Елизаветинский злодей: Ричард Топклифф

Введение

Прежде чем рассказать эту историю, необходимо ввести читателя в контекст. Кто с контекстом знаком, может сразу переходить к повествованию… Я буду краток. В 1485 году на трон в Англии взошел первый монарх династии Тюдоров Генрих VII (немедленно попрощаемся с этим господином, мы о нем больше говорить не будем). А 24 года спустя престол занял его сын Генрих VIII. У него была жена – испанская принцесса Екатерина Арагонская. Эта миниатюрная женщина (вероятно ниже 150 см) была хороша всем, кроме одного: не рожала мальчиков. Вернее, рожала, но они умирали в либо в утробе, либо в младенчестве.

Генрих VIII

Ремарка
У Генриха и Екатерины выжил и достиг зрелости лишь один ребенок – будущая королева Мария (Кровавая Мэри).

Судя по источникам, Генрих свою супругу ценил, но долг был важнее: династия остро нуждалась в наследнике мужского пола (прежде в истории Англии была только одна королева - Матильда, и это стало причиной гражданской войны). Чтобы это устроить, требовалось расстаться с Екатериной и жениться на более плодовитой особе.

Екатерина Арагонская

Развод был не в правилах тех времен, брак можно было только аннулировать как недействительный, и сделать это имел право лишь один человек – папа римский. Однако предстоятель КЦ (католической церкви), по причине обстоятельств непреодолимой силы не смог пойти Генриху навстречу.

Обстоятельства непреодолимой силы
В 1526 году на севере Италии вспыхнула война между королем Испании и императором Священной римской империи Карлом с одной стороны и Коньякской лигой (Франция, Папская область, Венеция, Милан…) с другой. Конфликт закончился победной Карла и разграблением в 1527 году Рима, вследствие чего понтифик временно оказался во власти Карла. А Карл, отметим мимоходом, был племянником Екатерины Арагонской…

Карл

Тогда у Генриха (и его окружения) возникла идея: если глава католической церкви не дает разрешение на расторжение брака, то нужно выйти из-под его юрисдикции, создать свою национальную церковь, возглавить ее и пользоваться полной свободой действий. Так и случилось.

Ремарка
Все это происходило на фоне распространения в Европе идей Мартина Лютера. Однако при Генрихе VIII английская церковь протестантской не стала, хотя некоторые шаги в этом направлении сделаны были. В частности, официально перевели на английский язык Библию (католики были категорически против перевода Св. Писания на разговорные языки), устроили в рамках объявленной борьбы с предрассудками кампанию по уничтожению святынь (статуй, изображений и т.д.) и разогнали монастыри. Правда, последнее сделали не столько по идеологическим соображениям, сколько с целью прибрать к рукам церковные земли (церкви в Англии в те времена принадлежало около трети всех земель). Но с точки зрения доктрины, все осталось без изменений: богослужения проводились на латыни, священникам запрещалось жениться, а хлеб и вино по время мессы исправно превращались в кровь и плоть Иисуса. Да и Библию на английском языке Генрих на старости лет запретил читать мужчинам неблагородного происхождения и всем женщинам, то есть… почти всем жителям острова. И это вполне логично: король не собирался менять религию – он просто хотел сына. Примечателен факт, что в 1521 году Генрих написал трактат против Мартина Лютера, за что папа объявил его Fidei defensor, то есть защитником веры…

Генрих развелся с Екатериной, женился на Анне Болейн и думал, что отныне будет счастлив. Но счастье не пришло, потому что Анна тоже не рожала мальчиков, так что от нее пришлось избавиться и заняться поиском новой супруги.

Ремарка
У Генриха и Анны родился и достиг зрелости лишь один ребенок – будущая королева Елизавета.

Впоследствии Генрих женился еще четыре раза, и только третья по счету супруга принесла ему долгожданного сына, которого назвали Эдвардом.

Генрих с третьей женой Джейн Сеймур и сыном Эдвардом

Эдвард VI взошел на престол в 1547 году десятилетним мальчиком. При нем и его (по причине его малолетства) опекунах началась настоящая реформация: в церквях зазвучал английский язык, роскошные алтари сменили на скромные столики для причастия, священники начали обзаводиться женами, а хлеб и вино во время мессы перестали превращаться в кровь и плоть Спасителя. Но через шесть лет Эдвард умер, и на троне оказалась та самая Мария. Будучи непримиримой католичкой, она немедленно восстановила «старую веру», а упрямых сторонников реформы принялись, по ее приказанию, жечь на кострах. Однако Мария скончалась уже через пять лет (проживи она лет на десять больше, все бы сложилось иначе), и престол заняла та самая Елизавета.

При ней в Англии возникла англиканская церковь, про которую историк Джон Вагнер в предисловии к книге Contemporary Accounts of Elizabethan Daily Life метко сказал, что она была «кальвинистской по доктрине, епископальной по структуре и управлялась короной через парламент». Иначе говоря, образовался симбиоз: содержание было протестантским, но внешне сохранились католические элементы, в частности, церковная иерархия (епископы) и нарядное облачение высших церковных чинов. Отныне все подданные ее величества были обязаны по воскресениям и праздникам посещать англиканскую службу. Уклонистов же, то есть католиков, штрафовали на 12 пенсов (для обеспеченных людей деньги небольшие). Однако штрафные меры применяли без особого энтузиазма, что, надо полагать, делалось умышленно: чтобы избежать внутреннего конфликта, людям нужно было дать время привыкнуть к новым порядкам. Так что в первые лет десять правления Елизаветы тихих католиков не особенно притесняли.

Елизавета I

Католики на континенте, тоже пока не проявляли к Елизавете враждебности: английская королева была холостячкой, и все ждали, за кого она выйдет замуж (то, что выйдет, никто не сомневался). Избранником вполне мог оказаться достойный и порядочный человек, то есть католик, и дело бы как-то устроилось.

Но вскоре произошло событие, которое все изменило. В 1568 году в протестантской Шотландии свергли и заточили в темницу королеву-католичку Марию Стюарт. Девушке удалось сбежать и перебраться в Англию, где ее посадили под «домашний арест». Разберемся в ситуации. Мария была, во-первых, как сказано выше, католичкой, а во-вторых, правнучкой Генриха VII (про которого я обещал больше в этом рассказе не говорить). И по мнению католиков, именно она была законной наследницей английского престола, в то время как Елизавету они считали узурпатором и ублюдочным плодом порочной связи Генриха VIII с потаскухой Анной Болейн. И теперь законная (для католиков) наследница находилась в Англии…

Мария Стюарт

Этим решили воспользоваться «северные графы» (на севере Англии в течение долгого времени было много католиков), которые в 1569 году подняли восстание. Но мятеж провалился, и около четырехсот его участников закончили жизнь на плахе (цифры разнятся). Римский папа немедленно отреагировал и отлучил Елизавету от церкви.

Ремарка
Отлучение Елизаветы от церкви означало, что для католиков она «официально» переставала быть монархом и они имели полное право на «совершенно законных» основаниях ее свергнуть.
Остановимся здесь на секунду. Разумно будет согласиться с утверждением, что в Англии тех времен убежденных протестантов пока было меньше, чем тех, кто тяготел к прежней вере. Последние делились на две категории. Первые (принципиальные католики) отказывались посещать англиканскую службу и приносить клятву верности королеве как распорядительнице национальной церкви, за что должны были платить штраф. Их называли Recusants. Вторые – службы посещали и вообще соблюдали все внешние приличия, но в душе и в семейном кругу оставались католиками и имели на примете засекреченного священника, который проводил для них подпольные мессы. Этих называли Church Papists. Однако действия понтифика поставило их в крайне неловкое положение. Теперь двум «богам» служить уже было нельзя. Требовалось сделать выбор: либо ты остаешься подданным королевы и отворачиваешься от папы, либо сохраняешь верность папе и становишься врагом королевы. Логично при этом предположить, что многие английские католики отнюдь не стремились к свержению режима и хотели лишь одного: жить в мире, но молиться «во вкусе умной старины»…

А в 1572 году случилось страшное. Во Франции в день св. Варфоломея вырезали несколько тысяч (цифры разнятся) протестантов. В последующие дни волна насилия прокатилась по всей стране. Многие католики ликовали. Римский папа Григорий XIII приказал петь хвалебный гимн Господу Te Deum и распорядился насчет изготовления золотой медали с изображением стоящего на трупах убиенных протестантов ангела с крестом и мечом. Испанский король Филип II воскликнул, что это одно их самых радостных событий в его жизни, а французский поэт Жан Антуан де Баиф сочинил воспевающий эти убийства сонет. Впрочем, среди последователей римской веры были и порядочные люди, в их числе император Священной Римской империи Максимилиан II, который назвал учиненное – постыдным. При английском дворе надели траур, в Лондон из Франции хлынули беженцы, рассказывавшие жуткие истории, а главный советник Елизаветы Уильям Сесил заявил, что это «самое страшное преступление после распятия Христа».

Резня гугенотов во Франции

В результате, в Англии начали затягивать гайки. В 1571 году возобновили введенный при Генрихе VIII и отмененный во времена Эдварда Закон об измене, согласно которому намерение причинить королеве вред, подстрекательство к войне, утверждение, что королева не имеет права на престол или что это право имеет кто-то другой, обвинение королевы в ереси или тирании и так далее и так далее карались смертью. В 1581 году штраф за уклонение от посещения англиканской службы подскочил до 20 фунтов стерлингов – для подавляющего большинства сумма баснословная. А с 1584 года любой пребывающий на английской земле католический священник стал считаться изменником, как и укрывающие его люди.

На этом фоне в Англии возникла весьма эффективная разведывательная служба, которую создал и возглавил Фрэнсис Уолсингем. Любого человека, заподозренного в причастности к католическим кругам или замеченного в преступной болтливости, либо арестовывали, либо ставили на карандаш. Распространилось доносительство.

Слева направо: Уильям Сесли, Елизавета и Фрэнсис Уолсингем

Агенты были повсюду, причем не только на родине, но и на континенте, даже в самом тылу врага - в католических семинариях во Франции и Италии. Причины для беспокойства безусловно имелись. Бежавшие заграницу английские католики неустанно призывали «истинно верующих» (особенно римского папу и испанского короля) покарать еретичку и «узурпаторшу трона». Более того, многие из них, получив в семинариях сан, начали (с 1574 года) тайно наведываться в родные края для проведения подпольных месс, возвращения «заблудших» в лоно «истинной церкви» и организации заговоров. А с 1580 года на Альбион стали просачиваться иезуиты.

Ремарка
Заговоры имели целью свергнуть (или убить) Елизавету и посадить на трон Марию Стюарт (Шотландскую). Схема всегда была более-менее одинаковая: сплотить католические силы внутри королевства, обеспечить условия для интервенции (например, снабдить испанцев и французов картами и подготовить тихую гавань для их судов) и начать восстание, в процессе которого к английским берегам должен быть подойти испанский и/или французский флот с войсками. В 1580-х годах служба Уолсингема раскрыла по меньшей мере два крупных заговора. Казнь Марии Стюарт в 1587 году вынудила Филиппа II перейти к решительным действиям, но нашествие Великой Армады 1588 года закончилась для испанцев катастрофой.

Однако люди Уолсингема таких миссионеров успешно ловили, а вместе с ними арестовывали и укрывавших их лиц. По доносам за решеткой часто оказывались целые семьи. Для выколачивания сведений повсеместно применялись пытки. Многие подвергались жестокой казни: их вешали, но вытаскивали из петли прежде, чем они испускали дух. Затем им, еще живым, вспарывали животы и извлекали внутренности. После - четвертовали. Отрубленные головы насаживали на столбы у южного конца лондонского моста…

Контекст задан. Теперь…

Повествование

Ричард Топклифф был зажиточным человеком и владел поместьем в Йоркшире. Будучи пламенным протестантом, он поступил на службу к Уолсингему и очень скоро проявил себя как ценнейший сотрудник: сначала в качестве ищейки, а затем – мастера допроса. Но от прочих сотрудников службы его отличала патологическая жестокость. Топклифф, без всякой на то надобности, по зову, так сказать, сердца, участвовал в казнях и лично вспарывал приговоренным животы, а затем отрубал им конечности.

Ричард Топклифф (?)

Главным же его коньком был допрос с пристрастием. Как сообщает автор книги The Tudors Джи Джей Мейер, Топклифф хвастливо писал, что достиг в этом деле чрезвычайных высот и отмечал, что допрашиваемого нужно доводить до порога смерти и держать его там как можно дольше, но не позволять через порог переступать, сравнивая этот процесс с искусством любовника, который способен длительное время пребывать на вершине экстаза, не выпуская «энергии». Иными словами, Топклифф причинял людям невыносимую боль и, видимо, получал от этого сексуальное удовольствие. Его энтузиазм дошел до того, что он оборудовал в своем жилище пыточную камеру, чтобы брать часть «работы» на дом.

В качестве иллюстрации Джи Джей Мейер рассказывает про него две истории. Первая. В 1586 году в Англию для упомянутых выше целей прибыл священник-иезуит Роберт Саутвелл.

Ремарка
Роберт Саутвелл примечателен не только своей миссионерской деятельностью и мученической смертью (впоследствии его канонизировали), но и поэтическими способностями. Он был убежден, что истинный поэт должен использовать полученный от Бога дар с умом и прославлять Господа, а не развлекать чернь. Кроме того, некоторые исследователи считают, что он был связан родством с Уильямом Шекспиром, достаточно близким, чтобы называть Барда кузеном. В предисловии к своему сборнику религиозных стихотворений St Peter’s Complaint Саутвелл пишет: «Дорогой кузен, поэты, впустую расходуя свой талант и описывая безумства и фальшь любви, главные предметы их низменных усилий, настолько обесценили свой дар, что многие полагают, что слова поэт, любовник и лжец ничем не различаются по смыслу». Кто-то уверяет, что миссионер обращается лично к Шекспиру…

Роберт Саутвелл

Топклифф охотился за этим человеком уже шесть лет и все безуспешно. Много раз ему казалось, что рыбка вот-вот попадет в сети, но тот все время выскальзывал будто сквозь пальцы. Но где-то летом 1592 года след снова вывел его на семейство Беллами. Снова – потому что три его члена уже томились в тюрьме по обвинению в укрывательстве католических священников: двое из них умрут под пытками, один – на помосте. Однако на этот раз из верного он источника узнал, что молодая девушка по имени Энн Беллами имеет точные сведения о Саутвелле.

Топклифф ее арестовал и привел к себе домой, где, как мы помним, помещалась пыточная комната. Но в этом случае он решил отойти от своей методики и не применять адские приспособления, а вместо этого принялся систематически ее насиловать. Девушка не выдержала и сообщила, что Саутвелл обещал прийти к ним 20 июня, чтобы отслужить мессу. В доме устроили засаду и миссионера арестовали. Роберт Саутвелл прожил в заточении три года. Топклифф пытал его тринадцать раз. В 1595 году иезуита казнили – через неполное повешение, потрошение и четвертование.

Но вернемся к девушке. Когда выяснилось, что она беременна, Топклифф, чтобы скрыть преступление, заставил ее выйти замуж за своего ассистента. Что с ней случилось дальше – неизвестно.

История вторая. У Топклиффа было несколько помощников. Одного из них звали Томас Фицхерберт. Члены его зажиточной семьи были католиками. И он придумал следующую затею: они обвинят его отца, дядю и еще одного человека по фамилии Бэссетт в предательстве, Топклифф запытает их до смерти, их имущество перейдет к Фицхерберту, и они разделят денежки пополам. Все случилось согласно плану. Но когда ассистент получил наследство, он отказался делиться.

Вряд ли кто-нибудь из читателей, незнакомых с этой историей, догадается о том, что произошло дальше, потому что случившиеся поражает цинизмом… Топлифф подал на помощника в суд, изложив все по порядку: мы разработали план, привели его в действие, я выполнил свою задачу и хочу получить причитающееся мне по договору. Однако Фицхерберт напирал на тот факт, что его отец и дядя умерли не в результате пыток, как было условлено, а от подхваченной в застенках простуды, а Бэссетт вообще был еще жив. И, как пишет Джи Джей Мейер, Топклифф выиграл дело. Но королева (непорочная Глориана!) по известным только ей причинам распорядилась, чтобы Фицхерберт получил наследство сполна, а своему палачу в качестве компенсации выделила щедрый кусок земли.

Елизавета I

Об этом человеке пишут нечасто, а если пишут, то больше мимоходом. И понятно почему: он сильно портит репутацию девственной королевы. Однако, скажет почитатель Елизаветы, она вряд ли знала о темных делах своего верного слуги. Что ж, комплекс доброго правителя явление не новое. Многим хочется верить, что король, царь, император (или кто там) желает своим подданным только добра, всею душою стремиться к добру и всю свою жизнь кладет на то, чтобы творить добро, а зло исходит от жестоких и жадных чиновников. Но… Впрочем, оставим это.

Сам Топклифф кичился тем, что не отчитывается ни перед Уолсингемом ни перед Сесилом, а получает приказания лично от Елизаветы. В это, конечно, трудно поверить. Но в том, что он имел доступ к монаршей особе сомневаться не приходится. Скорее всего, именно благодаря покровительству королевы он получил место в Палате общин. А когда Уильям Сесил арестовал его за угрозы в адрес некоторых членов Тайного совета, Топклифф быстро вышел на свободу.

Одним словом, этот садист прожил свою жизнь в довольстве и сытости и умер тихо и без мучений в собственной постели. Но было ли уважение? Вряд ли. В околовластных кругах его безусловно ценили, и многие, должно быть, боялись, но простые люди, можно сказать смело, - презирали. Его собственный племянник, чтобы очиститься от налипшей на имя Топклифф грязи, сменил фамилию еще при жизни своего родственника-душегуба…

Любите друг друга!

(С) Денис Кокорин

Подписывайтесь на Занимательную Англию в соцсетях:
https://www.facebook.com/enjoyenglandblog
http://vk.com/enjoy_england
https://www.instagram.com/enjoy_england