Долгощельские прищепки из еловой щепки

Вокруг посёлка Долгощелье глушь да тайга. Если в море смотреть, то по левую руку ещё и река. В реке рыба водится больша и мала. А в той тайге – сосны, ели, кусты, коряги и прочая кривоногая красота. Вот и вышло, что в посёлке рыбаки да плотники живут. Одни рыбу ловят, вторые топориком тюкают, а все вместе песни весёлые весь день поют.

Плотники с утра и до вечера охают да кряхтят – лес валят, срубы возводят – топорики звенят. Рыбаки неводами речное да морское дно утюжат – сёмгу, нельму ловят, чтобы было что на обед и ужин. В Долгощелье вот уже лет двести длинная щепа при строительстве карбасов и домов из под топора летит да полный куток улова у рыбаков бурлит.

Правда, были в посёлке и тяжёлые времена: не ладились ни в море, ни в тайге дела. А всё потому, что попадались журливые да ворчливые жёны мужикам. То и дело разносилось: «Жур-жур-жур!» – тут и там. Да бормотание и ворчание старух поутру: «Бу-бу-бу!» – спасу не было от этого бубнежа никому!

Но недаром в Долгощелье такие мастера живут, всё, что ни удумается, топориком тесанут – любая вещица получится. Вот и выдумали прищепки из еловой щепки мужики, чтобы жёнушкам губы прищемлять и не слушать бухтение до зари. Сначала они просто щепу пополам надрезали, а потом для удобства из двух палочек прищепки строгали. Ну, а когда жёнки в Долгощелье ворчать унялись, прищепками бельё после стирки прицеплять принялись.

Долго прищепки в Долгощелье на вес золота были, за ними из Мезени и Архангельска купцы приходили. Даже москвичи с удовольствием их покупали и на разный ходовой товар – пряники да калоши – меняли.
Жёнки в Долгощелье вот уж два века на мужей не ворчат. Да что там жёнушки! У них теперь по всей округе даже волки не шалят. Они и на луну по ночам воют чуть тише и добрее, лишь бы на их серые хвосты не придумали что похитрее.