Шпаргалки пациента: обсессии и компульсии
Всем привет! Я вернулась из солнечной Одессы — отдохнувшая, загорелая и умиротворённая. Чем не повод поговорить нам сегодня об обсессиях и компульсиях? По-моему, самый подходящий для этого момент. Темка очень интересная, во всяком случае для меня, поэтому я приложу максимум усилий для того, чтобы она стала интересной и для вас.
Если вы впервые услышали такие термины как обсессия и компульсия, то, возможно, могли испугаться. В первую очередь, сложности их звучания. На самом же деле всё элементарно просто. Ну, почти просто. Обсессия — это мысль, а компульсия — действие. Только это не простые мысли и действия, а навязчивые, т.е. обсессии — это навязчивые мысли, а компульсии — навязчивые действия.
Навязчивые мысли и навязчивые действия представляют собой обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР). В психологии его часто называют неврозом навязчивых состояний, который на сегодняшний день в Международной классификации болезней (МКБ-10) относят к невротическим расстройствам. ОКР развивается в следующей последовательности. Сначала возникают навязчивые мысли (обсессии), которые приводят к тревожному состоянию (человек может испытывать стыд или вину за появившуюся мысль). Далее происходит концентрация внимания на возникшей мысли вопреки желанию человека. Это приводит к тому, что тревога усиливается, а психологическое напряжение возрастает. Затем возникают навязчивые действия (компульсии), направленные на устранение психологического дискомфорта. Далее небольшая передышка — и всё повторяется снова. Эти симптомы составляет обсессивно-компульсивный цикл, по мере развития которого люди становятся эмоционально чувствительны к определённым мыслям. Вырабатывается своего рода «условный рефлекс» — появление конкретной мысли автоматически приводит к беспокойству.
С назойливыми мыслями, как мне кажется, сталкивался в своей жизни практически каждый человек. У человека с диагнозом ОКР происходит зацикливание на конкретной проблеме, и переключиться на что-нибудь другое он уже не может. Например, Любу посетила мысль о том, что он её не любит. Ну не любит, так не любит — чёрт с ним! Но Люба всё время об этом думает: сначала по чуть-чуть, а потом всё больше и дольше: он меня не любит; он стал меня меньше любить; раньше меня любил больше; он меня разлюбил; он мне изменяет, потому что больше не любит; он задерживается на работе, потому что разлюбил и т.д.
Мысли могут быть самыми разнообразными. Однако обсессии — это не только мысли, но и навязчивые образы, желания, влечения, сомнения, опасения и даже воспоминания. Наиболее распространёнными навязчивыми идеями принято считать мысли (или образы) о нападении на своих близких (друзей, родителей, детей, супругу/супруга; нанесение вреда любимой собаке или кошке, самому себе). Человек с ОКР боится причинить вред своим родственникам либо нанести какой-нибудь ущерб посторонним людям (например, затопить соседей, устроить пожар и т.д.). Больного охватывает желание выбежать на красный свет, броситься под поезд, толкнуть близкого человека под колёса автомобиля либо переехать пешехода, если человек с ОКР за рулём. Часто пациентов с обсессивным синдромом посещают навязчивые мысли о том, что они не любят своего партнёра. Их могут посещать и богохульные мысли и образы, например, как они клянутся Сатане в верной службе или как совершают полой акт с Иисусом Христом.
Человека с синдромом навязчивых состояний могут тревожить страхи по поводу его сексуальной ориентации — страх стать педофилом или гомосексуалистом. Люди с ОКР могут испытывать страхи касательно неблагоприятного будущего. Они уверены, что обязательно случится что-нибудь плохое с ними самими или с их близкими родственниками: кто-то умрёт или покалечится и т.д. Человек, страдающий ОКР, признаёт навязчивые идеи, которые зарождаются в его мозгу, чуждыми его личности, идущими откуда-то изнутри. Важным моментом при неврозе навязчивых состояний является то, что больной воспринимает навязчивые мысли как свои собственные — не продиктованные голосами свыше и не вложенные в его голову кем-то другим, например, своим «вторым я» (привет, шизофрения). Больной отдаёт отчёт беспочвенности своих опасений, и пытается с ними бороться.
При навязчивых размышлениях человек с ОКР может часами думать об одном и том же событии, и не находить в себе силы остановить этот мысленный поток. Это что-то вроде бесконечного внутреннего диалога с самим собой, темой которого может стать даже самое нелепое, незначительное, простое и обыденное событие. Больных ОКР постоянно преследует страх сказать или написать что-нибудь не то и не так. Человек анализирует каждое сказанное и написанное своё слово, а затем долго может переживать, что своей репликой или комментарием мог обидеть оппонента. Люди с ОКР абсолютно во всём сомневаются. Они от всего предостерегается и многократно обдумывают каждое своё действие.
Компульсии представляют собой повторяющиеся действия, выполняющие роль «магических двигательных ритуалов», способных защитить человека от несчастья либо это несчастье (любое нежелательное событие) предотвратить. Чаще всего такие ритуалы связаны с перепроверками, например, выключен ли газ на плите или свет в ванной; с тщательным мытьём рук и уборкой квартиры (несколько раз в день человек с ОКР может пылесосить ковры, мыть полы дезинфицирующими средствами, натирать мебель, тратя всё своё свободное время на уборку жилья); подсчётом; симметричностью; накопительством.
Ярким примером ОКР психологи считают нозофобию (ипохондрическая фобия — патологический страх неизлечимых болезней) и манию постоянно мыть руки из-за страха подхватить инфекцию (может возникать навязчивое желание постоянно чистить зубы, менять или стирать одежду и т.д.). Страдающие ОКР считают окна в домах, ступеньки на лестнице, полоски на своих брюках и пельмени в тарелке (кошмар, неужели есть люди, которые не считает пельмени?); постоянно включают-выключают свет в комнате и подсчитывают количество включений-выключений; многократно поднимаются со стула — по десять-пятнадцать раз; берут по три-четыре раза пропуск на работу со стола; ежеминутно проверяют закрыта ли входная дверь, окно на кухне, выключен ли утюг, чайник и суп на плите и не бежит ли вода из крана.
Вы когда-нибудь считали красные (зелёные, синие) машины, проезжающие мимо вас по дороге? Если вы не насчитаете десять красных машин в течение 5 минут, то с вами однозначно произойдёт какое-нибудь несчастье. Что, не верите? Хорошо, предпринимаю вторую попытку. Если, идя на работу и проходя мимо вон того бордюра, где откололся маленький кусочек бетона, вы не дотронетесь правым указательным пальцем до стоящего там фонарного столба, затем не повернётесь через левое плечо и три раза не поправите ремешок своей сумки (строго три раза, иначе быть ещё одному несчастью), то на работе вас ждёт ряд неприятностей: вы не успеете до конца довести отчёт о производственных запасах; все узнают, что вы любовница Павлика из социального отдела и на обед вам попадётся вчерашняя котлета, которая к сегодняшнему дню успела изрядно подпортиться.
У людей с симптомами ОКР на кухне всё должно стоять симметрично и строго на своём месте. Это вам кажется, что нет совершенно никакой разницы между тем, как вы поставили чашку на столе и тем, как эта чашка должна стоять — важен каждый миллиметр. Если же чашка поставлена неправильно, человек с ОКР будет испытывать постоянный внутренний эмоциональный дискомфорт до тех пор, пока местоположение чашки на столе не будет соответствовать той расстановке предметов, которая является «правильной» по мнению больного. Это касается всего, даже процесса приёма пищи, когда продукты должны быть употреблены в чётко определённой последовательности. Нарушение порядка в лучшем случае вызывает дискомфорт, в худшем — панический страх: обувь в прихожей должна стоять в ряд параллельно друг другу и на одинаковом друг от друга расстоянии, а ножки тумбочки не должны касаться вон того нарисованного квадратика на линолеуме.
Людей с ОКР постоянно гложет чувство неправильности и незавершённости — им всё время кажется, что чтобы они не делали, у них всё получается недостаточно хорошо, и всегда можно сделать лучше. Речь идёт о навязчивом перфекционизме. Если такой человек, к примеру, прячет зимнюю одежду в шкаф или собирает вещи в дальнюю поездку, то вещи раскладывать он будет в строгом до тоталитарности порядке. Перекладывать вещи с одного места на другое больной ОКР будет до тех пор, пока не будет удовлетворён результатом. В данном случае раскладывание вещей — это компульсия, которая осуществляется с целью подавления тревожных и беспокойных мыслей (обсессий), возникающих от созерцания беспорядка и несимметричности; неправильно сложенной одежды, которая обязательно помнётся и т.д. Иногда от этого страдают и комнатные цветы на подоконнике, которые больной ОКР периодически меняет местами, затем возвращая их в исходное положение, либо пододвигая каждый цветочный горшок буквально на пару миллиметров для достижения той самой симметрии.
Бывает и по-другому, когда компульсия не имеет под собой какого-либо успокоительного подтекста — ритуалы выполняются сами по себе. Однако пациенту может так только казаться. Человек может не переступать с ноги на ногу по десять раз и не дотрагиваться до одного и того же предмета по двенадцать раз, но может часами убеждать самого себя, что на навязчивые мысли не стоит обращать внимания.
Согласно Международной классификации болезней десятого пересмотра (МКБ-10), ОКР разделяют на несколько видов: человек может страдать исключительно от одних навязчивых мыслей и размышлений, которые не приводят к дальнейшим действиям (этот вид иногда называют ОКР в чистом виде); у больного преобладают компульсивные действия (ритуалы, движения); у человека могут наблюдаться как обсессии, так и компульсии.
Немало и тех, кто применяет мысленные ритуалы во избежание беды и горя. Это может быть проговаривание определённых слов или выстраивание образов по чётко определённой схеме. Если всё сделать так, как нужно, людям с ОКР кажется, что мысли и страхи их отпустят. В этом, по мнению больного, также могут помочь всяческие почёсывания и подёргивания отдельных частей тела. И в самом начале развития заболевания это действительно помогает.
У многих больных ОКР существует свой определённый ритуал выхода из дома или ритуал подготовки ко сну. Иногда такие ритуалы представляют собой довольно сложную и запутанную систему, и если в этой системе что-то нарушается, больной ОКР начинает всё заново. Если, к примеру, в конце дня человек, страдающий обсессиями и компульсиями, не расставит детские мягкие игрушки в строгой последовательности (сначала мишка, потом зайчик, после уточка и в конце баранчик), то будет плохой ночной сон; а если плотно не зашторить окно (одну шторку впритык ко второй), то начнётся Третья мировая война. Вот так войны и начинаются, между прочим.
А если идя по улице не оглядываться каждые восемь секунд через правое плечо, то наступит Апокалипсис, на худой конец — уволят с работы. Если человек с обсессивным синдромом ударился одной ногой, он обязательно подойдёт к виновнику происшествия — двери, тумбочке, столу — и будет добровольно ударяться второй ногой с той же силой, с какой ударился и первой. Если развязался шнурок на одной ноге, то будет развязан шнурок и на второй ноге для того, чтобы быть завязанным по образу и подобию шнурка соседнего ботинка. Многие люди считают, что подобные ритуальные действия являются безобидными, хотя со временем у больного ОКР вырабатывается зависимость от этих действий.
Очень часто у пациентов с ОКР формируются некие «запреты». Например, они сами себе запрещают ходить по левой стороне улицы, перешагивают трещины на асфальте и швы (стыки) бетонных плит. Иногда дело доходит и до самоповреждения, когда больные выдёргивают волосы на голове, на теле, выщипывают руками собственные ресницы и брови, отрывают кожу на руке...а затем всё это съедают. Все ритуалы имеют довольно стабильную систему, и могут существовать в жизни человека очень продолжительное время.
Кто же подвержен ОКР? В первую очередь, это слишком мнительные люди, считающие, что они обязаны держать всё под своим контролем; люди, перенёсшие в детском возрасте серьёзные психологические травмы; те, которых сильно опекали в детстве либо, наоборот, мало уделяли внимания; люди, чьи родители были слишком требовательными, заставляя ребёнка всё хорошо (до скрупулёзности) делать и быть во всём послушным; перфекционисты, которые убеждены, что всё должно быть сделано идеально без права на ошибку; люди, склонные преувеличивать любую незначительную опасность; гиперответственные люди.
ОКР, хотя и редко, диагностируется у детей. Ребёнок может бояться оказаться в приюте или интернате; испытывать чувство постоянного беспокойства по поводу того, что родители могут умереть; испытывать страх по поводу того, что может получить плохие оценки в школе и т.д. Одним из главных навязчивых действий у детей и подростков считаются тики. Тики при ОКР создают впечатление утрированных физиологических движений. Например, усиленное моргание глазами, будто в них попала соринка или мотание головой, будто проверяешь хорошо ли сидит шляпа на голове. Ребёнок может морщить лоб (как при сильном удивлении) или сильно открывать рот (как при пении). Сам ребёнок, если он уже достаточно взрослый, может понимать навязчивость и бессмысленность этих действий, но всё равно будет продолжать их делать. Больные могут сплёвывать, скрежетать зубами, кусать губы — это патологические привычные действия без чувства навязчивости. Больной не воспринимает их как чуждые и болезненные, в отличие, например, от того же моргания глаз.
Существует и послеродовое ОКР, когда молодая мама панически боится за здоровье своего ребёнка без существенных на то причин. Её могут беспокоить мысли о том, что ребёнок заболеет и умрёт; что он упадёт и получит несовместимую с жизнью травму; у него остановится дыхание во время сна. Молодая мать боится принимать решения по поводу вакцинации и способа кормления (грудное молоко или смесь). Ей кажется, что какое бы решение она не приняла, оно может иметь роковые последствия.
Как правило, пациенты с ОКР — интеллектуальные люди, умные и образованные (хотя бытует и противоположное мнение), пунктуальные и добросовестные. Они довольно быстро соображают и в то же время долго принимают решения, стараясь просчитать каждый свой шаг с максимальной точностью; предвидеть все последствия любого своего действия; везде и во всём перестраховаться. И наконец-то всё-таки приняв решение, они до конца будут в нём сомневаться, каждый день изнуряя себя «надо было сделать так...».
Когда я писала о том, что обсессии и компульсии — это очень просто, я добавила «ну, почти просто», потому что отличить ОКР от синдрома Туретта и шизофрении бывает нелегко, и сделать это может только квалифицированный специалист. Довольно часто обсессивный синдром сочетается с депрессией. Многие люди иногда даже не понимает существующую проблему и её серьёзность. Им кажется, что это всего лишь некие безобидные странности их индивидуальности. Конечно, обсессии и компульсии могут и не нарушать привычный уклад жизни, и окружающие люди могут не смотреть на вас как на «шизофреника», да и сам великий Антон Павлович Чехов когда-то завещал «не мешайте людям сходить с ума»... Всё это так, вот только перестаньте щёлкать языком семнадцать раз, оставьте свои вареники в покое (их двадцать — я уже пересчитала) и, чёрт возьми, объясните — кто всё время стоит за вашей спиной?
А с ума всё-таки сходить не стоит — это не только дорого, но и очень страшно. Не грех вспомнить Андрея Малахова и его «берегите себя и своих близких». Всё будет хорошо, даже без антидепрессантов, но (на всякий случай) тест на обсессивно-компульсивное расстройство (шкала Йеля-Брауна) можете всё-таки пройти — именно по нём будут определять глубину трагичности вашего ОКР.
