Польские танки осенью 1939-го

"Танки с танками не воюют". Была когда-то такая концепция. И польские танкисты её старались придерживаться. Во всяком случае, в первые дни войны.

Хотя было это непросто. Всё-таки семь танковых дивизий - это не та самая чёрная кошка в тёмной комнате. Две с половиной тысячи танков панцерваффе 1 сентября 1939 двинулись на Польшу. А кроме них - пехота, артиллерия и самолёты, самолёты...

Иногда встречается мнение, что "блицкриг" в Польше был ничем иным, кроме как избиением польских солдат, упорно бросавшихся "с шашкой на танки". Насколько такие заявления справедливы, мы сейчас и рассмотрим.

Несмотря на то, что Гитлер заявил, будто поляки сразу в трёх местах пересекли немецкую границу, боевые действия, что очевидно, разворачивались исключительно на польской территории. Большую роль сыграли бронепоезда, которые относительно успешно использовались для уничтожения прорывающихся групп немцев.

А что же танки?

Поляки на 1 сентября имели более восьми сотен единиц бронетехники. И была эта техника, скажем так, разной. Например, танки 7ТР, большая часть которых была сведена в два батальона по 49 машин, ничем не уступали основной массе бронетехники противника. Впоследствии эксперты ГАБТУ РККА оценивали эти машины как "отличающиеся высокими боевыми и техническими данными". Очевидно, что при грамотном использовании эти танки могли воевать вполне успешно.

Интересный факт. Танки 7ТР были разработаны на основе британского «Виккерс-6 тонн», ставшего прототипом также для Т-26 — самого массового советского танка на 1941 год.

Впервые 7ТР вступили в бой против "панцеров" вечером 4 сентября 1939 года, когда немецы танки форсировали реку Прудки. Они сожгли три танка противника, но один 7ТР при этом был потерян. Это был первый танковый бой Второй мировой войны.

Бои становились всё напряжённее. 5 сентября в бою у г. Петроков один 7ТР Второго батальона подбил пять единиц немецкой бронетехники в одном бою. В тот же день танкисты 1-й и 3-й рот того же батальона при поддержке пехоты удачно контратаковали авангард нацистов, рвущихся к Варшаве, и подстрелили не меньше четырёх танков.

Всего в ходе того сражения немцы потеряли не меньше полутора десятков танков, не считая остального железа и прочего мяса. Бои 5 сентября у Петрокова - самое значимое танковое сражение, которое дали поляки. Но порадоваться этим успехам им не пришлось.

"В чём подвох?", спросите вы. Всё просто. Все эти и подобные эпизоды заканчивались одинаково - фрицота откатывалась за ближайший лесок, перегруппировывалась и фланговым ударом отгоняла противника, который стремительно отступал, теряя боевой дух и технику. И так раз за разом…

"Но ведь и немцы теряли танки!", возможно заявит кто-то. Теряли. Вот только этих самых танков и прочей бронетехники у них было больше в разы. Кроме того, хитрость в этом словечке - "подбил". Что значит "подбил"? Поразил, вывел из строя, так ведь? Но ведь то, что вышло из строя, можно и восстановить. Если, конечно, эта неисправная техника осталась у тебя, а не досталась противнику. А с этим у поляков были проблемы...

Уже 8 сентября немцы прорвались к Варшаве. Вечером того же дня на окраине польской столицы состоялся танковый бой, в ходе которого четыре 7ТР уничтожили передовой взвод 4-й танковой дивизии 10-й армии вермахта. Под покровом темноты (дело было уже в десятом часу) к своим прорвался только один немецкий танк.

Но силы были слишком неравными. Достаточно упомянуть, что Варшавская броне-моторизованная бригада включала лишь 16 танков (только что из заводских цехов, т.е. необкатанные) и 25 танкеток. Все они были уничтожены за следующие три недели. Единственной бронеединицей, которая оказалась в состоянии вести бои с первого до последнего дня обороны Варшавы, стал бронепоезд №15.

Интересный факт. Польские донесения в ходе "сентябрьской кампании" пестрят докладами вроде "встретили разведку противника на мотоциклах и бронемашинах, и отогнали". Однако, согласно инструкции, разведывательные бронеавтомобили Вермахта в принципе избегали вступать в бой, если не имели поддержки силами от взвода.

И всё же не 7ТР единым жили польские бронетанковые силы в ту пору. Они широко использовали импортную технику, в первую очередь - французскую. Толстобронные (и поэтому - небыстрые) "Рено" R35 и "Гочкисс" Н35 были распределены между тремя ротами, которые не успели полностью отмобилизоваться к началу боевых действий. Но потери в технике начались прямо с 1 сентября 1939 года. Разгадка проста: наиболее частыми причинами потерь этих машин стали технические неисправности и невозможность эвакуации матчасти из возможного (или реального) окружения.

Это не вызовет удивления, если упомянуть, что максимальная скорость "французов" по шоссе составляла ок. 35 км/ч, если верить заверениям производителей. На деле же и до 20 км/ч (в реальных условиях польских дорог, топлива, а также кривизны рук мехводов) эти машины разгонялись с большим трудом. А если учесть полное отсутствие налаженной связи с соседними подразделениями и очевидные провалы в снабжении топливом, боеприпасами и запчастями... В общем, нет ничего удивительного в том, что "панцерни", азартно расстреляв в белый свет весь (а то и не весь) боекомплект, просто бросали свою обездвиженную в результате поломки или "утопления" в болоте технику и по мере сил пробирались к своим.

К концу второй недели войны из оставшихся французских танков была сформирована сводная полурота, которая, совместно с эскадроном улан (наконец-то кавалерия, да) сражалась южнее Кракова. Однако не "панцеры" поначалу стали основным противником вновь образованного подразделения, а активизировавшиеся "украинские националисты". Впрочем, этих быстро загнали в леса и болота. Спустя же ещё неделю на горизонте замаячили передовые разъезды Красной Армии.

Сражаясь попеременно то против красноармейцев, то против вермахта, полурота прошла с полтысячи километров, теряя людей и технику. Боевой путь последнего её танка закончился 25 сентября - у него отказал двигатель. Чтобы машина не досталась врагам, её пришлось взорвать.

Незадолго до того, 14 сентября в бой вступили "ветераны" - старые, изношенные танки FT, произведённые в своё время фирмой "Рено" по лекалам ещё Первой Мировой. Когда "панцеры" Гудериана прорвались к городу Брест-над-Бугом (тот самый Брест, да), им преградили дорогу 12 таких машин при поддержке пехоты. Все польские танки были подбиты в первом же бою, но...

Снова вот это неоднозначное слово - "подбиты"! Два повреждённых танка загородили немцам проход через ворота Брестской крепости. Неуязвимые для атак пикировщиков Люфтваффе, их экипажи нанесли нацистам серьёзный урон, на сутки задержав танки Гудериана.

По большому счёту, это уже не имело значения - в ночь на 17 сентября основные силы обороняющихся покинули крепость, а утром польскую границу с востока пересекли передовые отряды РККА.

Однако танки — танками, но в ходе первого этапа Второй мировой войны бронированные автомобили составляли значительную часть парка бронетанковых войск практически всех воюющих держав. Больше того, некоторые из таких машинок не уступали лёгким танкам в бронировании и вооружении, превосходя их в плане подвижности, дешевизны и простоты. Немаловажные показатели, надо сказать.

Польские броневики вступили в бой с первого же дня немецкого вторжения. В первые часы боёв их использовали, в основном, для разведки, однако уже к вечеру 1 сентября поляки провели при поддержке бронемашин ряд относительно успешных контратак. К концу третьего дня войны каждый десятый бронеавтомобиль, участвовавший в боях, был безвозвратно потерян. Ещё несколько десятков нуждались в ремонте. Ну а к моменту капитуляции на ходу оставалось едва полтора десятка польских броневиков.

Основу же парка бронетехники Польши составляли танкетки. Всего их насчитывалось почти четыре сотни - больше, чем танков и броневиков вместе взятых.

Что же из себя представляли эти танкетки?

Вообще, танкетки - это такие "квази-танки" - маленькие, слабо бронированные и вооружённые одним пулемётом. Как правило, они не имели вращающейся башни. Их экипажи состояли всего лишь из двух, а порой и из одного человека. Фактически - эдакий самобеглый пулемёт, который, при необходимости, сможет и приказ куда надо доставить, и прицеп с полезным грузом до передовой дотянуть.

Такой вид техники очень ценился державами, желавшими быстро и недорого оснастить мобильные части хоть чем-нибудь бронированным. В первую очередь это касается Италии и Японии. А самой известной, можно сказать - "классической" танкеткой принято считать британскую "Карден-Ллойд VI".

На основе этой популярной в 30-е годы машинки поляки разработали целое семейство собственных "недотанков". Причём их использовали не только для боевого охранения, связи и в качестве тягачей. Некоторые из них выполняли весьма экзотические функции, например входили в состав бронепоездов как элементы бронедрезин.

Интересный факт. Производство танкеток «Карден-Ллойд» или техники на их базе было развёрнуто в семи странах, в т.ч. в СССР.

Строго говоря, противостоять немецким танкам эти машинки не могли. Единственное, что их спасало - компактность. "Очень сложно попасть из пушки по такому маленькому таракану", заявил как-то один немецкий танкист. И всё-таки они тоже внесли свою лепту в борьбу против захватчиков.

Особенно это касалось нескольких десятков машин, вооружённых не привычным пулемётом, а пусть лёгкой, но всё-таки пушкой. Две таких танкетки входили в состав 71-го дивизиона Вилкопольской кавбригады. Начиная с 9 сентября 1939 года бригада вела непрерывные бои в районе г. Кутно против превосходящих сил противника. По количеству бронетехники немцы имели трёхкратное преимущество, а качественное превосходство и вовсе не поддаётся оценке - как можно всерьёз сравнивать танки массой до 20 тонн с трёхтонными танкетками?

Волею судеб, именно здесь довелось отличиться лучшему мастеру танкового боя Польской республики Роману Эдмунду Орлику. Призванный прямо со студенческой скамьи, он получил звание сержанта, молодого мехвода в подчинение и танкетку со скорострельной пушкой вместо привычного пулемёта.

К концу второй недели боёв Орлик открыл свой личный счёт, поджарив три экипажа гансов в их собственном фритюре. А 18 сентября состоялся эпичный бой в Кампиносской Пуще.

К этому моменту наступление вермахта на Варшаву замедлилось. "Блицкриг" начал "буксовать" в Кампиносских болотах. Было совершенно очевидно, что судьба польской столицы решается именно здесь. Дошло до того, что командование люфтваффе бросило все силы в этот район, сократив число полётов над остальным фронтом до минимума.

Вот тогда и настал "звёздный час" Орлика. Комдив назначил его командиром разведывательного отряда из трёх танкеток и направил патрулировать дорогу вокруг Пущи.

Противника Орлик заметил задолго до того, как обнаружил себя. Вместо того, чтобы отступить с донесением о появлении немцев, он приказал мехводу заехать за ближайшую кочку (благо, машинка-то небольшая), а две другие танкетки отослал. Вооружённые только пулемётами, они ничего не могли противопоставить "панцерам".

Метким огнём Орлик за несколько минут поджёг три танка противника, включая машину командира взвода, принца Виктора IV фон Ратибор. Что характерно, принцу удалось покинуть свой танк, однако ожоги, которые он получил, были несовместимы с арийской жизнью.

Да вот незадача — маневрируя под огнём танков, Орлик заехал далековато от остальных сил противника. Подожжённые танки загородили от него пехоту, двигавшуюся на грузовиках и бронетранспортёрах. Это её (пехоту) и спасло - пока машина Орлика подбиралась поближе, чтобы продолжить банкет, оставшиеся в живых фрицы благоразумно убрались.

Возможно, именно этот бой был ключевой причиной дальнейшей задержки продвижения вермахта. Получив такой неожиданный отпор, командование панцерваффе замешкалось. Без должной поддержки бронетехники на направлении главного удара немцы не смогли остановить наступление польских улан. К Варшаве прорвалось около 30 тыс. бойцов, которые немедленно включились в оборону города.

Что характерно, Орлик участвовал и в поддержке этого прорыва. За один день 19 сентября 1939 года в ходе затяжного боя (или, точнее, нескольких отдельных схваток) ему удалось уничтожить семь немецких танков (преимущественно - Pz.35(t)), доведя свой "личный счёт" до 13.

Интересный факт. Танкетка Орлика имела боекомплект в 250 снарядов для автоматической пушки FK-A wz.38, и в ходе сражения 19 сентября он был полностью израсходован.
Когда Варшава пала, Орлик присоединился к бойцам польского Сопротивления. В конце концов, он благополучно дожил до Победы. Ему ещё пришлось в качестве архитектора поучаствовать в восстановлении разрушенной столицы.

Интересна судьба тела погибшего в бою 18 сентября принца Виктора IV фон Ратибор. Опознать его удалось только благодаря чудом сохранившемуся охотничьему билету. В дальнейшем тело принца было запаяно в металлический гроб и похоронено в склепе родового замка.

В 1945 году ко дворцу прорвались советские бойцы. Тщательно выпотрошив все гробы склепа на предмет ценных вещей, они приняли чёрную форму танкиста за СС-овскую. Воспылав соответствующим праведным гневом, освободители немножко попинали истлевшие останки, а замок сожгли.

Но это всё было потом.

К концу сентября польская армия была разгромлена. Разумеется, не вся бронетехника Польши была уничтожена в этой войне. Некоторая часть её была захвачена немцами. Десятки машин прорвались в Румынию и были интернированы. Некоторые из этих танков, танкеток и бронеавтомобилей спустя два года приняли участие во вторжении в Советский Союз.

Интересный факт. В ходе Польской кампании немецкие танки несли в качестве опознавательного знака не ставший впоследствии привычным «балочный крест», а обычный белый.

И всё-таки Польскую кампанию нельзя назвать "лёгкой прогулкой панцерваффе". Немцы потеряли каждый третий танк, в т.ч. не менее сотни было уничтожено в боях против польской бронетехники (танков, танкеток и бронепоездов). Что характерно, противостоящие им поляки понесли меньшие потери в технике.

В целом можно считать, что успехи польских бронетанковых сил были достаточно скромными. И дело тут не только в качественных характеристиках техники или навыках экипажей. Стратегические просчёты командования, "размазавшего" танки по всем фронтам вместо объединения их в крупные формирования, позволившие бы наносить стремительные и опасные удары, как это делали, собственно, немцы, - одна из причин польских неудач. И это не считая очевидных "провалов" в связи и снабжении. Лучшим доказательством этих слов можно считать то, что по техническим причинам было потеряно куда больше танков, танкеток и бронеавтомобилей, чем, собственно, в боях, а уцелевшие танки потом воевали ещё не один год, но уже под другими флагами.

Была ли у польских танкистов возможность сделать больше? Сложно сказать. Одно очевидно - Польшу этим было не спасти.