Городские сказки: Дорогой Марк

Автор: Pr Eylau

Софи сидела в парикмахерской целый час, пытаясь выбрать новый цвет волос. «Ярко-фиолетовый… зеленый… красный…» – неуверенно бормотала девушка. А все из-за Марка: Софи, видите ли, не выглядит, как писатель.
«Ну и что с того, что не выгляжу? – выкрикивала контраргументы девушка. – Можно подумать, ты выглядишь, как инженер. Можно подумать, есть стандарты того, кто как должен выглядеть в зависимости от профессии».

Но делать было нечего.
Поэтому Софи сидела в кресле парикмахера. Та с нескрываемой скукой смотрела на мучения девушки. «Ну конечно, – злобно замечала Софи, – тебе, блондинистая кулема, вон как хорошо. Тебе необязательно выглядеть, как парикмахер. У тебя нет таких сумасшедших бойфрендов. Спорим, со своим избранником ты познакомилась здесь, в этом салоне красоты?.. О, это был высокий, статный мужчина, на руке блестели дорогущие часы… а во рту – золотой зуб!» – Софи довольно хихикнула, превращая свою персону в мишень для раздраженных взглядов мастера. Закрыла глаза и ткнула пальцем наугад – ярко-ярко-бирюзовый.
«Главное – не открывать глаза, главное – не открывать глаза, глаза, глаза, глаза», – твердила девушка, пока наконец не перестала понимать смысла последнего слова. Что такое глаза? Что-то очень гладкое и округлое, почти скользящее.

Наконец работа была проделана. Софи, не взглянув в зеркало, тут же пустилась наутек, вперед, не оборачиваясь по сторонам. Игра, знакомая с детства – добежать быстрее своего отражения.

«Классно, что ты нашла работу, – довольно кивал Марк, когда Софи гордо объявила, что нашла вакансию в местном издательстве. – Теперь у тебя будет заработок. Согласись, это лучше, чем сидеть дома и писать книгу», – на этом месте он подмигнул. Сердце Софи обиженно застучало, а в голове пронеслась мысль: «Какой же ты все-таки негодяй!..»

Что их связывало вместе – до сих пор оставалось загадкой для обоих. Все сознательное детство были соседями, бессознательную юность – одногруппниками. Оба – будущие инженеры, подающие, между прочим, большие надежды. Только на третьем курсе Софи, никого не предупредив, забрала документы и уехала. Марк пытался ее искать, но все было бесполезно. До тех пор, пока девушка не вернулась обратно.

Он влюбился в тот вечер, когда они встретились в кафе – Софи так вдохновенно рассказывала о норвежских фьордах, о мрачноватой Исландии и солнечной Испании, что Марк забыл, что значит дышать. В его голове вырисовывались схемы и чертежи будущей жизни. Вот они выбирают обои в квартиру, а вот он с гордостью представляет девушку своим друзьям. «Знакомьтесь, это Софи, она собирает материалы для своей книги и, будьте уверены, напишет ее!»

Но время шло. Софи писала каждый день, нередко истерила, срывалась с места и уезжала, куда глаза глядят. Но всегда возвращалась. А Марк мало подходил на роль великого утешителя. Софи оказалась обычной девушкой: с вечным «нечего надеть», с подгорелыми пирогами, жалобами и воспоминаниями. А он так надеялся, что жизнь превратится в красочный неломающийся калейдоскоп. Но однажды стекло треснуло, яркие, блестящие конфетти полетели на пол. И ничего не произошло. Ни волшебного спасения, ни невероятного стечения обстоятельств, ни даже феи-крестной – ни-че-го.

Ему было совершенно невдомек, что важно не то, как Софи выглядит, а то, как она смотрит на мир и чем мир ей отвечает. Он не замечал ее горящих глаз в два часа ночи или вовсе бессонных ночей, когда ей что-то «удавалось». Злился на ее рассеянность, неряшливость – когда Софи лезла в карман куртки за телефоном, и из него непременно вываливался проездной, чеки трехлетней давности, засушенный лист, какие-то списки, счастливые монетки…

Софи вбежала в редакцию за несколько секунд до начала рабочего дня. Это было то, с чем она, кажется, не сможет смириться всю жизнь – время. Звук бегущих стрелок ее неимоверно раздражал, порой ей хотелось зашвырнуть будильник в стену, но нельзя – во-первых, ей его подарил Марк год назад, во-вторых, все равно придется вставать. И она вставала.

– О, Софи! – удивленно воскликнула Анна. – Это очень смелое решение.
И кивком указала на голову. Софи почему-то сразу сделалось неловко. Сдавленно улыбнувшись, она пробормотала что-то вроде «Да вот, захотелось чего-то новенького» и проскочила к своему месту. А все Марк! И почему его всегда все не устраивает?
Раздражение перерастало в злость с невероятной скоростью. На секунду она остановила себя – неужели можно злиться на любимого человека? – а потом продолжила.

Вечером они уже сидели в модном, только что открывшемся ресторанчике. На город начали опускаться сизой дымкой сумерки. Софи любила город: он, кажется, единственный во всем мире, кто ее понимал и принимал. Ей нравилось в теплое время года сидеть на горячей крыше дома и смотреть на то, как внизу, под ногами, бежит жизнь. Она повидала много городов, но этот оставался ее любимым. Он был исходной позицией, точкой невозврата; он был тем единственным, к кому она возвращалась.

– О чем ты думаешь, Софи? – спросил Марк, заметя, что девушка, повернув голову чуть набок, смотрит в окно.
– О городе, – улыбнулась Софи. – О старом городе. Посмотри, как красив костел в этой тихой плотной синеве.

Он вгляделся в туман. Улица теряла очертания. Его это тревожило, ведь у каждого своя форма, свои линии, которые должны быть четкими и выверенными, иначе как в этом мире жить спокойно? Если дома и площадь меняют свою форму, искажаются или исчезают вовсе, чему доверять?

– Софи, я подумал… – Марк чуть помедлил. – Может, нам лучше переехать в другой город?
Софи уставилась на него с округленными глазами, полная уверенности, что вот прямо сейчас не сдержится и запульнет в него столовыми приборами.
– Марк, ты с ума сошел? Ты хоть понимаешь, почему я возвращаюсь сюда каждый раз? Потому что этот город – находка. Ты хочешь сказать, что я ничего не смыслю в городах?
– Софи, не кипятись… Ну что мы можем в этом городе? Здесь же тихая жизнь, минимум возможностей…
– А что тебя не устраивает? Хорошая должность и высокая зарплата?
– Здесь же совершенно нечего делать…

Софи обиженно отвернулась. С ума сошел! Менять город! Он ведь прекрасно знает, как Софи здесь хорошо. Он знает о ее любви к крышам и старым зданиям, знает, как сильно она любит эти вымощенные улочки, залитые солнцем, веранды тихих кофеен, реку, шелковой лентой скользящую по границе города.

– Ты стала здесь совсем другой. Я встретил тебя и был поражен этой живостью, ты дышала своим делом, это было какое-то сумасшествие… И его ты предпочла тихой, скучной жизни здесь. Где та девушка, у которой сердце билось в два раза сильнее, а глаза горели ярким трепещущим огнем?

Что-то внутри девушки неприятно отдалось. Она вспомнила, как однажды вечером Марк пришел с работы и наорал на нее за отсутствие ужина и беспорядок на письменном столе. Потом выкинул ее любимые вещи, сказав, что избранница инженера должна выглядеть посолиднее. Заставил сменить стрижку, научил вставать по расписанию, есть и спать по расписанию, жить по расписанию. В каждой комнате повесил часы.

– Я отойду на пятнадцать минут, а ты успокойся и подумай, хорошо? – сказал Марк и встал из-за стола.

Несколько минут Софи сидела в оцепенении. Она не могла понять, в какой момент ее жизнь пошла под откос. Не могла понять, когда именно она стала «обычной».
Потом вытащила из сумки блокнот с ручкой. Вырвала лист бумаги. Подумала, что неплохо было бы написать Марку письмо, написать, что, видимо, они не поняли друг друга. Или это он не захотел ее понять. То, что, может, все можно вернуть. А потом резко остановилась.

«Да иди ты к черту, дорогой Марк», – разборчиво написала она во всю ширину листа.
Как птица выпорхнула из кафе. Марк стоял у двери, курил и разговаривал по телефону. Он ее не заметил. Туман, загустевший, словно синяя краска, смягчил ее очертания, переменил черты лица, слился с волосами, делая из привычной Софи другого человека. И она полетела в ночь.