими глазами и недлинным носом (привлекательность парня определяется теми же признаками).
В первые часы встреч молодежь ведет себя сдержанно, после хороводов позволяют себе развязные игры и разного рода вольности. Девица сердится, если ей запачкают платье или сорвут с головы платок. Вечером парни и девицы любезничают наедине, каждая девушка со своим игральщиком. Отношение родителей к вольностям, которые позволяют себе их дети, снисходительное: «сами так гуливали». [Шуйский уезд]   

Добрачные отношения молодёжи (из ответов на вопрос № 392) 

– Добрачные связи имеют место, но тщательно скрываются и не рассматриваются как повод для женитьбы. Ночное или вечернее время прикрывает вольности и греховность поведения. Беременность, как правило, стараются «прикрыть венцом». В богатых семьях честь девушки ценится высоко: ей не позволяется не только «стоять» с парнями, но и гулять по вечерам. [Владимирский уезд ] 

– Случаи утраты невинности до свадьбы бывают, но парень в таких случаях часто берет «вину» на себя и женится. [Муромский уезд] 

– До половой связи отношения доходят редко, но особого позора в том нет. За 5-10 лет известен лишь один случай беременности в досвадебную пору. Парень редко когда женится на такой девице, незаконнорожденного младенца или подкидывают, или растят ее родители. [Суздальский уезд] 

– «До греха» дело доходит редко, поскольку честью девичьей дорожат, впрочем, в последнее время случаи ее утраты увеличиваются — сказывается влияние фабрики. В редких случаях парень женится на забеременевшей и фактически погубленной им девушке. Такая девица достанется лишь вдовцу. В народе считается грехом для девушки сойтись с человеком, который выше ее по положению в обществе. [Шуйский уезд] 

По материалам кн.: БЫТ ВЕЛИКОРУССКИХ КРЕСТЬЯН-ЗЕМЛЕПАШЦЕВ.
Описание материалов этнографического Бюро князя В.Н.Тенишева
(на примере Владимирской губернии) / Авторы-составители: Б.М.Фирсов, И.Г.Киселева .– СПб, 1993.– 472 с.             

Вячеслав @buk

- - - - - - - - - - - - - - - -

Конец первой части. (Думал, что она будет коротенькой, а она вон какой вышла. А всё от того, что хочется быть убедительным, доказательным и аргументированным. Неужто я когда-нибудь всё же обнаглею и начну-таки бесцеремонно рубить правду-матку? Забыв, что она вообще-то никому по большому счёту совсем и не нужна вовсе...

См продолжение «БЕЗ ШТАНОВ» (часть II – Древняя Греция)
/думаю, что завтра готово будет/
Так как мой пост Концепция ЖЕНСКОГО и МУЖСКОГО «ню» в ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
вот уже как семь дней находится в нечитабельном состоянии
(по каким-то там техническим причинам), то я, решил
оставить в нём искорёженные фотки с подписями, убрав оттуда
текст и дать новую версию материала, учтя предыдущий печальный опыт

Уважаемые ЧИТАТЕЛИ. Вторая часть готова, отформатирована, но пост СОХРАНЯТЬСЯ НЕ ХОЧЕТ. Приходит только сообщение:  Missing Posting Authority buk
Если кто может помочь или объяснить в чём дело - откликнитесь, пожалуйста...
Вячеслав (9.01.2017)

10 января 2017 - УРА! Утро вечера мудренее. Сегодня проснулся и сразу понял, как выйти из положения. Сварил кофейку. Сел за комп. И всё получилось!  Так что приглашаю читать продолжение [тех, кто не успел почитать забракованный пост]