Венециановские загадки

Русская живопись 19в. Венецианов Алексей Гаврилович (1780-1847) Предки Венециановых – греки Венециано. Сами Венециановы были мелкими купцами. А. Венецианов начал, т.с., «трудовую биографию» землемером в лесном департаменте. Ученик Боровиковского. В 1811 г. Получил звание академика Академии художеств за портрет инспектора Воспитательного училища Академии К. И. Головачевского. «Художник изобразил Головачевского в окружении трёх мальчиков. Каждый из мальчиков символизировал представителя «трех знатнейших художеств»: живописи, скульптуры и архитектуры. Портрет также являлся символом единства старой Академии с новой. Центр композиции – рука Головачевского, лежащая на книге. В ней – главная идея. Эта щедро раскрытая ладонь – длань дарующего детям тепло сердца и тайную премудрость знания» (http://www.palitra.co/post/680) 

Его портретами я не очень увлечена: за исключением некоторых, многие из них – на мой скромный взгляд – немного блекнут на фоне Боровиковского, Тропинина или Кипренского. Но 1819 г. художник оставил службу и поселился с семьей в Тверской губернии, вот там-то и начался знаменитый венециановский «жанр».  

Стиль Венецианова можно охарактеризовать как романтико-символический реализм. «Визитная карточка» - картина «На пашне. Весна». 

Вот что пишут искусствоведы: «Почему реалист Венецианов изобразил крестьянку так нереалистично? Она высоковата в отношении к лошадям. Играючи ведёт их за собой. Если продолжать внимательно вглядываться в картину, то количество вопросов увеличивается. Вот ребёнок на краю поля, на холодной ещё земле он сидит в одной тонкой рубашонке. И откуда в эту пору васильки, которые разбросаны вокруг? […] Может быть, это своё представление о крестьянском труде? […] В русских чертах женщины он видит античный её прообраз. Её кокошник – это диадема богини весны. И дитя своё она доверила земле, а не просто бездумно посадила его на непрогретую обочину» (http://www.palitra.co/post/680).  

Допустим. Но почему «играючи ведёт»? Мне кажется, она словно плывёт по-над пашней, как жена Даждьбога Жива, подруга Велеса или Макошь, легко держась за поводья, а лошади сами за неё идут.  

А Мать Сыра Земля – в любое время святая, родная и тёплая, потому и героиня полотна босая, потому она ей и «дитя своё доверила» (вон как ласково на него смотрит). Это венециановское «представление о крестьянском труде»? Возможно.  А я вижу «русскую идею», оберег для крестьянских жён и заговор на будущий хлеб. Потому и васильки – как символ будущего урожая: хоть и сорняки, а любование и украшение пашни, небесное для страды.  И, конечно, русский кокошник, т.н. «московская кичка», как и на портрете крестьянки Аргунова, а не будничный повойник и никакая не «диадема» Деметры или её дочери Персефоны: у первой - венок из колосьев или маков, у второй - букет из злаков, вряд ли Венецианов этого не знал. Да и не только на героине картины «На пашне» такой кокошник, эту московскую кичку и Венецианов, и Аргунов используют не один раз. Если профессиональный искусствовед полагает, что русский кокошник можно сравнить с «античной диадемой богини весны», а в главной героине венециановского полотна можно увидеть «античный прообраз, то возникают вопросы по поводу зрения этого сравнивающего и желания хоть каким-нибудь боком прижаться к западу.