День третий. Витебск — Псков. Навстречу белому сиянию, фрагмент №5

Утром наш разговор был намного содержательнее. Артём рассказал, что вчера за городом они с приятелем снимали фильм о путешествиях, а для этого запускали квадрокоптер.

Вообще Артёму на эту тему есть что рассказать. Его последнее захватывающее приключение — китайский автостоп. Перемещаться на попутках в Поднебесной — занятие сложное и почти незаконное, ведь автобаны там огорожены и пешеход вообще не должен появляться на дороге. Артёму приходилось перелезать через заборы с колючей проволокой, рискуя быть задержанным, и порой часами ждать машины.

— Я выходил на трассу в пять утра, и если до десяти никто не останавливался, то шёл назад и ложился спать, потому что жара становилась невыносимой. Водитель может отказаться подвести, но обязательно предложит несколько бутылок воды, это неписаное правило взаимовыручки. Есть ещё одно правило, — говорит Артём:

— часто водители предлагают юани, и в этом случае нельзя отказываться, чтобы не обидеть человека.

Вот так, беседуя о путешествиях, мы пили чай из трав, собранных за городом, а потом прогулялись до автобусной остановки.

В анкете, которую заполняют путешественники на сайте Couchsurfing, есть такой вопрос: „Что вы можете предложить хостеру“. И действительно приятно, когда ты, кроме отзыва на сайте, можешь сделать для него что-нибудь полезное или хотя бы поделиться своим интересным опытом. Рассказал Артёму свои наблюдения, которые он решил взять на заметку. Я обратил внимание, что за моим путешествием на Соловки народ следит в разы активнее, чем за предыдущими поездками. В особенности же каждое моё перемещение регулярно лайкают и комментят люди, которые откликнулись на просьбу о помощи. В результате я понял, что для человека гораздо важнее не просто пассивное отслеживание чужих приключений, а сотворчество, когда из наблюдателя он превращается в участника и чётко осознаёт свою причастность к путешествию, отправляя в путь частицу своей энергии.

— Надо будет над этим подумать, — говорит Артём.

Ещё раз я смог осмотреть Витебск, проезжая его из конца в конец. Потом по совету Артёма сел на пригородный автобус и доехал до посёлка Руба, откуда и вышел на трассу. Здесь у меня была уйма времени, чтобы медитировать, прислушиваться к окружающему миру, бороться с налетающей по временам сонливостью и поедать финики. И, удивительная вещь — не было такого чувства, что время проходит зря. Этот уголок земного шара, который я вскоре покину, будто объявлял мне „свои детские секреты“. Солнце то пряталось, а то выглядывало из-за туч, но не жаркое, а непривычно ласковое. И сквозь маленькое окошко времени, предоставленного мне для созерцания, я увидел всю прелесть здешнего голубого лета с недоспелой, к огорчению местных шаманов, травой.

О взаимодействии человека и пространства я начал задумываться ещё в первые свои путешествия. Однажды, весенним утром, я сел в электричку, ибо чем ещё заняться в такой прекрасный день студенту философского факультета — и через четыре часа оказался на святом, непривычно тихом и наэлектризованном историей месте — черниговском Детинце. Впоследствии я любил сюда приезжать, мне полюбилось беседовать с этим местом, чувствовать своеобразную энергетику Чернигова.

Некоторые люди утверждают, что могут видеть ауру. Она представляется как цветное свечение вокруг живого существа. Я примерно могу представить, как это, потому что сам иногда могу видеть подобный свет, исходящий от города или определённой местности. И, думаю, здесь нет никакой мистики. Просто есть у человека что-то, оставшееся нам в наследство от птиц, такая разновидность шестого чувства, как интуиция пространства. Мы перемещаемся по поверхности Земли, и вместе с этим неуловимо для сознания меняются краски, запахи, освещённость, высота Солнца, речь и темперамент людей. И пока сознание гоняется за яркими чекинами, подсознание просто внимает неуловимым переменам среды. Как говорил Жванецкий: „Вы и не увидите, надо слышать. И перестаньте ходить.“

Своего водителя я прождал два с половиной часа, но, познакомившись, понял, что должен был дождаться именно его. Сажусь в Фольксваген и сразу же ощущаю, какая светлая и уютная аура у этого человека, одно то, что находишься с ним рядом, уже доставляет радость. Его зовут Пётр, он живёт в деревне под Минском, работает водителем, а сейчас едет во Псков навестить заболевшего брата. Узнав о цели моего путешествия, уверяет, что сам Бог помогает мне в пути:

— Когда стоишь на трассе, повторяй молитву: „Господи, помилуй мя грешного“.

Он и сам бы не против поехать на Соловки и теперь уж непременно туда выберется. Вообще Пётр любит ездить по святым местам, сейчас вот, если получится, посетит Псково-Печерскую лавру. Пять лет назад он перенёс тяжёлую болезнь, однако за спасением обратился не к целителям и шарлатанам, а к Богу. И чудо произошло: болезнь отступила.

Заполняя миграционную декларацию при въезде в Беларусь, я почему-то не учёл того очевидного факта, что эта бумажка действует и на территории РФ. Поэтому обозначил срок пребывания всего лишь в пять дней и в качестве цели поездки написал „Гомель, Витебск“. А тут ещё и страховщик перед границей страху навёл: не пускают, мол, нашего брата-украинца в Россию. Когда я начал напрягаться по этому поводу, Пётр предложил подкупающее своей простотой решение:

— А ты помолись Богу — и всё будет хорошо.

Пересечь белорусско-российскую границу оказалось не сложнее, чем границу между областями. Первая ощутимая перемена: все машины в России едут с ближним светом или с ходовыми огнями. На пасмурном Севере для меня, с моим зрением, это будет очень удобно. Ещё поменялось качество дороги, здесь, на Псковщине оно хуже.

Всякий раз, когда мы делаем остановку, Пётр просит меня выходить с ним из машины. В Пустошке он снимал наличку в банкомате, и у меня было с четверть часа, чтобы подышать местным воздухом и рассмотреть всё вокруг. На улице женщины обсуждают новости и ждут дождя, однако небо уже несколько дней всё обманывает их предгрозовой темнотой.

И вот мы снова движемся на северо-запад через псковские леса. В дороге мы таки встретили дождь, время от времени он оставлял свои росчерки на лобовом стекле. 

Приятно было слушать Петра, который говорил со мной, хоть и по-русски, но с таким уютным белорусским акцентом, что его речь пахла вёской, хатой, хлебом и пресловутой бульбой. Приятно было смотреть на религиозность этого человека. Я редко встречал тех, кто набожен не потому, что так действуют гормоны…

В мокрый после дождя Псков мы приехали к шести вечера. Пётр, хотя ему это было не по пути, привёз меня в центр.

Скобари — так называют себя жители Пскова. В древности город славился мастерами скобяного дела. В Питер я попаду только завтра, но те черты, которые принято приписывать жителям российской культурной столицы, я сегодня увидел в псковичах: душевность, предупредительность, вежливость (в исконном значении этого слова, конечно). Стоило мне подойти к переходу, как едущая справа машина останавливалась, чтобы пропустить. Могу предположить, что это привет из средневековья, когда город был независимым, со своим вече. Ещё в XIV веке существовали Псковская и Новгородская республики, впоследствии поглощённые Москвой.

Моя первая задача в городе — купить сим-карты для планшета и телефона. В магазине мобильной связи продавец-консультант с интересом расспрашивает меня о путешествии, рассматривает синенькую украинскую сим-карту, удивляется тому, что у нас одним номером можно пользоваться на двух девайсах. Спрашиваю у него салфетку с микрофиброй, и продавец даёт мне её просто так.

В ожидании, пока выйдет на связь мой хостер Михаил, прогуливаюсь в сторону Кремля. И вдруг возле меня останавливается велосипедист:

— Привет! Ты тоже путешествуешь?

Продолжение следует…

Подпишитесь, будет много интересного!

Верификация здесь, если чё. В комментах писать ссылку на мой  сайт необязательно, он есть в шапке блога. Спасибо за понимание!