«Цифровое право» - черная дыра в российском законодательстве

В гражданское законодательство вводятся базовые понятия «цифровое право» (в обиходе – «токен») и «цифровые деньги» (в обиходе – «криптовалюта»).
Причем тут же возникли разные толкования по поводу первой вводимой дефиниции. Юристы находят существенную разницу между понятием «право» и понятием «права».
Так в законопроекте о «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» предлагается следующее:

Статья 1
Внести в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации, 1994, N 32, ст. 3301; 2013, №27, ст.3434) следующие изменения:
в статье 128 слова «вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права» заменить словами «вещи (включая наличные деньги и документарные ценные бумаги), иное имущество, в том числе имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые права)»;

Одновременно с этим в пояснительной записке к указанному проекту федерального закона утверждается:

Проект вводит в гражданское законодательство базовое понятие «цифровое право» (вместо термина «токен», который изначально обозначает устройство для идентификации, а сейчас стал использоваться в IT-лексиконе для обозначения шифров, владение которыми дает в сети определенные возможности, предлагается отвечающее традициям российского права понятие «цифровое право»).

В пояснительной записке к законопроекту также утверждается:

Сущность «цифрового права» как новой юридической фикции близка к сущности ценной бумаги, поэтому под таким правом предлагается понимать совокупность электронных данных (цифровой код, обозначение), которая удостоверяет права на объекты гражданских прав (пункт 1 новой статьи 1411 ГК). Разумеется, цифровое право может удостоверить лишь права на вещи, иное имущество, результаты работ, оказание услуг, исключительные права.
Важным фактором стабилизации отношений по поводу цифровых прав становится упоминание о том, что такие права признаются только в случаях, предусмотренных законом. Это позволит отграничить важные для экономики сущности (на данный момент в обиходе они называются «токенами», но не исключено появление новых) от второстепенных или опасных (бонусы по картам лояльности, виртуальные предметы в сетевых играх и пр.), не имеющих значения или имеющих весьма ограниченное значение для экономики.
Создание цифровых прав, сферы их использования и особенности оборота будут определяться федеральными законами, содержащими нормы публичного права и разрабатываемыми с участием Банка России, Министерства финансов, Министерства экономического развития и иных ведомств.
…
Вместе с тем без этих норм невозможно даже ограниченное регулирование рынка «цифровых объектов». Отсутствует возможность даже ограничить оборот соответствующего «объекта» указанием на круг лиц, которые вправе его иметь, если такой «объект» не определен в Гражданском кодексе РФ (далее – ГК), если не определено место данной сущности в ряду объектов гражданских прав, если нет возможности понять, включается ли такой «объект» в конкурсную массу при банкротстве или в наследственную массу.

В общем сегодня мы наблюдаем, как в законодательстве формируется новое «цифровое право», которое напоминает гигантская «черную дыру» (TON 618) красивую с наружи странную внутри.