Он и она.

У них была та любовь, о которой пишут книги. Та любовь, которую описывают только в самых радужных красках, не упоминая ссор. Та любовь, которую хочет для себя каждый. Та самая, что в силах создать что-то прекрасное внутри. 

Однажды, каким-то осеним днем, в каком-то баре, где стены были из красного кирпича, а освещение почти отсутствовало, он играл на гитаре. Народу было немного - человек шесть и бармен. За окном шел дождь, сумерки сгущались над городом, но внутри было тепло. И эта теплота была так похожа на ту, которую хотелось найти внутри. Пальцы музыканта бегали по струнам, с лада на лад. Он создавал в этом тепле свою музыку, кутаясь в неё, словно в кокон, и печально пел о своей судьбе. Голос был с хрипотцой - тот самый, что приятно слушается в тишине. Очарование и какой-то внутренний свет чувствовались в каждой строке - это было чувствительно, прекрасно, до невозможности волнительно. Настолько, что редкие прохожие оставались там - они были не в силах покинуть столь теплый “лестничный пролет”, ибо само заведение было маленьким, как спичечный коробок. 

Она увидела его через стекло, через это запотевшее стекло со скользкими линиями, что проводили маленькие художники - капельки воды. Она увидела его в приглушенном свете и пропала. 

Можно было бы назвать это любовью с первого взгляда, но в этой истории вы, наверное, и без того найдете много банальных вещей, которые можно было бы не видеть, но ваш скептицизм просто пошлет вашу увлеченность к черту и будет заострять внимание на том, как “все уже было”. 

Она вошла в своем желтом пальто и фетровой шляпе, закрывая зонт и стряхивая с него воду плавным движением. А глаза блестели и смотрели на него с теплом. Каштановые волосы завились еще больше и растрепались от беспощадного ветра и влажности, щёки и нос были залиты розовым румянцем. 

Она прошла несколько шагов, села за ближайший к импровизированной сцене столик и, такое чувство, застыла, так и не сняв пальто. 

Он все так же играл, не прерываясь на что-либо, сидя на высоком табурете. 

Наверное, что-то да изменилось бы, если бы все пошло не так, если бы кто-то в этот момент поступил по-другому, сказал бы что-нибудь, но все закончилось, так и не начавшись. Через какое-то время бар был уже забит. Вечер пятницы сделал свое дело - согнал людей в кучу, чтобы они могли выпить и выговориться первому встречному. 

Музыкант ускользнул, так и не заметив её мечтательных глаз. 

Время шло. 

Зима всё приближалась. 

Её утро начиналось как обычно: она вставала с первыми лучами солнца, открывала балконную дверь и впускала в помещение промозглый свежий воздух, куталась в старый плед и заваривала себе какой-то чай, который великолепно пах только ей известными соцветиями. 

Она садилась за мольберт, ставя кружку на табурет, кое-как освобождая место от кистей и красок. Брала в руку карандаш или кисть и писала всё одну и ту же картину, где было слишком много цветов. 

Он жил где-то в том же районе, спал до позднего вечера и не пил он чаев. Он жил в темноте, он жил без красок, но в тепле, в том самом тепле, который некоторые называли Адом. Он жил в том самом Аду, который создает себе каждый. Он много курил и часто терзал себя мыслями. Его голова болела, его спина болела, его руки болели и, конечно же, его сердце изнывало от смятения. 

Он ничего не понимал, она, кажется, тоже. 

Порой в этой темноте, он находил свое вдохновение, шел в тот самый бар и писал. Она же мечтала о солнце и жила только днем. 

Наверное, отчаяние уже покинуло её душу, она не надеялась на судьбу, ибо судьба сама не знала, что с ними делать. 

Он жил ночью, она жила днем. 

День и ночь. Ночь и день. Одно без другого не может, так ведь? Хорошее и плохое. 

Но тут не было хороших и плохих. Мир не делится на плохое и хорошее, пора было это запомнить. 

Но... 

Однажды, в самый обычный день, на самой обычной мостовой, двое самых обычных людей встретились вновь. И это было похоже на судьбу. Надеюсь, вы верите в судьбу? 

Сначала это был взгляд, потом улыбка и легкое знакомство. Мимолетное, но настолько желанное, как прохладный ветерок в жаркий летний день. 

И всё как будто встало на свои места. 

Это была одна из лучших зим. 

Потому что эта зима уже не была черно-белой. 

Они проводили дни вместе, ночи вместе, они жили друг другом, они смешались в своем собственном мире. 

Ярко-красные краски, как весенние маки. 

Жёлтые тюльпаны. 

Розовые розы. 

Они возрождали друг друга. 

Их любовь была вечной, кто бы что не говорил. 

Они были как Джон Леннон и Йоко Оно. 

И надеялись на менее мрачный конец.