Уже иду

Шесть дней назад мне позвонил друг. Позвонил в два часа ночи и сказал срывающимся от злости и какой-то растерянности голосом: «Хватит, ну хватит придуриваться!».
На мои слова о том, что звонок посреди ночи — это и есть «придуриваться», он закричал, как мне показалось, нетрезвым голосом: «Скажи еще, что не звонила мне, скажи, что вы не сговорились! Оставь меня в покое!».
Он бросил трубку, а мне что-то не по себе стало, как говорится «повело». Потому что показалось — не от алкоголя у него голос дрожал. От страха.
Бросилась ему звонить — занято. Через минуту — занято. И через пять минут, и через десять. Думала — не поехать ли проведать? Не поехала. Может, потому и жива.
За полночь Вадиму позвонил его брат. В трубке раздалось: «Иду. Уже иду». Брат мог нагрянуть и ночью, и Вадим, не сильно удивившись, спросил: «Где ты? Тебя встретить? Ты в подъезде?», на что звонивший ответил: «В подъезде». Вадим выбежал в подъезд, спустился до первого этажа, никого не встретил. Этот разговор он передал брату, когда позвонил тому с претензией: «Сказал же, что в подъезде, так где же ты?». Брат объяснил, что у себя дома. Вадим назвал его шутником, они немного разругались.
Потом раздался следующий звонок.
Судя по распечатке оператора, которую вложили в дело, звонки начались в половину первого ночи и шли, все ускоряясь: сначала через 6 минут, под конец — каждые 10 секунд. Звонили друзья, знакомые и коллеги — строго по алфавиту, не пропуская никого из телефонной книги.
Естественно, никто из нас ему на самом деле не звонил.
Тем, звонки от кого шли первыми, Вадим успел перезвонить. Из этих разговоров стало ясно, что каждый из «звонивших» повторял одну и ту же фразу: «Иду. Уже иду».
Сколько времени Вадим успокаивал себя тем, что это розыгрыш? В какой момент ему стало смертельно страшно — когда раздался звонок от нотариуса? Или когда в полтретьего ночи «позвонили» из мебельного салона? К тому времени звонки шли уже почти непрерывно, не позволяя дозвониться ни до кого.
Последним в списке под буквой «Я» был записан его собственный номер. С него и поступил последний звонок.
Нашли его под кроватью, в спальне, замотанного в одеяло. Голова была повернута так, словно он смотрел в лицо тому, кто заглядывал под кровать, стоя на пороге. Все двери — от входной до двери в спальню — были открыты настежь.
Полицию, которая его и нашла, вызвала бабка-соседка, живущая тремя этажами выше — еще в час ночи мимо ее квартиры медленно прошагал «шуршащий урод». «Урод» шел так медленно, что и через полчаса был виден в глазок ее квартиры — минул только один лестничный пролет. С тех пор она звонила каждые пять минут, пока не добилась своего — приехавшие менты, поднимаясь к ней, увидели распахнутую дверь Вадима.
Внятно объяснить, почему это был именно «урод», бабка не смогла. А про шуршание утверждала, что услышала его из-за своей запертой двери.
Официально Вадим умер от инфаркта. Дело закроют за отсутствием состава преступления. Я уже уничтожила свой телефон и удалила с компьютера Skype. Купила затычки для ушей, но с ними только хуже — когда их вставляешь, от каждого движения головы они шуршат.