Русский
Текст произведения
В оный год пришел в Россию черт,
Сатана бесцветный да плешивый,
Бледная поганка, ложный лорд,
Перешитый на изнанку Шива.
Шар невзгод светящийся почат,
Тянет морок из него белесый,
Не гудят на ромулов-щенят
Пчелы снежнокрылые и осы.
Волчьи обесснежили сосцы
Палых елей, что щенят поили,
На туман молочный, как птенцы,
Склянки рты голодные раскрыли.
Приумолкли с плеткою коса,
Затаились одичало в сенцах,
Затянули песни пояса,
В марлевые ткнувшись полотенца.
Выглянуть бы нам из-за двери,
Защемить подол метели белой,
Но снаружи выбил пустыри
Вплоть до ниток ветер пустотелый.
Ближе сердца нет ни одного,
Не считая по ветвям ступенек,
Рыбьи листья в страхе от него
Выбросились стаями на берег,
В мертвый угол горестных смели,
А над нами слышен плеск галерный,
Звезд корма теряются в пыли,
Мчат от нас подальше, как от скверны.
Черепа пустующих домов
Нацепил урод, и стало тесно,
К ожерелью надо бы рогов,
И без них, однако, дышит бездна.
К чертовому заду прикреплён,
Тянется народ, глядит вполглаза,
Весь в репье, в колючках, как питон,
Проглотивший сдуру дикобраза.
За еду - и то бы был прощен.
В чинопоклонении сермяги
Намотали на башку рулон
Туалетной масочной бумаги.
Что они наделали, смотри,
Всюду кровь и крови будет мало,
От цыфири рвет календари,
Словари мочалом расплевало.
Ни другой планеты, ни страны,
И за все, как водится, в ответе
Чурбаны, укропы, грызуны -
Иверской поруганные дети,
Англо-саксы, пшеки, немчура,
Жидовье пиндосовского теста,
А самим единственным пора
Занимать в паноптикуме место.
Птица-Сирин выдохлась в мольбе,
В Сирии убитый на убитом,
С гноищем и кровью по трубе
Украине заправляют битум.
Никого не пощадит пожар, -
Кинешься к родным, они и рады,
Им на кухне варит кашевар
Взрывчатые вещества и яды.
До микробов умственно дошли,
От дубов стежинами до «буков».
Кто тут русский? -
Спросишь у Земли.
Мать не отвечает за придурков.
В городах инфекционный жар
Отдает полынными дарами,
Получил я за бессмертье дар
Прожигать нутро тебе слезами.
Все сказал я, больше ничего.
Отвернувшись, я не жду посева,
Не желая видеть глаз его,
Широко пылающих от гнева.