Городские сказки: Под водой
— Дурная девчонка, — ворчу я, становясь похожим на сварливого старика, который поучает свою внучку. — Простынешь ведь.
— Простыну, — легко соглашается Софи, а потом разворачивается на пятках черных балеток так, что ситцевое полотно юбки (кусочек воспоминаний неба о собственной синеве) описывает ровный, как у отличника по черчению, круг.
Дождь теперь льет, не стесняясь, он уже почти ливень — тонкие прозрачные лески сбросили с облаков, и теперь впору думать о вторжении кого-то-сверху, но не мне — я всегда знаю.
На Софи невозможно смотреть, глаза болят от этого света — будто замены исчезнувшего солнца; это даже не метафора, я бы и рад был ошибиться.
Я обреченно вздыхаю, и все припасенные, уже сидящие на кончике языка аргументы испаряются. Такова великая сила очарования.
— Дурная девчонка, — повторяю я уже мысленно и самоотверженно покидаю надежную крепость под козырьком собственного кафе. Впрочем, он уже не спасает от ветра, направляющего дождь прямо в мою сторону — будто специально решили меня достать.
Софи тем временем успела избавиться от обуви, стоит, босая, на камне дорог: по горло в своей улыбке, по пояс в чужом удивлении, — ей весело.
Она ловит изумление на чужих лицах и кидает ответное, затаенное в ямочках на щеках, и солнечному лучу у кромки зрачка наивно-детское: «Давай поиграем?»
Софи все время живет эдаким бедным студентом-первокурсником, раздающим листовки, которые по сути своей внезапно оказываются приглашением на странный квест под названием «счастье» — неблагодарное занятие.
Однако иногда получается.
Иногда проходящие мимо совершенно серьезные, хорошо воспитанные люди задирают головы с прекрасным, не терпящим возражений аргументом: «А чем я хуже?»
Вот как, например, женщина в сапогах на каком-то немыслимом каблуке (больше ничего заметного в ней нет, чуть не спутал ее с Тенью, но каблуки помогли, в жизни не встречал Тени, которой были бы нужны каблуки) смотрит на сумасшедшую в синем платье («Какое же оно неопрятное, мятое… и волосы во все стороны, как солома торчат, как пугало», — думает женщина) и роняет свой черный зонт на тротуар.
Дождь смывает с нее серость: теперь ясно видно, что на щеках у нее веснушки, что нос слегка вздернут и что, вопреки всем правилам, у нее не рыжие, а темные, чуть светлее воронова пера волосы.
Цепляюсь взглядом за бейджик на груди, где выведено аккуратным почерком имя:
«Агата».
Какая замечательная Агата, складывающая руки лодочкой — так бедняки просят милостыню — но вместо монет в руки ей падает вода.
— Смотри, — говорит мне Софи удивленно, — посветлело. И дождь какой-то теплый.
И правда, небо теперь почти сливается с ее платьем, но дождь не прекратился, «теплый» — это очень мягко сказано.
Он, дождь, огненный, почти как воск, капающий со свечи, но дискомфорт получаю только я — с восприятием, умноженным на пару тысяч многозначных цифр.
Смотрю на нашу новую знакомую, Агату, в чьих руках послушно плавает солнце.
Ясно.
Говорю:
— Пошли домой. Видишь, ты опять выиграла у этого мира, один ноль в сегодняшнем матче.
Она смеется:
— Конечно, победила, как по-другому. Но тут же хорошо.
Морщусь от капель раскаленной смолы, капающей мне на глаза, плечи и лоб, говорю:
— Я сварю нам кофе… или глинтвейн? Хочешь глинтвейн? И обуйся, ради всех богов (меня).
Софи поднимает руки вверх:
— Сдаюсь. Но к джезве я тебя не подпущу. Даже не мечтай. Эксперименты будешь ставить на посетителях твоего кафе, не на мне.
Пожимаю плечами, не говорю, молчу:
— Будь по-твоему.
Этот мир всегда будет по-твоему, я постараюсь.
Все сказки автора: #Nightingale-cityhaze
#сказка #городскаясказка #cityhaze