День второй. Гомель – Витебск. Навстречу белому сиянию, фрагмент №4

Следующий фрагмент истории о путешествии автостопом на Соловки

Наталья Самсонова провела меня до автостанции и посадила в пригородный автобус.

— Жаль, что ты не остался хотя бы на день, мы бы сходили на могилу Жизневского.

В автобусе — советский флаг. По радио начались девятичасовые новости, и слышно, что их международная часть — пророссийская. У водителя стоит кассовый аппарат, и он продаёт билет до конкретной остановки. Женщина-пенсионерка, сидящая сзади, рассказывает, как мне лучше выйти на трассу.

Выхожу в Особино, и через 20 минут меня подбирает дальнобойщик. Он оказывается посвящённым в тайны вольных странствий, так как его сын путешествует по всему миру автостопом, находит ночлег через Каучсёрфинг, да и у них дома постоянно кто-то останавливается. Всегда приятно общаться с такими водителями, не нужно долго и нудно объяснять, что да как, доказывать, что ты человек, занимающийся делом, а не потерявший жизненные ориентиры раздолбай. Рассказываю водителю о своих планах на будущее:

— Хочу посетить Грузию, Армению и Азербайджан. Ещё есть мечта поехать в Среднюю Азию и на Дальний Восток.

— Мечты для того нам и даны, чтобы их осуществлять, — резюмирует водитель.

Так незаметно текли часы ненавязчивой беседы случайных попутчиков. Местность почти везде была открытой, по ярко-синему небосводу были равномерно разбросанны одинаковые, похожие на овечек, кучевые облачка. В наших краях такое небо бывает редко и, как правило, ранней весной. Идеально ровная трасса M 8 стрелой уходила за горизонт. Зрелище было настолько идилическим, что казалось картинкой из детской книжки.

Кстати, дороги в Беларуси не проходят через населённые пункты, а построены по принципу автобанов, с ответвлениями к деревням. Как мне в последствии рассказали, кто-то здесь защищал докторскую диссертацию на тему создания дорожной сети Беларуси и потом этот научный подход воплощали в жизнь.

В салоне играло вездесущее „Русское радио“, и водитель поинтересовался, запрещены ли у нас русские песни. Перед Оршей он связался по рации с коллегой, ехавшим на Питер и спросил, не возьмёт ли тот попутчика до Витебска. Но из-за плохой связи его ответов мы не услышали. 

Мой водитель за Оршей повернул на Москву, а я перешёл через развязку, сделал идеологическую фотографию с большим пальцем и встал на трассе, дойдя до конца жёлтой полосы. Погода начала меняться, небо то заволакивало тучами, а то вдруг от края до края открывалась его тёплая синь. Радостно было стоять на границе света и тени, смотреть то в одну сторону, откуда вот-вот появится солнце и где уже едет мой очередной водитель, то в другую, где ровное, различимое только для меня одного сияние манит меня всё дальше, на север, ко всё ещё далёкой мечте.

До Витебска доехал с местным водителем. Он с недоверием спрашивал, спокойно ли сейчас в Киеве и правда ли, что там нет работы. В целом содержательного разговора у нас не вышло.

— Что ваша Украина сделает против России? Просто посмотри на карту, какая маленькая Украина и какая большая Россия.

Выйдя в городе, первым делом нашёл кафешку с вайфаем. Это было маленькое, всего с одним столиком, заведение „Coffee Like“ в „синем доме“. На самом деле дом белый, просто местные помнят это здание в прежнем, наверное, более интересном облике. В кафе зависает творческая молодёжь, посетители и бариста — все хорошие знакомые, отчего атмосфера здесь доверительная и ненапряжная. Незаметно для себя включился в общий разговор, рассказал о своей поездке, ещё были какие-то околомузыкальные темы.

Сегодня был мой первый реальный опыт работы с системой Каучсёрфинг. Собираясь в дорогу, я составил примерный график своего продвижения. Исходя из этого графика, на сайте Couchsurfing написал в сообщества всех городов, где собирался делать остановку: Витебск, Псков, Санкт-Петербург, Петрозаводск, далее — Великий Новгород и Москва. Отовсюду, кроме Витебска и Питера, с предложением ночлега люди написали мне сами. В Витебск я отправил личные сообщения нескольким пользователям, установившим статус „принимаю гостей“. Один из них, Артём, согласился вписать меня на ночь. Подключившись к сети в кафе, списался с Артёмом. Он ответил, что будет дома в восемь вечера. Ещё витеблянка Ирина написала мне, что могла бы встретиться на часок и показать город.

На улице заметно похолодало, и выйдя из кафе, я понял, что надо менять обмундирование. Но где можно переодеться в абсолютно незнакомом городе, я пока не представлял. А значит, надо просто идти вперёд и мысленно здороваться со всем, что видишь вокруг.

Вот между живописными зелёными склонами течёт маленькая речушка. Оказывается, это Витьба, по имени которой и назван город. И вдруг стыдно мне стало за своих земляков-кировоградцев. Ведь наш Ингул длиннее в десять раз и полноводнее в пять. Сейчас, когда встал вопрос о переименовании города и споры о том, возвращать ли ему имя русской императрицы, а если нет, тогда что, зашли в тупик, краеведы предложили назвать город так, как называется наша река. И вот тут все возмутились: „Как можно называть наш великий областной центр именем этой сточной канавы?“ И дело даже не в переименовании Кировограда. Плохо то, что мы с ясельного возраста воспитываем в себе антипатриотизм, привыкаем с брезгливым высокомерием относиться к тому кусочку мира, который нас окружает. Сколько я себя помню, иначе, как речкой-вонючкой Ингул не называли. А ведь вода, в отличии от нас, всё понимает, умеет хранить информацию и изменяться под её воздействием. Мы моем машины в Черемоше, выбрасываем мусор и дохлых собак в Лопань и всё ждём, когда же правительство изменит нашу жизнь.

Вот Воскресенский собор. На входе большая мраморная табличка с именем Аляксандра Лукашенкі. Рядом, при храме — музей. Посмотрев на старинные иконы, рассказываю работнице о своей проблеме, и она разрешает мне переодеться в уборной. Выхожу на улицу и чувствую, что теперь совсем хорошо.

Устраиваюсь возле памятника Ольгерду Гедеминовичу, и в скорости ко мне на велосипеде подъезжает Ирина. Ещё раз чуть-чуть удивляюсь тому, как удивительно устроен наш мир, где возможны такие встречи, и мы отправляемся на прогулку. Спускаемся по улице Суворова, гуляем по набережной Двины. Ирина любит путешествовать, но автостоп у неё только в планах. Политики в разговоре не касаемся, но интуитивно чувствуется широкий кругозор и незашоренность пропагандой. Потом я гулял один, фотографировал двинских чаек, любовался этой искрящейся синевой.

Если говорить об отличии местных людей, то я бы сказал, что у Витебска какой-то балтийский флёр. Не знаю, как это обосновать логически, но именно это я уловил в атмосфере и в людях.

В восемь вернулся в кафешку с вайфаем и стал ждать, когда Артём выйдет на связь. Мою историю здесь знали уже другие посетители, а я постепенно начинал узнавать их истории. Шло время, а Артём всё не отзывался. Я написал ему и через мессенджер приложения „Couchsurfing“, и через все другие возможные мессенджеры. Пил кофе, посматривал на экран планшета и чувствовал себя так, как всякий порядочный человек, чей ночлег под вопросом. В десять, под закрытие, я взял у баристы телефон и наконец-то установил связь. Артём ответил, что был за городом, что уже едет домой и сообщил мне свой адрес.

В Витебске в такое время ещё видно, и транспорт ходит исправно. Придя по адресу, сначала подошёл не к тому подъезду, и когда набрал номер на домофоне, аппарат мне пропел „до ре ми до ре до“. Музыканты по достоинству оценили бы эту остроумную, хотя и злую шутку безвестного инженера. Ведь на языке музыки эти пять нот означают то же, что на языке прозы аббревиатура из трёх согласных.

Знакомлюсь с Артёмом и его женой Яной, они угощают меня картофельной бабкой с грибами. Яна шутя извиняется, что угощение получилось в рамках стереотипа о белорусской еде. А вообще они веганы, то есть употребляют только пищу растительного происхождения.

Артём заводит речь о политике. Считает, что украинцы пребывают в заблуждении относительно того, кто на них напал.

— Я читал книгу одного умного человека, где всё поясняется совсем не так.

Продолжение следует. Если Вам понравилась эта история и Вы хотите следить за продолжением, подпишитесь на этот блог.