Обсудим "После полуночи" (Квентин Тарантино, 1991)

Собираясь сделать в начале 90-х головокружительную карьеру в Голливуде, молодой и никому тогда еще неизвестный Квентин Тарантино, вчерашний сотрудник видеопроката, готов был взяться за любую работу. Стоит ли говорить, сколько радости он испытал, когда подвернулся новый проект, да еще и с наилюбимейшим Рутгером Хауэром в главной роли.

Любопытно, но в титрах этого фильма его имя указано в качестве ассоциативного продюсера, хотя со слов самого Квентина, заниматься ему пришлось здесь не столько продюсерством, сколько расчисткой хромавших на обе ноги диалогов. И нужно отметить, что работа «неоперившегося» Тарантино в должности шлифовщика разговорной части фильма не прошла даром: практически в каждой сцене чувствуется почерк будущего автора «Бешеных псов» и «Криминального чтива». Чего только стоит анекдот, рассказанный Клэнси Брауном о том, что шлюхи - это те, кто спят со всеми подряд, а суки – так же спящие со всеми подряд, но только не с ним.

Анекдот, впрочем, озвученный им не просто так: не иначе как булыжник в огород героини Наташи Ричардсон, очаровательной труженицы социальных служб, помогающих адаптироваться вышедшим на свободу заключенным; у нее, мол, под боком такой парень, а она все на других заглядывается. Можно сколько угодно рассуждать о степени сексуальности Рутгера Хауэра и его способности свести любую с ума, но когда человека обвиняют в зверском убийстве беременной жены, тут, пожалуй, все же стоит призадуматься.

Сцена с поеданием грибов в лесу, меж тем, отличный повод провести подтексты: только отведав «вслепую» этого деликатеса со вкусом устрицы, девушка сможет понять отравлен он или съедобен. То же самое и с Беном Джорданом: убийца ли он или же несчастная жертва чьих-то злодеяний? Ответ героиня узнает, лишь впустив незнакомца в свои объятия.

Интересным представляется и выбор места действия – городок весьма созвучный с фамилией самого постановщика фильма Яна Элиасберга – некий Элинберг, что близ Сиэттла: местность, к слову, как две капли воды похожая на линчевский Твин Пикс с его деревянными постройками, бесконечными лесными массивами и странными, подчас таки дичайшими персонажами, не любящими афишировать свою личную жизнь. Правда у Элиасберга все же обошлось без жути, никаких оборотней-сов и красных комнат здесь нет и в помине, но вопросы в духе «кто убил Лору Палмер?» имеют место быть.

В частности, прекрасным способом завуалировать основную сюжетную линию является привлечение в повествование безутешного отца убиенной девушки, который судя по имеющимся у него фотографиям, любил свою дочурку отнюдь не одними лишь отцовскими чувствами, а его таинственная принадлежность к масонской ложе и вовсе порождает массу всевозможных вопросов и загадок, которые, к сожалению, авторы фильма так и не сочли нужным развить в дальнейшем.

Да им, право, и не нужно было: когда у тебя в заглавной роли мистер Хауэр о подводных камнях в сценарии можно вообще забыть. Актер одним своим появлением на экране напускает столько мистики, что на десятерых хватит. Памятуя о том, какие образы актер воплощал до и после этого фильма – а там сплошные маньяки, насильники и прочие асоциальные типажи – немудрено и запутаться вместе с заглавной героиней. Говорит он правду или лукавит, повинен ли в тех смертях, которые ему приписывают, или же есть еще кто-то, кого стоит опасаться.

Двойственной в фильме выглядит и погода: сухие солнечные дни чередуются здесь с пасмурными и ненастными, но «чем дальше в лес», тем все больше промозглость заполоняет все и вся. Художественный прием, отсылающий зрителя к старым добрым нуар-картинам, где слякоть и непогода также были неотъемлемыми составляющими любого сюжета; еще один пунктик в адрес старых детективов – нуарный роман «Черная полоса», - будущая экранизация с Хэмфри Богартом, - попадающийся на руки Лоре Мэтьюс в одной из начальных сцен.