Героические девяностые — история с оркестром

Обязательно ли героические? Тем более в памяти народной они вспоминаются больше как криминальные. Но чего у них не отнять, так это то, что в те времена многое происходило впервые, что не могло случиться прежде, в советские времена.
В бытность мою студентом был такой случай. Одногруппник мой, Костик, в свободное время играл в духовом оркестре (вторым, а иногда и первым корнетом, если кто понимает ☺). И вот пригласил он нас как-то на праздничный концерт в честь 9-го мая. Концерт устраивался для ветеранов Великой Отечественной, и репертуар был соответствующий — военные мелодии и марши. Ну, а чего бы не сходить?
Пришли. В зале народ собрался народ разновозрастной, но и ветеранов (заслуженных, с орденами и медалями) хватало. Бравурная музыка звучит (например, марш из фильма «О бедном гусаре замолвите слово»), ветераны делятся воспоминаниями. Только вот что-то в их речах меня начало напрягать. А именно — еврейский вопрос. И дескать, первый Герой Советского Союза на войне был еврей (или должен был быть, но не дали), и что-то там ещё подобное. Я сижу и думаю — куда я попал? Оказалось, это встреча еврейских (!) ветеранов Великой Отечественной войны. Дирижёр оркестра, Мирон Литвак, постарался.
Ничего против евреев не имею, тем более они достойно сражались в войну, но вот такое собрание с отбором по национальному признаку? Для меня дикостью было бы собрание чисто казахских или белорусских ветеранов, а вот поди ж ты — для евреев такая обособленность норма, тем более теперь, во времена «разгула демократии» и «подъёма национального самосознания».
Ладно, сидим, слушаем музыку. Трубы, литавры, барабан — всё сверкает медью, дирижёр машет руками, всё по плану. Какая-то бабушка интересуется, откуда мы и предлагает познакомить с "одной очень хорошей девочкой из порядочной семьи" — мы вежливо отнекиваемся ☺

А в это самое время по другую сторону происходят другие события. Костик со своей трубой (чешская Amati — не какая-нибудь там дешёвка!) сидит в последнем ряду оркестра, рядом с ним ещё один трубач. И когда оркестр замолкает, давая возможность очередному ветерану рассказать о своих подвигах, тот тихонько про себя матерится: «Евреи… Жиды… Ненавижу… Твари… Поубивал бы всех… Дайте мне пулемёт…» Хорошо, что его никто не слышал — только Костик.

Псков, май 1995

Конкурс - здесь