Возьми меня!
Я хочу быть с ним. Быть в нем. Меня влечет к нему. Это стало просто каким-то культом. Минкультом…
Нет, ну действительно, здание культурного министерства мне представляется какой-то эрогенной зоной всероссийского масштаба. Там делают это без презерватива – ну, в смысле читают книги, которые нам, простым смертным, продают исключительно в пленке и с разными пугающими нашлепками. Как сигареты. Предупреждая, видимо, что чтение вызывает необратимые изменения мозга. Там смотрят то, за чем другие могут только подглядывать. В узкую щелочку культурной политики дозволения. «Цветочный джем» и «Театральный марш»- это можно, а «Похищенные сокровища Европы», приуроченные к окончанию Второй Мировой войны - это нельзя. Вот кто у нас их похитил. На Культмине и шапка горит. И запашок что-то идет с гнильцой. Весь мир с марта смотрит уникальное документальное кинополотно с таким неудобным для страны победившей фашизм названием «Hitler versus Picasso and the Others». У нас побоялись давать перевод, затем побоялись давать полный трейлер фильма, а потом и вовсе побоялись выдавать прокатное удостоверение. Пикассо, Матисс, Бекманн, Клее, Кокошка, Дикс, Шагал, Лисицкий, о полотнах которых идет речь в этом фильме снова оказались вне закона. Снова объявлены «дегенератами», а, может, оскорбляют чьи-то чувства или разжигают что-то. Узнаем через две недели – Культмину не откажешь в умении держать интригу, подпитывать интерес. Первым делом надо запретить, а причина всегда найдется. Наверняка скажут что-то про демонстрацию нацисткой символики или т.п.. Но в фильме много и иной символики, той с которой боролись нацисты, и кажется, что сегодняшних цензоров минкульта она тоже немножечко смущает. На месте тех, кто совсем скоро будет отмечать 5779 год, я бы задумалась. Собственно, я уже…
Какое-то у нас болезненно обидчивое отношение к эпохе Германии 1930-40х гг. Мы словно бы ощущаем духовную связь и близость именно с этой «la belle époque». Если есть гений места, то мы нашли гений времени. И гениальность его проста – запреты, ограничения и «непущания». Но всегда есть узкий круг ценителей, знатоков, эстетов, которым можно и которым хочется. Они все там, в Культмине, обезвреживают мины культурных впечатлений, которые народонаселение могут взволновать, или что еще хуже заставить задуматься, и не дай Б-г усомниться… Сколько они успели повидать того, что мы никогда не увидим – того, что не выходило в печать и прокат. Вот он золотой фонд мирового искусства, скрытый от глаз широкой аудитории. Про это тоже когда-нибудь снимут документальный фильм, и его тоже можно буде озаглавить ««Похищенные сокровища Европы». Дописав – «у россиян».
Ну, а, действительно, почему мы должны видеть то, что смотрит весь мир и читать то, что обсуждают где-то за пределами всегда улыбчивого паспортного контроля на границе. Если наша страна-предшественница хранила автономию и поддерживала культурный вакуум, то почему бы не длить эту дней связующую нить, эти ставшие традиционными ценности?
За нас все посмотрят, прочтут, прослушают, отрецензируют, обсудят и даже пальцы загибать будут. Нам упрощают жизнь. Наши нервы берегут. Наши извилины разглаживают. Москва, обставленная клумбами, превращается в город-сад. Это своего рода призыв к природе, к первозданности, к естеству. Кругом цветочки и деревца, а не книги. Зелень травы, а не мрак кинотеатрального зала. Нас выгуливают чиновники, которые принимают на себя труд думать за нас и решать, что пользительно смотреть, а что может вызвать нервное и интеллектуальное напряжение. И еще чуть-чуть и пропишут постельный режим с круглосуточным телевещанием.
И вот я думаю, что я созрела. Пора послужить народу. Исполнить свой долг. Я готова. Культмин, возьми меня. Я готова днями и ночами смотреть неприглядное иностранное и читать недозволенное запрещенное. И языком владею. Тремя. Я сумею избавить соотечественников от культурной заразы, смогу пресечь все прогрессивное, свежее, свободолюбивое. Я просто очень люблю кино, театр, книги, искусство. Возьмите меня и давайте бороться за чистоту на наших бескрайних просторах вместе. « Дайте мне два билета по безналичному расчету, дайте мне. Подождать? Я подожду»…
