Глава 20. Стабильность

     Я жил в своем доме. Мои друзья часто навещали меня. Я не употреблял алкоголь, не курил. Пил таблетки, которые мне дал Джозеф Голден и старался вести здоровый образ жизни. Хочется сказать, что это помогло, даже, наверное, значительно. Доктора говорили мне до этого, что я могу умереть через несколько недель после аварии, но, по иронии судьбы, я жив. И, взявшись за свое здоровье, я переступил через прогнозы врачей, прожил уже пару-тройку месяцев так. Не появляюсь в городе, так как в том месте, где расположен мой дом, абсолютно чистый воздух, и мне легче дышать. Я был гостем на свадьбе Дэвида и Николь: они были счастливы, как бы странно это не звучало. Мелиса, которая приходила ко мне во снах, и когда я оставался совсем один, говорила, что Николь тянет из него деньга, а чувств никаких к нему не испытывает, и внешность у нее так себе. Конечно, если сравнивать Николь и Мелису, то Мелиса – само совершенство. И в отличие от некоторых, она уже умела красиво двигаться, а Николь училась этому.
«Бревно!» - всегда думал я про неё.
    Что касается меня и Юджинии, то мы жили вместе. Оказывается, она умеет готовить и довольно вкусно. Джозеф Голден и его восхитительная (рыжеволосая бестия) жена частенько нас навещали. Мы ужинали вместе, Джо осматривал меня, а Розали завистливо поздравляла Юджинию с беременностью. На первый взгляд я выглядел счастливым. Старался заботиться о Юджинии всеми силами, ведь она мать моего ребенка. Но я не любил её. Я любил Софи, которая стала очень далеко от меня. Единственным моим наслаждением стали ночи, проводимые с моей галлюцинацией – Мелисой. Просто, я и Юджиния спали в разных комнатах. Юджиния частенько напрашивалась лечь со мной, она благодарила меня за то, что я изменил ее судьбу, говорила, что любит меня. Но я не мог ее воспринимать, как свою женщину, и уважать, потому, что всегда считал, что моя женщина не может вести подобный образ жизни, какой вела Юджиния Робинсон.
    В одну из ночей я захотел курить, не выдержал - вытащил пачку сигарет из кармана куртки Джозефа Голдена. Пожелал сладких снов Юджинии, поцеловал ее в щеку, повалялся с ней, поглаживая ее достаточно большой живот. Когда она уснула, я осторожно встал в постели и направился к выходу из спальни.
- Что ты делаешь? – раздался голос Мелисы. – Ты разве не останешься с ней?
- Я хочу покурить, - спокойно произнес я.
- Угостишь? – улыбнулась она.
- На мой взгляд, глупый вопрос, - улыбнулся я в ответ.
    Я и моя галлюцинация вышли из комнаты, где спала Юджиния, закрылись в ванной, открыли окно. Ночной свежий воздух и городские огни, горевшие вдали, создавали определенную обстановку, которую можно даже назвать романтической. Я закурил, стоя у открытого окна. Галлюцинация закурила тоже. Она стояла рядом, обвив мою ладонь своей так, что наши пальцы переплелись. Мы стояли в темноте, курили и держались за руки. От этого я чувствовал себя неблагополучным подростком, который наплевал на свою семью и на все проблемы, ведь с ним рядом девушка, которую он любил всегда, даже, несмотря на то, что она была для него недоступной, несмотря на то, что любил и других. Я всегда говорил, что у меня огромное сердце, что меня и моей любви хватит на всех женщин в этом мире. Может, это и не правильно, но я был сторонником того, что мужчина является источником любви и что он способен дарить свою любовь всем. Также я настаивал всегда на том, что мужчина, раздаривая свою любовь всем, способен пробудить чувство любви к себе в той женщине, которая испытывает к нему, увы, безразличие. Так вышло с Тришей.
- Она не любила тебя, - вдруг сказала Мелиса, затягиваясь. Она была моим наваждением, к присутствию которого, я очень быстро привык.
- Да? – спросил я. – А зачем тогда она была со мной? – спросил я у Мелисы, переведя на нее свой взгляд.
- Во-первых, потрясающий секс, - улыбнулась галлюцинация, опустив глаза в пол, - уж, поверь, об этом она рассказала всем. А, во-вторых, ты сын богатых родителей…
- Она вообще любила кого-нибудь? – спросил я, перебив Мелису.
- Да, - кивнула она, - своего дилера, которому задолжала деньги. В любом случае, ей суждено было умереть от передозировки.
    Я затушил сигарету, уселся на подоконник. Мелиса села рядом и наблюдала за каждым моим движением.
- А Софи? – спросил я невзначай.
- Она влюбилась в тебя в первых минут, с того момента, как ты появился, - начала Мелиса, - я понимаю ее, потому что твое появление всегда интригует: ты притягательный, интересный, - она улыбнулась, - она любит тебя до сих пор, но старается отогнать эти чувства, потому что ей больно из-за твоей лжи…
    Я задумался. Неловкое молчание… никогда его не любил.
- Как она умрет? – спросил я.
- Она умрет совсем старой в окружении внуков, в своем доме и под пледом в кресле-качалке, осенью.
- Ты серьезно? – посмотрел на нее, будучи абсолютно ошарашенным.
- Понятия не имею, если честно, - ухмыльнулась Мелиса, - я знаю только то, что касается тебя. По-сути, я наваждение, которое представляет собой скопление твоих мыслей.
- Но… - это все, что я успел произнести, так как за считанные секунды Мелиса исчезла. Я услышал стук в дверь ванной. Эта была Юджиния.
- С кем ты там разговариваешь, Шон? – зевая, произнесла она.
- Да так, - открыл я дверь ванной, - это мысли вслух. Бессонница.
- Ты курил? – спросила она, явно почувствовав запах сигарет.
- Да, - честно произнес я, - не удержался. Прости, Юджи, что оставил тебя, да еще и курю.
- Шон, - ласково произнесла она, поглаживая меня по плечу, - у тебя сейчас трудные времена. Я все понимаю, но, пожалуйста, не отворачивайся от меня. Я была твоим психологом, расскажи, что не так? – просила она.
- Я не могу, Юджиния, - я опустил глаза в пол, - не могу. Может, пойдем спать?
    Юджиния сделала шаг ко мне, взяла своей ладонью мою руку и положила на свой большой живот. Я почувствовал, что там что-то толкается, двигается. Это был мой маленький человечек: сын или дочь. И в создании этого человечка я принимал участие. Никогда я не был так ошарашен и счастлив одновременно. Я трогал живот этой женщины, которая скоро станет матерью моего ребенка. Я прижал ее к себе, поцеловал в макушку и сказал: «Идем спать?»
- Пойдем, - ласково произнесла она.
    Мы отправились в спальню, где я уснули. Я обнимал Юджинию за живот и радовался, чувствуя каждый толчок маленького организма, который жил в этой женщине.