Два шедевра

Все, кто хотя бы раз бывал во Львове, знают, что в этом городе находится огромное количество храмов, соборов, церквей, костёлов, монастырей и часовен. Сегодня мы поговорим с вами о двух соборах, которые я очень люблю и которыми не перестаю восхищаться. Начнём с архикафедрального собора Святого Юра, занимающего вторую строчку в моём личном «хит-параде» львовской храмовой архитектуры.

Признаться честно, я являюсь человеком далёким от религии. Все храмы и соборы, которые я посетила за свою жизнь, представляют для меня сугубо культурную, историческую и архитектурную ценность. В некоторых религиозных вопросах я и вовсе полнейшая невежда. Несмотря на то, что человек я абсолютно без религиозного воспитания, отнести себя к категории «атеистов», которыми быть сегодня очень модно, я не могу, точно так же, как не могу себя отнести к категории «верующих людей». Такая «усреднённая» позиция в данном вопросе весьма удобна, прям как в песне «Агаты Кристи»:

По небу ангелы летят,
В канаве дьяволы ползут,
И те и эти говорят:
«Ты нам не враг, ты нам не друг,
Ни там ни тут».

На самом же деле, фанатичное неверие атеиста меня пугает не меньше, чем фанатичная вера человека верующего: пока один с пеной у рта, с брызгами слюны и носовым кровотечением по причине чрезмерного напряжения сосудов доказывают, что Бога нет, другой тем временем точно так же доказывают, что он есть. Забавно, не правда ли?

Как-то так сложилась моя судьбинушка, что я постоянно встречаю религиозно настроенных людей. Например, каждое воскресенье ко мне с визитом приходят свидетели Иеговы, нарушая самым бесцеремонным образом мою «воскресную мизантропию и социопатию». Правда, я настолько уже привыкла к их еженедельным посещениям, что если вдруг они не придут в одно их воскресений, я не на шутку встревожусь: за них — не за себя. Наша встреча всегда проходит по одному сценарию. «Какого чёрта?» — думаю я, с шаркающей походкой и недовольным лицом идя открывать дверь. «Верите ли Вы в вечную жизнь?» — вопрошают у моего недовольного лица люди, стоящие за дверью. Однако недовольное лицо ничего не отвечает, руки закрывают дверь, ноги обратно возвращаются туда, откуда они были изгнаны внезапно раздавшимся дверным звонком. Краешком глаза я успеваю заметить золотые кольца, украшающие пальцы рук двух милых женщин, протягивающих мне религиозные брошюрки, которые, по их мнению, должны вернуть меня на путь истинный. Женщины искренне надеются (или даже верят — судя по их частым визитам), что если не сейчас, то в ближайшем будущем я им обязательно отвечу: «Нет, я пока не верю в вечную жизнь, но всё равно возьмите меня в свою секту! Вот взносы — сдачи не надо, вот ключи от машины, а вот мой паспорт и документы на квартиру».

Свидетели Иеговы постоянно заставляют меня выходить из комнаты именно в тот момент, когда я даю волю мебели, сливаюсь лицом с обоями (вполне возможно, именно поэтому оно у меня и недовольное — отпечаток узора делает своё дело: ветвистый узор накладывает беспорядочные линии на щёки, лоб и скулы, которые, пересекаясь друг с другом, вытягивают лицо в причудливую недовольную гримасу), забаррикадировавшись шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы и вируса.

То обстоятельство, что Иеговы, т.е. их свидетели, всегда приходят в самый неподходящий момент, заставляет меня каждый раз вспоминать весьма занимательный случай из детства. Как-то раз мы с подружкой попали (вернее, она меня затащила) на собрание секты, на котором были дети разных возрастов. Мне хватило всего лишь одного посещения собрания подобного рода. Мама, которая сразу же узнала где и с кем я была, хорошенько отлупила меня по месту, находящемуся между поясницей и бёдрами, скакалкой, которая выбила из меня всю религиозную дурь секты, порабощающей детский ум и детское хрупкое сознание. После этого единичного случая я для самой себя уяснила две простые вещи: скакалка — это очень больно; Бог — это не то, о чём говорят женщины с брошюрками. Так что у дам с кольцами нет совершенно никакого шанса, однако привитое воспитание лишает меня возможности ответить им так, чтобы они ко мне больше не приходили. Хотя иногда мне кажется, что чтобы и как бы я им не ответила, они всё равно придут, ведь в этом их одно из главных предназначений.

И всё-таки вернёмся с собору Святого Юра, от которого я так ловко отвлеклась и который вызывает у меня «архитектурный восторг» при каждом его посещении. Греко-католический собор Святого Юра расположен на Святоюрской горе (Юрьевой горе) на высоте 321 метра над уровнем моря. Благодаря такому расположению собор можно увидеть практически из любой точки Львова. Одна из главных его особенностей заключается в том, что собор «раскрывается» перед своими посетителями постепенно: сначала необходимо пройти одни ворота, затем преодолеть другие — только так можно попасть на площадь, расположенную перед собором. 

Собор Святого Юра возвышается на каменной террасе.

Для того, чтобы попасть в храм, необходимо подняться по двухпролётной красивой лестнице, украшенной скульптурами и многочисленными фонарями.

Под лестницей находится пещера, в ней — св. Онуфрий, символизирующий отшельников, некогда живших на этой территории.

Напротив собора Святого Юра располагаются палаты греко-католического митрополита — Митрополичий дворец. Здесь в 2001 году, во время своего визита на Украину, останавливался папа римский Иоанн Павел ІІ.

История собора начинается более 700 лет тому назад, когда на этом месте была построена первая деревянная церковь. Если верить легенде, ещё в самом начале зарождения христианства Святоюрская гора была изрыта пещерами, в которых обитали монахи. Одну из пещер занимал отшельник по имени Василий, или Василиск, напоминающий своим внешним видом фавна. Василий был очень худым, непричёсанным и заросшим настолько, что его борода, достигавшая колен, прикрывала нагое тело. Он приходился дядей князю Льву Даниловичу (сыну короля Данилы Романовича), который, по мнению многих исследователей, стал первым человеком, построившим в XIII веке (приблизительно в 1280 году) на этом месте деревянную церковь. При завоевании Львова королём Польши Казимиром III церковь сгорела дотла, после чего на этом месте был возведён новый православный храм.

1 октября 1744 года по инициативе митрополита Атанасия Шептицкого (после его смерти дело продолжил брат Лев Шептицкий) и под руководством архитектора Бернарда Меретина (после его смерти строительство продолжил архитектор и скульптор Клеменс Ксаверий Фесингер) был заложен первый камень в фундамент нового греко-католического собора в стиле барокко. Строительство растянулось на двадцать лет (до 1764 года), а отделка внутренних интерьеров продолжалась до 1772 года.

В честь двух основателей собора из рода Шептицких талантливый скульптор Иоганн Георг Пинзель создал скульптуры Атанасия и Льва Шептицких. Скульптуры и на сегодняшний день возвышаются над главным входом в собор.

Также Пинзель создал скульптуру «Юрий Змееборец» на парапете собора — фигура Святого Юрия, поражающего копьем зловещего змея.

Сам собор является частью комплекса, состоящего из собора с колокольней в стиле барокко (колокол 1341 год), митрополитской палаты в стиле рококо, зданий капитулы, террасы со ступенями, ажурной ограды вокруг соборного двора с двумя воротами. Неповторимым украшением архитектурного ансамбля являются митрополичьи сады. 

С 1946 года собор Святого Юра принадлежал Русской православной церкви, а в 1990 году храм был возвращён Украинской греко-католической церкви. В 1998 году вместе с историческим центром Львова комплекс собора был включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Главной иконой собора Святого Юра является Теребовлянская чудотворная икона Божьей матери — икона XVII века, которую в народе часто называют «плачущая Богоматерь».

В конце сентября 2002 года папа римский подарил собору Святого Юра одну из восьми копий Туринской плащаницы.

Туринская плащаница представляет собой льняное полотно, длина которого составляет 436 см, а ширина — 110 см. Считается, что именно в это полотно было завёрнуто тело Иисуса Христа после казни.

В соборе Святого Юра есть крипта, где покоится прах митрополита Андрея Шептицкого, кардиналов Мирослава Ивана Любачивского и Сильвестра Сембратовича, патриарха Иосифа Слипого, владыки Владимира Стернюка.

В этот раз у меня была возможность никуда не спешить и вдоволь насладиться атмосферой любимого собора. Я ненадолго зашла в храм, в котором проходила вечерняя служба. Людей было немного. Все они сидели на скамьях, которые имели снизу специальную перекладину для коленопреклонений. Моё внимание привлекла совсем молоденькая девушка: она резко вскочила со скамьи и, склонившись на колени, начала судорожно креститься и кланяться. 

Я вышла из собора. Погода стояла чудесная — в этом можно убедиться по ярко-голубому небу на фотографиях. Решив обойти собор Святого Юра вокруг, я наткнулась на замечательный дворик. Для меня он оказался действительно прекрасным открытием, поскольку подобные дворики я просто обожаю.

Сначала я подумала, что, может быть, этот дом предназначен для служителей собора. Однако мои любопытные глаза, так любящие иногда «пострелять» по чужим окнам, рассмотрели в одном из них пачку сигарет и коробок спичек. Для моего мужа такая находка оказалась не очень убедительной, я же окончательно отбросила свою первоначальную версию.

Мне очень хотелось увидеть жителей этого загадочного дома. И удача мне улыбнулась: дверь открылась и из неё вышел — вы не поверите— самый обычный человек.

А совсем рядышком мелькали другие, куда более интересные фигуры.

Однако всё моё внимание было сконцентрировано на этом чудном дворике.

Я немного пофантазировала на тему «а что было бы, если бы я жила в этом доме?».  

Ничего, конечно, сверхъестественного не произошло бы, но забавы ради я представила, как каждое утро выхожу из этих дверей. Выйти можно было бы по разным причинам: на работу, с ребёнком в детский сад, покормить дворовых котов или сбегать в магазин за хлебом и молоком. 

Можно было бы даже развесить собственное бельё.

Вот, к примеру, жила бы себе вот в этой чудной квартирке. Уютно, правда?

Что ни говори, а дворик очень интересный.

А это наша мягконабивная кукла Катя, которая объездила с нами весь Львов. Она лежит в историческом месте, явно уставшая от навалившихся на её голову ярких и незабываемых впечатлений. 

Ну а это мой ребёнок. Кстати, всем мамам на заметку: при фотографировании себя любимых, старайтесь выбирать как можно более корректные позы, потому что ваши маленькие плагиаторы непременно будут самым наглым образом вас копировать.

Давайте ещё разок пройдёмся взглядом по собору Святого Юра и прилегающим к нему зданиям, сохранив в своей памяти отдельные их элементы. Например, окно. 

Или дверь.

Посмотрим ещё разок вверх — и уйдём, для того, чтобы когда-нибудь снова вернуться в эти места.

И перейдём ко второму герою нашего поста, занимающему первое место в моём личном «хит-параде» львовской храмовой архитектуры. Это Доминиканский собор и монастырь. Несмотря на то, что я очень люблю этот собор (в архитектурном плане), его фотографий у меня мало. Это связано с тем, что, посещая Доминиканский монастырь, я больше предпочитаю на него смотреть, чем фотографировать. В этот же раз весь процесс фотосъемки усложнился двумя непредвиденными обстоятельствами. Первое — это реконструкция здания собора, второе — непозволительно огромное количество людей. 

Верхние три фотографии были сделаны в прошлые мои поездки (это начало весны), а нижние три фотографии я привезла из майской поездки.

Первое здание Доминиканского собора и монастыря было возведено во Львове в 1370-1375 годах в готическом стиле по проекту Николая Чеха. В 1745 году началась постройка нового собора по проекту архитектора Яна де Витте. Деньги на строительство были любезно выделены польским гетманом Юзефом Потоцким, который лично в 1749 году заложил в фундамент собора первый камень. Строительство длилось до 1798 года. Второе название Доминиканского собора — Храм Пресвятой Евхаристии. В вечернее время суток собор сияет и переливается разноцветными огнями. 

Когда-то в соборах и храмах Львова и других городов Западной Украины действовали более «жёсткие» правила для их посещения. В первую очередь, такие правила касались женщин, а именно — их внешнего вида. Несколько раз мне приходилось специально покупать платок и юбку, чтобы посетить тот или иной собор. И если на «женщину в брюках» ещё могли закрыть глаза, то на её непокрытую голову — вряд ли. Но демократия не стоит на месте — она уверенно шагает по планете и упрощает всё, что вообще можно упростить. В этот раз, как мне показалось, в собор можно было зайти даже в одном купальнике. На фоне многочисленных селфи, селфи-палок, смартфонов, вспышек фотоаппаратов и даже прямых трансляций в Instagram, мы молча постояли с дочкой минут пять в полном молчании, каждый в своих мыслях, — посмотрели и вышли.  

Собор Святого Юра был «украшен» такими вот наклейками. Вполне возможно, что имеет смысл расклеить их во всех соборах для того, чтобы посещение религиозного места не превращалось в вакханалию «инстаграмщиков».

Тема религии — очень сложная тема и очень личная. Пока я работала над этим постом, вспомнила из своего детства девочку Таню: ей шесть лет — она моего возраста; приехала с семьёй из Душанбе — из города, в котором на тот момент шла война. Мы с ней подружилась, правда, ненадолго: она переехала с родителями в другой дом, после чего наши пути с ней окончательно разошлись. Как-то она мне рассказала, что видела Иисуса Христа — там, в Душанбе. Как сейчас помню полёт её детской фантазии: высокая гора, яркий солнечный свет, на фоне которого к ней, с протянутыми руками, по лесенке с неба спускается Иисус. Видимо, я очень сильно не поверила услышанному, раз посчитала необходимым об этом ей сказать. На что Таня с большим негодованием возмутилась и с детской упёртостью продолжала доказывать, что она действительно всё видела и совершенно ничего не придумывает. 

Только сейчас я понимаю жестокость своего поступка, ведь неизвестно при каких условиях и при каких обстоятельствах в детской маленькой головке родилась эта фантазия. Вполне возможно, слушая очередную канонаду взрывов, мама, чтобы успокоить дочку, шептала ей на ушко, показывая на солнечные блики, танцующие одинокий вальс на голой стене или белом потолке, что это лучики Бога, которые спустились с небес, чтобы их спасти. Ребёнок успокаивался, искренне веря, что ничего плохого с ними не случится. И в такой обстановке, при таких условиях в одних сердцах зарождалась вера, в то время, когда снаряды, попавшие в другие дома, эту веру навсегда убивали. 

А если на секундочку представить, что Бог живёт внутри каждого человека... в виде его совести? Возможно ли такое? С первого взгляда может показаться, что это весьма сложный вопрос. Но это только с первого взгляда. Попробуйте задать себе другой вопрос. Например, зачем поменяли и без того хороший (отличный, КАРЛ, отличный!!!) дизайн Голоса на то зверское извращение, которое все мы сейчас можем наблюдать на экранах своих мониторов? Ну вот, первый вопрос теперь может показаться далеко не самым сложным, потому что на второй вопрос ответить практически невозможно. Да пребудут с нами понимание, адекватность и здравый смыcл!