0.30 ...не нужен нам берег турецкий...
Безнадёжных ситуаций не бывает. Бывают лишь люди без надежды. Я никогда не терял надежду. Ататюрк
О НАПРЯЖЕННОСТИ В ТУРЕЦКО-ИРАНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ ПО СИРИЙСКОЙ ПРОБЛЕМАТИКЕ И ПЕРСПЕКТИВАХ ИХ РАЗВИТИЯ
Сирийский (да и иракский) конфликт вскрыл основные противоречия в отношениях между ведущими акторами (с геополитической точки зрения) в регионе Ближнего и Среднего Востока, основными из которых по существу являются Российская Федерация, Соединенные Штаты Америки, Государство Израиль, Исламская Республика Иран, Турецкая Республика и Королевство Саудовской Аравии. В данном разделе автор рассматривает влияние Анкары и Тегерана на развитие военно-политической обстановки в регионе.
Как представляется, анализ отношений Турции и Ирана необходимо рассматривать в следующих направлениях:
- геополитическом (с учетом религиозного фактора);
- военно-политическом (доктринальном);
- военном;
- экономическом.
Геополитический фактор
В геополитическом плане Анкару устраивает расчленение Сирии на квази-государства: а) «туркоманов» под прямым управлением Турции, а в ближнесрочной перспективе к 2023 году – включение этих территорий в состав Турецкой Республики (один из шагов реализации военно-стратегической доктрины Эрдогана пантюркизма «неоосманизма»); б) суннитское государство на основе оппозиционных структур (организаций, движений), подконтрольных в финансовом и военно-техническом отношении Анкаре; в) части (сирийских провинций) собственно ИГИЛ как государственного образования, в состав которого должны войти территории сирийских курдов.
В турецких планах нет места сирийским курдам – они должны быть вытеснены либо турецкими войсками, либо ИГИЛ в северный Ирак (таким образом обезопасить южную границу Турции).
Естественно, с падением Б. Асада Россия должна вывести свой контингент из Сирии. Так же должны поступить и иранцы – вывести своих добровольцев и советников. Однако на первом этапе иранский контингент будет необходим Эрдогану для обеспечения вывода из страны алавитов (алевитов, фатимидов и др. религиозных школ, течений и сект шиитской направленности).
Как представляется, стратегические планы нынешнего турецкого руководства в полной мере соответствуют национальным интересам Государства Израиль.
Естественно, планы Турции ни в коей мере не соответствуют нацио-нальным интересам Ирана. Сирия является ключевым элементом так называемого «шиитского полумесяца», от развала которого в результате падения правительства Б. Асада потеряет практическую значимость военно-стратегическая концепция государственного и военного руководства Ирана – строительство мусульманской (шиитской) уммы (общины). С развалом Сирии Тегерану будет довольно затруднительно поддерживать в военно-техническом плане шиитские группировки и он потеряет свое влияние в регионе Ближнего Востока.
Поэтому диаметрально противоположные геополитические интересы этих двух государств в регионе Ближнего Востока в среднесрочной перспективе не смогут пересечься для достижения какой-либо (гипотетической совместной) цели.
Военно-политический фактор
Военно-политический фактор демонстрирует готовность (и решительность) военно-политических сил государства отстаивать национальные (важные, жизненно-важные, внутренние и внешние) интересы страны под руководством своего лидера (своих лидеров).
Современный военно-политический фактор Турции сформировался в следующих основных условиях:
1) обострение и возобновление (на невыгодных для Анкары условиях) отношений с Российской Федерацией;
2) использование и применение фактора беженцев в политических от-ношениях с Евросоюзом;
3) попытка военного переворота в стране и связанные с ними введение и постоянное продлевание режима чрезвычайного положения, преследование оппозиции, высшего и среднего офицерского звена и военных чиновников, борьба с активной прокурдской оппозицией в стране и сторонниками Гюлена;
4) всетурецкий конституционный референдум, на котором половина населения Турции поддержала Эрдогана и военно-политический курс правящей партии;
5) новое направление в политике Эрдогана – защита туркоманов (не только в Сирии, но и в других странах);
6) возможность «разобраться» с сирийскими курдами как своими силами, так и с помощью ИГИЛ.
Современный военно-политический фактор Ирана сформировался в следующих основных условиях:
1) благоприятное для Ирана решение вопроса, связанного с национальной ядерной программой;
2) снятие экономических связей и, как следствие, возобновление пол-номасштабного военно-экономического и военно-технического сотрудничества с Россией и странами Евросоюза;
3) сформированы политическая и военная элита иранского общества, которые пользуются авторитетом у народа;
4) возможность применения Сил сопротивления «Басидж» (народного ополчения) в реализации одного из положений военно-доктринальных взглядов иранского руководства (их социально-политической стороны), а именно – взглядов на виды войн будущего, в которых могут участвовать иранские вооруженные силы. Речь идет о «джихаде» (в военно-доктринальных взглядах Ирана под «джихадом» подразумевается и декларируется «защита веры» (ислама шиитского толка) (и от ИГИЛ, и от турок-суннитов, уничтожающих единоверцев в Сирии). Если ранее реализация положений «джихада» носила политический (декларативный) характер (Бахрейн, Саудовская Аравия, Кувейт) или военно-технический (Ирак, Йемен, Ливан, Палестина, Судан), то сейчас Тегеран получил реальную возможность проявить свою приверженность к идеологии «защиты веры» путем применения военной силы (пусть ограниченно (ополченцы и советники) и в одной стране);
5) ни в коем случае не допустить укрепления и распространения идеологии ИГИЛ, ваххабизма, салафизма и западных ценностей;
6) Россия на среднесрочную перспективу рассматривается как временный (вынужденный) союзник, источник ВВТ, передовых технологий и всесторонней поддержки в ООН.
Таким образом, в военно-политической сфере курсы Анкары и Тегерана, направленные на достижение своих национальных целей в регионе Ближнего и Среднего Востока, заявленные в военно-доктринальных установках, даже для дальнесрочной перспективы (к 2035 году) глубоко антагонистичны.