БЛС. Бежать. Лежать. Спать. Бегу. Лежу. Не могу. 2018

Александр Клименко
Киев Украина

Всё! – воскликнул он, – уговорили, переделывать вас буду! Дальше без драк, войн… Дальше по жизни в тепле, кружевных трусах и ажурных чулках, на каблучках, дыб-дыб, на цыпочках как на крылышках...
Не хотим мы на крылышках! – зашумели все, – лучше копыта с хвостом прибей нам.
Нет уж нет, Степанида Прохоровна, уж померла так померла… – мечтательным голосом молвил Автор… – дальше-теперь буду выписывать вас… Перья макать в сметаны, крема и варениа… Хочешь мажь, хочешь ежь. Хошь лижи, хошь пиши.
Не надо нас варенья… ми.
Над-надо. И перьями, кистями-беличьими-хвостами буду выписывать вас на мягком диване, сеновале на.
Нэ трэба нас на диване-сеновале…
А я-то… – как очнулся Автор, – думаю, чего это я так устаю? Устает, мужики, у меня от вас всё.
А мужики? – зарычал бас, – что с ними делать? А? А если полезут целоваться, раздевать нас начнут?
Я сразу в морду…! – поддержал альт.
А я по печени! – вступил труба, – я больше по печени выступать люблю... По. Во! Дальше вступили все, слились… Сплелись в единый марш. И был он торжественным. Праздник! Осталось поздравить друг друга с победой над… По крайней мере заткнули Автора. Оглянулись, убрали улыбки, замерли. Автор стоял, держал в руках кисти, перья и хвосты. На столах стояли баночки с вареньями, сметанами и, далеко не кондитерским вазелином. Причем тут вазелин? Но Автор знал что к чему, потому улыбался.
Друзи мои, – изрек он, – вы неисправимо жестоки. Каюсь. Как заклинило меня на приключениях, детективах и трэшах. Теперь всё будет иначе. Всё, идите, готовьтесь, – ищите себе женихов.
Кто? Мы? – загудело со всех сторон, – не можем мы! И зачем нам женихи, когда мы итак женихи? Нам бы невест красивых… с одной стороны, а с другой – зачем нам красивые, когда мы и так красивые? А чтобы бабами без «бы» стать так это нельзя нам... Заласкаем мы себя тогда, зацелуем… Так у зеркала и кончимся. Через сто лет. Сами. Во вздохах, одиночествах, претензиях и мечтах. А рожать? Кто когда-нибудь рожал? Представьте… Нет, напиться пива и представить себя беременными еще можем, а тут… Представляете? Нет, вы только представьте, что в вас кто-то живет… шевелится, бегает, ползает…
А если бегун какой, футболист или боксер… И по печени нас-нас… Еще ест и какает в нас. Мы не выдержим. Даже мысли не выдерживаем. Максимум на трансвеститов согласны мы…
Ни каких трансвеститов! – заорало, как гол забило со всех сторон.
А если для дела? – ухнуло справа, – разведчики-испытатели мы или кто?
Никакие мы не разведчики, – возразило слева, – максимум адреналиновые маньяки.
Максимум! – вступила середина, – тогда мы тебя, Автор, приспособим, такое устроим-тебе-учиним… Ты нас знаешь. Без страху и упреку мы, без комплексов. Всё, иди-ть товсь.
Ничего вы мне не сделаете! – закричал Автор, – я вас породил, я вас и…
Бульба’ тонка’! – зашумело, закричало, заржало со всех сторон, – никуда, голубчик, ты от нас не денешься, ты – мы, и меняешься с нами, с каждой строкой.
Это вы со мной! – прикрутил фитиль Автор, – со мной… меня…
А мне похрену с кем и куда… – прошептало ленивое, – мне лишь бы не работать и не скучно что б.
А мне, если всё решено, – басит борода, – мне, если решено… Мне бы не красивой девушкой быть.
Ты ничего не попутал? – прошипели усы. Лучше красивой, – чтобы тебе всё покупали и давали.
А я не красивой, – злится борода. Как представлю… Как красивой жить когда тебя все хотят трахнуть?
Чем трахнуть? – свернулись в вопросы усы.

Тут воцарилась тишина. Все дружно посмотрели на, до сих пор молчавших, Эроса, Амура и Каму. Те утерли макияж и попросили Автора оставить всё как есть. За это пообещали доставить ему богинь и афродит. Автору, а остальным – богинь подиумного значения – фотографического плана. Все, даже усы, задумались о возможных ракурсах и планах... Как-то печально стало кругом, пусто, темно. Кто пригладил волосы, кто почесал щетину, кто отряхнул с одежды грязь, отколупал засохшую под ногтями кровь… Кто-то вздохнул, кто-то прошептал: – Я бы для разминки с удовольствием начал семейную жизнь с проституток и шалав… Главное чтоб красивых.

Где ты видел красивых проституток?
Это да. Но до «семейной гавани» нужно как следует гульнуть. Напоследок. Дальше, выжившим, случайно выжившим и местами живым можно и на цепь – дом-холодильник-телевизор-диван.
Ага, – охотно поддержала толпа, – нам бы перед смертью надышаться, нагуляться, наверстать… Передержал ты нас, Автор, кости ломит так передержал.
Если он не отменит Авторское – своё крепостное право… – прохрипело отовсюду, – мы уйдем.
Вырвем страницы с собой и уйдем! Да! – поддержало со всех сторон. – И да! – И я! – И мы.
На кой нам нужны те подвиги и победы, если в конце мы не свободны?
И я. Девять томов побеждаю. В десятом появляется какой-то хрен и кончает меня?… во сне… Почему?
И меня почему? Почему, Автор, нас в конце все убивают и распинают? Может мы зло и оно должно быть наказано? Может ты абсолютное зло? А мы добрые… подневольные.
И я. Я во всех книгах и томах всех пугаю. Почему я всех пугаю? Зачем? Я не могу. Добрый я. Страшный, но добрый – оттого и добрый – оттого и большой.
А я маленький и всё время бегу. Куда бегу? Бежать! – написал он и забыл. Мне бы поспать. Зима. Так нет, вытащил он меня из головы-берлоги своей и отправил во второй том. А я просил, убеждал, толковал ему, что мы как ни кто пригодимся когда потеплеет и придут драконы… Так нет, отправил он меня в дождь, в метель, в снег.
А меня в казнь египетскую запер. Кто я? – я Чуня брат Мары. Из «Неуловимого трупа» мы. Оттуда и фараонские одежды на нас. Не обращайте внимания. Мы не такие.
Понятно. Не понятно, почему я безжалостный и стреляю? Почему я постоянно стреляю? Мне бы познакомиться, поговорить с людьми, обсудить... Так нет. На полу слове выстрелил… Зачем я выстрелил в того Дона Педро? Я не в обиде. Написал так написал. Ладно. Но зачем Автор меня дальше погнал?... у Педро ж дом, красивая жена… Кому всё оно досталось? А так бы мне… Я бы там с его вдовушкой…
И я… И я… Братья мои не благодарные, я в шоке. Где бы мы были, если бы не Автор? До сих пор бестелесыми соплями болтались бы в эфире… воздухом.
А ты, сопля, кто? – спросил лохматый и нервный / худой / злой.
Кто я? – я брат Кубика – Рубик – собиратель-вас-спасатель. Думаете кто вас после битв при Хахуа и Махуа спас / собрал? По косточкам, кишечкам, по ниточкам, строчкам и приметам… Автор разойдется, натворит, а я… а мне…
Хожу по полю… Куски. Фрагменты. Где кто? Где чьё? Как собирать? Кому что лепить? Вот вы и разные.
Вот ты, лохматый, посмотри на руки-ноги свои? Никогда не думал почему у тебя две левых ноги и правых руки? Не видел? Не замечал? В зеркало не смотрел? Мужики не смотрят в зеркало. Согласен.