Вашингтон Роблинг. Человек, который построил Бруклинский мост.
Книга Эрики Вагнер "Chief Engineer: The Man Who Built the Brooklyn Bridge", вышедшая в начале июня этого года, это блестящее исследование жизни одного из самых выдающихся инженеров Америки - Вашингтона Роблинга.
Главный мост в жизни Вашингтона Роблинга Эрика характеризует необычным оборотом речи: «Это место, которое вовсе и не место, оно просто есть, само по себе». Люди создают мосты физически и метафорически, чтобы соединять места и людей.
«Главный инженер» г-жи Вагнер - это прочно сконструированная биография Вашингтона Роблинга, человека, который соединил Бруклин и Манхэттен с помощью стали и бетонной дуги, уходящей вдаль с помощью филигранного монтажа. Это книга о связи, но также и о разобщённости в отношениях между Вашингтоном Роблингом и его отцом Джоном Роблингом, тоже знаменитым инженером. Книга о постоянной борьбе сына с довлеющим влиянием авторитета отца.
Г-жа Вагнер, бывший литературный редактор «Таймс», прослеживает жизненную траекторию человека, который, несмотря на оскорбления отца, тяготы перенесённые на гражданской войне, никогда не терял способности к тяжёлой работе и изобретательности (большинство инженерных решений для Бруклинского моста были решениями «на лету» ) и имел непоколебимое чувство ответственности. «Мы не можем себе позволить уклоняться от жизни», - сказал он как-то журналисту.
Обученный инженерному делу и архитектуре, отец Вашингтона Роблинга в 1831 году эмигрировал из Саксонии в западную Пенсильванию. Он изобрёл технологию изготовления тросов, но был более известен своими подвесными мостами, в том числе уникальными пролётами через Ниагарское ущелье, реку Аллегани в Питтсбурге и реку Огайо в Цинциннати. Он был блестящим общественным деятелем, но в личной его жизни часто присутствовали насилие и оскорбления.
Документация, найденная автором в заново открытых мемуарах Вашингтона Роблинга, пугает. «Мама, падающая от удара кулака - в этом не было ничего необычного». Вызов в офис его отца предвещал жестокое избиение, и Вашингтон называл его «комнатой казни».
Когда Роблинг младший учился в Политехническом институте Ренсселера его отец выделял ему очень скудное пособие, в результате чего наступили «три с половиной года голода». Даже будучи взрослым и работая с отцом над инженерными проектами, Вашингтон чувствовал себя подавленным. Решения отца считались окончательными, и их обсуждение было категорически запрещено.
В 1857 году Джон Роблинг предложил «подвесной мост через Ист-Ривер ... на такой возвышенности, которая не будет препятствовать судоходству». Мост, как символ технического прогресса, должен был объединить Бруклин с Манхэттеном. Планы были составлены, но строительство моста так и не началось в запланированное время из-за травмы ног у Роблинга старшего, в результате несчастного случая в порту. Вскоре он умер от столбняка, оставив своему сыну возможность преуспеть в качестве главного инженера. Бремя «самой колоссальной инженерной структуры века» принадлежало теперь только ему. На тот момент ему исполнилось 32 года.
На сооружение моста ушло 14 лет. Строительство грандиозного проекта обошлось в 15 миллионов долларов (сегодня это примерно 380 миллионов долларов), и по меньшей мере, двадцати рабочим их жизней, а Роблингу младшему - его здоровья.
Тяжёлая декомпрессионная болезнь от частого пребывания в кессонах (водонепроницаемая камера, применяемая для производства подводных строительных работ) во время строительства ограничивала его передвижения больничной койкой. Жена В. Роблинга, Эмили, стала его личным секретарём, часто сглаживая внутриполитические конфликты в правлении.
Справедливо восхищаясь Эмили, г-жа Вагнер все же предполагает, что слухи об её участи в проекте в качестве “главных мозгов” немного преувеличены.
Во время открытия в 1883 году, Бруклинский мост был самым длинным подвесным мостом в мире. Сделанный в Америке интеллектом и трудом иммигрантов, он воплотил энергию и изобретательность народа Нового мира в своём могуществе.
В. Роблинг умер в 1926 году в возрасте 89 лет. Он завещал быть похороненным в Cold Spring, Нью-Йорк, рядом с Эмили. Он принципиально отказался от участка в Трентоне, где лежит его отец, объяснив это следующим образом: “Его памятник и имя снова полностью накрыли бы меня своей тенью».
В конце концов, эта тень оказалась такой большой, что разделила то, что и так не было соединено мостом.