Все в огонь! Краткий путеводитель по городам-самоубийцам

Недавно я рассказывал историю литовского замка Пиленай. В 1336 году там разыгрались драматические события: не желая сдаваться тевтонским рыцарям, защитники крепости сожгли себя заживо. Возглавил это массовое самоубийство князь Жемайтии Маргирис, ставший позже национальным литовским героем. Между тем подобные случаи – когда защитники предпочитали смерть плену и рабству – случались и до Пиленая. У древних авторов мы встречаем упоминания, когда на массовое самоубийство шли целые города. Только для того, чтобы не сдаваться ненавистному врагу.

Питер Брейгель Старший, "Триумф смерти", музей Прадо. Источник: Википедия.

Исавра: Запалим дома и храмы, чтобы сражаться при свете 

Малую Азию с запада на восток перерезает горный хребет Тавр, который испокон веку населяли дикие и воинственные племена – исавры. Они были прирожденными разбойниками, держали в страхе окрестные земли и ближайшее побережье. Есть версия, что знаменитые киликийские пираты имеют отношение как раз к исаврам. Когда Александр Македонский двинулся в поход на Персидскую державу, он прошел мимо исавров, поскольку те жили в труднодоступных местах, и большой нужды терять на них время не было – нужно было поскорее расправиться с царем Дарием. Час исавров пробил уже после смерти Александра, когда его приемники (иначе говоря, диадохи) перед тем, как схватиться друг с другом в жестокой многолетней бойне, решили покорить те земли, которые не успел завоевать их великий царь.

Когда Александр умер, регентом был выбран один из его телохранителей, точнее, первый среди телохранителей по имени Пердикка. Он получил царскую казну и царскую армию, с которой и отправился на завоевание свободных земель. Вначале была покорена Каппадокия – небольшое государство в центре Малой Азии (царь Ариарат и его ближайшие родственники были казнены после пыток), затем пришел черед Писидии, где и обитали исавры. Первым делом Пердикка штурмом овладел городом Ларанда и без особой надобности проявил крайнюю жестокость по отношению к побежденным: мужчины были все перебиты, женщины и дети проданы в рабство. Поэтому жители второго писидийского города, стоявшего на пути Пердикки, который так и назывался – Исавра, - решили, что сопротивляться будут до последнего.

И они, как рассказывает Диодор Сицилийский, и правда очень самоотверженно защищались. Однако силы были неравны, и отцы города Исавры поняли, что рано или поздно придется сдаться на милость победителя. А какова может быть милость Пердикки, они представляли в красках. Поэтому исавры приняли, как им казалось, единственно верное решение. Защитники города согнали свои семьи – женщин, детей, стариков в дома, заколотили двери и подожги их. Сами же вернулись на стены, чтобы отразить последний натиск македонян. И, надо сказать, они его отразили, Пердикка и его фаланги понесли серьезные потери и даже отступили. Но в этот момент среди горящего города раздался дикий крик, который повторялся и разносился множеством голосов:

- Все в огонь!

Защитники Исавры спустились со стен и бросились в гигантский костер, который уже полыхал в центре города. Когда через несколько часов македоняне ворвались в Исавру, они увидели горы тлеющего пепла, груды обугленных тел, и среди этого пепла - много золота и серебра. «Это неудивительно, - замечает Диодор, - потому что Исавра был город богатый и знаменитый».

Пердикка, конечно, был поражен такому дикому поступку исавров, но, впрочем, долго размышлять об этом ему не пришлось. Потому что вскоре после взятия и разграбления города ему пришлось заниматься куда более приятным делом: из Македонии к нему прибыли сразу две невесты. Любовь нередко является спутницей смерти.

Македонские воины. Роспись гробницы в Агия Афанасиос, IV век до н.э. Источник: Википедия.

Астапа: 50 юнцов против младенцев и женщин

В III веке до нашей эры Рим вел упорную борьбу с Карфагеном за гегемонию в западном Средиземноморье. Всего было три войны, все получили название Пунических, поскольку римляне называли карфагенян пунами. В первой войне, когда сражения происходили преимущественно на море, Рим одержал победу, во второй Карфаген решил взять реванш и первым делом захватил Испанию. Затем последовал знаменитый переход армии Ганнибала через Альпы, впечатляющие битвы на Апеннинах, в которых римляне потерпели жестокие поражения, и само существование республики в какой-то момент висело на волоске. «Ганнибал у ворот»! – раздавался тревожный крик на Капитолийском холме. Но в итоге Рим сумел собраться с силами, и Ганнибала победить. Не последнюю роль в этом сыграл Публий Корнелий Сципион, который за победу над карфагенским полководцем получил прозвище Африканский. 

Однако до окончательной победы над Ганнибалом при Заме Сципион воевал в Испании. Пиренейский полуостров, населенный в то время иберийскими племенами, был одним из главных театров военных действий. Борьба здесь шла с переменным успехом, и испанские города принимали то одну, то другую сторону – смотря, кто начинал брать верх. Например, города Кастулон и Илитургис ранее присягнувшие на верность Риму, в 211 году, когда карфагеняне уничтожили две римские армии, тут же переметнулись на другую сторону. А жители Илитургиса вообще поступили подло: перебили спрятавшихся у них после поражения римлян. 

Через несколько лет положение дел в Испании изменилось. Сципион одержал несколько побед над карфагенянами и полностью очистил от пунов Пиренейский полуостров. А в 206 году наступил черед испанских городов, их было решено покарать за предательство и вероломство. Вначале римляне осадили наиболее провинившийся – Илитургис. Легионеры несколько раз ходили на штурм с приставными лестницами, но всякий раз безрезультатно: прекрасно понимая, что их ждет в случае поражения, иберийцы защищались крайне упорно и самоотверженно (вместе с мужчинами на стенах сражались женщины и даже дети). И римляне загрустили, их боевой дух, по свидетельству историка Тита Ливия, стал падать… Тогда Сципион лично повел в атаку манипулы. Это и решило исход боя – воодушевленные примером военачальника римляне ворвались в город и устроили страшную резню. Как пишет Ливий, не жалели никого, даже не грабили, а убивали. 

Такова была печальная участь Илитургиса. Жители Кастулона, видя, что происходит, решили сдаться и выдать карфагенский гарнизон, который у них находился. И римляне обошлись с кастулонцами милостиво.

Третьим городом, пострадавшим от римлян, был Астапа (у Полибия он называется Остиппо). Он не предавал римлян, как Илитургис, но всегда в этой войне держал сторону Карфагена и его жители как-то особенно ненавидели римлян. Поэтому в один из дней и увидели возле стен города римские когорты. Предполагая, что ничего хорошего от римлян им ждать не приходится, жители Астапы решили сражаться до последнего. Но не просто сражаться. В центре форума они сложили внушительную пирамиду из всяких ценных вещей, сверху и рядом посадили своих жен и детей и отрядили полсотни молодых мужчин, чтобы эту пирамиду охраняли. После этого распахнули ворота и бросились в яростную атаку на осаждавших римлян. Сражались, как звери, и в какой-то момент даже начали теснить римлян, но в конце концов сказалась выучка и численной превосходство римских легионов: иберийцы были окружены и полностью уничтожены.

Эта кровавая бойня происходила возле города, а в это время внутри Астапы разворачивалась куда более жуткая и жестокая история. Пятьдесят специально назначенных для этого юношей подожгли сложенные на форуме вещи, после чего без тени страха и сомнения начали резать женщин и детей, и еще живых бросать их в разгорающееся пламя. Потом бросились в огонь сами.

«Ужасной была другая бойня - в городе. Тут свои же сограждане избивали безоружных и беззащитных женщин и детей; в пылающий костер бросали часто еще живых; потоки крови гасили пробивающееся пламя. Наконец, устав от этого горестного избиения, юноши сами, как были, с оружием, бросились прямо в пламя. Тут как раз появились победители-римляне. Увидав столь страшное зрелище, они сначала остолбенели, но вот в груде прочих вещей блеснуло золото и серебро; по природной человеческой жадности солдаты хотели выхватить его из огня; одних охватило пламя, других опалило жаром костра; отойти было некуда - сзади напирала огромная толпа. Так огнем и мечом истреблен был город Астапа, и римляне ничем не поживились».

Тит Ливий, «История Рима от основания города», книга XXVIII

Абидос: Через три дня вы должны убраться с этого света 

Абидос – это древний греческий город на западном побережье Малой Азии, на берегу пролива Геллеспонт, который сейчас называется Дарданеллы, в том самом месте, где ширина пролива не превышает двух километров. Когда Александр шел покорять Персию, он переправился в Азию именно в Абидосе и именно здесь, согласно легенде, бросил в азиатский берег копье. Ранее в Абидосе был замечен другой царь – Ксеркс. Именно здесь он построил мост, по которому громадная персидская армия переправлялась в Грецию. Словом, Абидос имел очень выгодное положение, он вел активную торговлю и богател. Мимо этого факта не мог пройти мимо македонский царь Филипп V, когда в конце III века до нашей эры затеял войну с Египтом и греческими городами-государствами. Он начал один за другим покорять приморские города и в 200 году подошел к Абидосу. На предложение сдаться греки ответили категорическим отказом, и Филипп осадил город. Когда внешние стены города были практически взяты, абидосцы попытались договориться с македонским царем: предложили сдать город в обмен на то, что жители его покинут без оружия, только в одежде. Однако Филиппа это не устроило, он потребовал сдаваться на милость победителя. Тогда старейшины Абидоса совместно с жрецами приняли жестокое решение: в плен не сдаваться. Женщин заперли в храме Дианы, детей – в гимнасии, золото, серебро и прочие драгоценности свезли на площадь, дорогие одежды погрузили на корабли в гавани, рассчитывая, что как только македонские отряды прорвутся в город, драгоценности сбросить в море, а женщин и детей убить, чтобы никто и ничего не досталось врагу. По всему городу расставили алтари, вывели жертвенных животных, жрецы стали бродить по форуму и распевать страшные гимны. А воины под эти жуткие песнопения снова ринулись в битву и сражались так яростно, что Филипп приказал остановить битву. Однако у защитников потери  были столь велики, что старейшины, изменив свое первоначальное решение, решили все-таки сдать город на милость Филиппа и посулили македонскому царю всё золото и все драгоценности. Но воины, те самые, кто только что проливал кровь на городских стенах, этого решения не поняли и не приняли. Они посчитали это предательством и бросилась убивать своих жен и детей: каждый  - свою собственную семью. Македоняне, готовые уже ворваться в город, остановились, как вкопанные. Поразился такому обороту дела и Филипп. Но, конечно, он не остановил бойню. Он дал жителям Абидоса ровно три дня на то, чтобы они сами себя уничтожили. 

Абидосцы уложились в срок. Филипп занял опустевший город и, оставив в нем гарнизон, ушел в Македонию. Через три года его фаланги потерпели сокрушительное поражение от римских легионов под Киноскефалами, Филипп запросил мира, лишился флота и всех греческих владений. 

«Филиппу не досталось ни одного человека, ибо осажденные пришли в неистовство, посчитав, будто предали павших, и, осыпая упреками, называя клятвопреступниками и самих себя, а более всего жрецов, что сами же ранее клятвенно обрекли их на смерть, а теперь хотят живыми отдать в руки врага, бросились убивать жен своих и детей, а потом в каком-то восторге стали истреблять самих себя на улицах города. Пораженный таким их безумием, царь приказал своим воинам остановиться и объявил абидосцам, что дает им три дня, чтобы предать себя смерти. За этот срок побежденные свершили над собой более злодеяний, чем свершил бы самый свирепый победитель, и ни один не попал в плен, если не считать тех, кто либо был в оковах, либо по другим причинам лишен возможности отнять у себя жизнь»

Тит Ливий, «История Рима от основания города», книга XXXI

Серебряная монета Абидоса с изображением Аполлона и орла. V век до нашей эры. Источник: Википедия.

Масада: Кинем жребий, кому убивать первым

На западном побережье Мертвого моря, на территории современного Израиля, стоит 450-метровая гора, вершина которой представляет собой плоское плато 600 на 300 метров. В древние времена на этой горе располагалась крепость Масада. Ее построил царь Иудеи Ирод и хранил там царскую казну. Потом Иудею захватили римляне, Масада, благодаря своему выгодному положению и неприступности стала одной из ключевых крепостей, в ней разместился римский гарнизон. 

В начале новой эры в Иудее началось мощное восстание против римского господства. Восставшие захватили Иерусалим и другие города и укрепленные пункты, в том числе Масаду. Римский гарнизон был перебит. Восстание разрасталось, как снежный ком, и на его подавление прибыл XII Молниеносный легион во главе с наместником Сирии Цестием Галлом. Однако восставшие иудеи заманили римлян в ловушку и разгромили. В Риме поняли, что дело серьезно, и император Нерон отправил в Иудею своего лучшего полководца (и будущего императора) Веспасиана с тремя легионами. Огнем и мечом в течение нескольких лет римляне подавили восстание, был взят и разграблен Иерусалим. Последней непокоренной крепостью оставалась Масада, где укрылось около тысячи человек – мужчин, женщин и детей. С ней римлянам пришлось повозиться дольше всего - крепость была совершенно неприступной, там были сосредоточены большие запасы провианта. Осада Масады продолжалась три года. Наконец, римляне придумали решение: они построили высокий вал и по нему попытались доставить к городским стенам катапульты, баллисты и прочие осадные орудия. Видя, что судьба крепости предрешена, что рано или поздно римляне ее возьмут, защитники Масады, - а это были представители радикальной секты убийц - сикариев, - приняли решение живыми врагу не сдаваться. Лидер сикариев по имени Белазар Бен Яир произнес перед защитниками пламенную речь, призвав покинуть этот мир свободными людьми. 

О последних днях Масады мы знаем благодаря Иосифу Флавию, который был очевидцем событий и описал все в знаменитой «Иудейской войне». А ему в свою очередь рассказала одна женщина, спрятавшиеся в водопроводе и видевшие, что творилось на вершине горы.

А там происходили ужасные вещи. Вначале сикарии зарезали своих жен и детей, а затем кинули жребий, кому убивать или умирать первым. Иудаизм отнюдь не поощрял самоубийство, поэтому все грехи взял на себя самый последний защитник крепости, который, когда все вокруг были мертвы, кинулся на меч. 

Когда римляне ворвались в город, их встретила глубокая тишина, вся вершина горы была устелена окровавленными телами…

«Обнимая с любовью своих жен, лаская своих детей и со слезами запечатлевая на их устах последние поцелуи, они исполняли над ними свое решение, как будто чужая рука ими повелевала. Их утешением в этих вынужденных убийствах была мысль о тех насилиях, которые ожидали их у неприятеля. И ни один не оказался слишком слабым для этого тяжелого дела, - все убивали своих ближайших родственников одного за другим. Несчастные! Как ужасно должно было быть их положение, когда меньшим из зол казалось им убивать собственной рукой своих жен и детей! Не будучи в состоянии перенесть ужас совершенного ими дела и сознавая, что они как бы провинятся пред убитыми, если переживут их хотя одно мгновение, они поспешно стащили все ценное в одно место, свалили в кучу, сожгли все это, а затем избрали по жребию из своей среды десять человек, которые должны были заколоть всех остальных. Расположившись возле своих жен и детей, охвативши руками их тела, каждый подставлял свое горло десятерым, исполнявшим ужасную обязанность. Когда последние без содрогания пронзили мечами всех, одного за другим, они с тем же условием метали жребий между собою: тот, кому выпал жребий, должен был убить всех девятерых, а в конце самого себя. Все таким образом верили друг другу, что каждый с одинаковым мужеством исполнит общее решение как над другими, так и над собой. И действительно, девять из оставшихся подставили свое горло десятому. Наконец оставшийся самым последним осмотрел еще кучи павших, чтобы убедиться не остался ли при этом великом избиении кто-либо такой, которому нужна его рука, и, найдя всех уже мертвыми, поджег дворец, твердой рукой вонзил в себя весь меч до рукояти и пал бок о бок возле своего семейства. Так умерли они с уверенностью, что не оставили ни одной души, которая могла бы попасть во власть римлян».

Иосиф Флавий, «Иудейская война».

Так Масада выглядит сегодня. Источник: Википедия. 

Все эти истории произошли в незапамятные времена, мы знаем о них лишь благодаря текстам древних авторов. Лишь в Масаде проводились археологические раскопки, и ученые обнаружили обгоревшие человеческие кости, предположив, что это и есть свидетельства массового самоубийства начала новой эры. Однако не верить Полибию, Диодору, Титу Ливию оснований нет, примерно так, как они описывают, скорее всего, и было на самом деле. И вспоминая эти древние, давно исчезнувшие города, мы открываем новые жуткие страницы истории человечества. Листая их, в очередной раз убеждаемся, насколько жесток был человек по отношению к самому себе.