Сказки атамана
Автор: Дмитрий Стаин
Группа Вконтакте является источник
Связаться со мной можно в группе, либо написать мне в личное сообщения ВК.
Подписуйтесь друзья. С каждым днем все интересней @dstain
Было это давно… Очень давно. В те времена это было, когда люди еще свято верили во все легенды и передавали их из уст в уста; когда трудно было жить, и каждый молился, чтобы грядущий день был лучше предыдущего. Некоторые легенды того времени дошли и до наших дней.
Посвящается моему прапрадеду.
Мы, казаки, народ вольный. С самого детства учили нас не бояться смерти. Потому-то, во время каждого сражения, мы боремся до последнего, и не страшно нам погибнуть от пули или сабли. Смерть неизбежна и всегда рядом.
Мне было сорок лет, когда я стал атаманом в своем “отряде”. Кочевали мы часто с места на место, заходили по пути в деревни. В одной из таких попутных деревень и довелось мне познакомиться с Митричем. Хороший мужик, разговорчивый, старостой был тогда. Недолго пробыли в той деревне, вскоре дошли до Дона. Там порешили остановиться. Нарушили скоро наш покой: гонец принес тревожные вести от Митрича.
Староста просил меня вернуться, потому как какое-то чудище вырезает скот. Мне пришлось оставить наших и отправиться в обратный путь. Выехал я ночью, теплой летней ночью. Мой конь иногда прижимал уши и останавливался. Я не обращал внимания на это, был полностью погружен в мысли.
Как передал гонец, жуть раздирает по ночам местную скотину. Одни крестьяне говорили, что так боги выражают свой гнев. Другие — что слышали громкий вой в полнолуние. Мужики ходили в лес с вилами, да не нашли зверя…
Добрался до деревни только на рассвете. Слез с коня и повел его за собой. Умаялся скакун: всю ночь без роздыха. Едва завидел меня Митрич, как сразу кинулся навстречу.
— Здрав будь, Остапушка! – воскликнул он. Староста был очень встревожен.
— И ты не хворай, Митрич, — ответил я. – Что стряслось тут?
— Пошли, пошли за мной! Опять это… — он не договорил, схватил меня за рукав и поволок по улице. За мной, стуча копытами, пошел и мой конь.
Обошли мы так несколько домов, как вдруг я стал различать голоса. У хлева столпились крестьяне. Кто-то ругался, женщины плакали.
— О! Все-таки изволил прийти, — недовольно заявил мне вдруг какой-то мужик.
— Помолчите! Дайте дорогу, — Митрич злился и расталкивал людей. Нам удалось пролезть к середине. Все смотрели на меня, мужики переговаривались. Я, на всякий случай, держал рукоятку шашки в ножнах. То, что я увидел, немало удивило меня.
— Волк залез в хлев и сожрал корову?
— Нет, это не волк… Это кто-то побольше, — пробормотал староста, поглаживая бороду.
— Казак, а, казак! Что же вы раньше не пришли? – продолжил возмущаться какой-то мужичина. Я посмотрел на него. Невысокий, толстый.
— Арсений Иваныч, помолчите наконец, — прикрикнул Митрич.
— Вели всем разойтись, — прошептал я ему. Через пару минут хлев опустел. Кости да кровь – вот все, что осталось от несчастных животных.
— Неужели никто ничего не слышал? – удивился я.
— Почему же? Слышали, но не успели.., — ответил Митрич, что-то потирая на стене. Я подошел к нему и пригляделся. По всей стене были глубокие царапины.
— Часто здесь зверь бывает?
— Шестой уж день пошел, как пришла напасть, — вздохнул староста. Тут мне в голову пришла хорошая мысль. Я попросил Митрича добыть мне капканов. Сам забрался на коня и отправился в соседнюю деревню. Там одна старушка продала мне за золотой гривенник козу. Все было готово для ловушки.
Из леса к деревне вела всего одна тропа. Мне подумалось, что волк приходит оттуда, потому и оставил козу на открытой полянке. В траве я спрятал все капканы, какие принес мне староста. Потом уж направился в деревню – ждать, когда стемнеет…
…Дождавшись вечера, я направился к той полянке и спрятался в кустах. На всякий случай зарядил пистоль. Очень уж мне хотелось его шкуру заполучить. Митрич всем жителям заранее сказал, что бы ни случилось – на улицу не выходить.
На небе сияла луна, холодно. Зверя все не было. Я уже хотел прикрыть глаза на минуточку, как вдруг услышал вопль и волчий вой прямо в деревне. Вытащив пистоль, побежал я туда и увидел, как чудище, стоя на двух лапах, подняло женщину и зарычало ей в лицо.
— Оставь ее! – крикнул я. Оно обернулось, и понял я, что то не просто волк, а оборотень. Чудовище обернулось к кричащей женщине и одним махом оторвало ей руку, а тело швырнуло в меня. Я упал, но успел подняться и вытащить шашку. Оно, тем временем, откусило мясо от руки и принялось жевать, не замечая меня.
Я перебрался через забор и стал тихо подкрадываться, чтобы пронзить его клинком. Оборотень уже выкинул руку и взялся за выбежавшую из хлева свинью. Вдруг наступил я на какую-то веточку. Он мигом обернулся и вцепился в меня когтями. Принялся я отбиваться и не помню, как выбрался из его лап. Вылез я кое-как из хлева и наткнулся на пистоль свой, который выронил, когда меня схватил оборотень. Схватил его, поцеловал ствол и поднялся с земли. Оборотень шел прямо на меня. А я руку вытянул вперед и выстрелил.
Попал я прямо в грудь. Чудище взвыло, упало на колени, но тут же вскочило и помчалось в лес. Я упал и сразу провалился в забытье от усталости.
Прошло несколько часов, и у хлева собралась вся деревня. Женщину отнесли к лекарю, хотя вряд ли он бы ей помог. Ушел я с того поганого меcта к реке и стал промывать раны. Вряд ли мне поверят мои товарищи, если я такое расскажу. Я тогда поднял голову и посмотрел в лес. Тут и увидел Арсения Иваныча. Он крадучись направлялся в деревню. Надо было дойти до Митрича, узнать, что за мужичок этот Арсений.
Когда я подошел к калитке, увидел, что Иваныч схватил старосту за горло и прижимает к стене.
— Эй! Ну-ка быстро отпусти! — крикнул я.
— А, казак пришел. Будь по твоему, — прошипел Арсений и отпустил старосту. Погрозив ему кулаком, он вышел со двора. Я подошел к Митричу, помог ему подняться.
— За что он так?
— Да-a… жалеет, что я попросил помощи у тебя, — ответил он, отряхиваясь. Он оглядел меня и предложил мне раны перевязать…
…Дома у него было чисто и уютно. В одной комнате на печи лежала молодая красивая девушка.
— Дочь моя, Катерина, — пояснил Митрич. – Она у меня одна опора после жены осталась. Митрич принялся перевязывать раны. Я задумался, а он вдруг посмотрел на меня грустно так и говорит:
— Уехать тебе лучше, Остапушка.
— Что такое? Почему? – удивился я.
— Нужно так
Я не стал спорить, но твердо знал, что зверя должен убить.
С наступлением темноты, я был готов к бою. Важно успеть добежать до него, когда он снова ворвётся в чей-либо хлев и начнет свой пир. Облокотившись на огромный камень, что был на холме, я стал ждать. Было очень тихо, и я задремал. Только я закрыл глаза, как услышал скрежет, и на меня капнула густая жидкость… Слюни чудища. Я поднял голову и увидел его глаза. Попытался схватить пистоль, но оборотень отбросил меня на землю. Кое-как поднялся да помчался я в лес. Оно за мной припустило. Стал чувствовать я, что раны опять кровью потекли. Остановился, выхватил пистоль и стал целиться. Чудовище заметило это и принялось носиться вокруг, не останавливаясь. Я выстрелил и промахнулся. Тогда-то и кинулся я в деревню, надеялся на спасение. Но плохо я знал улицы, сам себя в тупик загнал.
Выхватил я шашку. “Или ты или я” – всё, что успел подумать я в тот момент. Оборотень с громким ревом надвигался на меня. Тогда, наверное, первый раз я испугался за всю жизнь. Размахнулся да проткнул его шашкой насквозь.
Чудище упало, а тело его стало меняться. Пропала шерсть, уменьшилось оно. Через минуту передо мной вместо монстра лежал человек. Это была Катерина – дочь старосты. Сразу же на улицы высыпали крестьяне, стали толпиться вокруг. Митрич расталкивал людей и пробирался к центру. Увидел он дочь свою с лезвием в груди, взвыл, упал на колени.
— Митрич, почему же ты не сказал мне? – спросил я.
— Только вчера узнал я. Уехал бы ты, я бы угомонил ее. А теперь… ты её убил! Убил мою дочь!
Душа моя разрывалась на части и болела. Ничем не смог я помочь. Забрал коня да покинул деревню.