"Танец Осы" (записки артиллериста). Госпиталь (окончание)
Автор @paladin65 (Олег Риф)
"Танец Осы" - пляска смерти у древних персов
Каково же было наше удивление, когда вечером в госпиталь нагрянула целая депутация и тот офицер, который застал меня врасплох в сортире, вручил мне саблю.
– За оборону деревни Кокорино, – сказал он. – Только с вашей стороны мы встретили сопротивление. В виде запаха.
Сабля была немецкая, трофейная. Позже, когда мне неудачно вырвали зуб, я не мог сидеть спокойно и ходил, рубил ей кусты, чтобы хоть как-то отвлечься от боли.
Госпиталь я покинул летом. Вскоре узнал, что за время моего лечения нашу батарею перебросили под деревню Волки, где погибло несколько человек.
Выписался я ненадолго. Рука начала распухать. Она становилась красной и толстой. Надавишь пальцем – ямка остаётся ещё долго, словно в тесте. Готовилось наступление, и не участвовать в нём я считал неудобным. Но военфельдшер Руденя (ему потом оторвало ноги) настоял, чтобы я снова отправлялся в медсанчасть:
– Что тебе дороже – рука или чужое мнение, выбирай.
И я выбрал руку. В госпиталь добрался на попутной машине. Елена Фёдоровна осмотрела меня и сказала:
– У нас нет рентгена, у нас нет общего наркоза; местный наркоз не поможет. Чтобы сохранить руку, надо делать операцию.
– Делайте, – ответил я.
– Не вытерпишь.
– Вытерплю!
Возле палатки развели костёр. В таз сложили хирургические инструменты. Прокипятили. Вынесли стул с подлокотниками. Меня привязали к стулу: руки – к подлокотникам, ноги – к ножкам, чтоб я не пинался. Сзади встали два санитара – для страховки. Врач принесла мне кружку спирта, граммов 300. Я её выпил и запил водой. Чуть погодя я сильно опьянел. Но стоило только Галине Фёдоровне провести ножом по моему предплечью, как весь хмель вылетел из головы. Стиснув зубы, я скрежетал ими и извивался. Сестра всё причитала:
– Миленький, родименький, потерпи ещё немножко…
Из руки вместо крови текла какая-то светлая жидкость. Больнее всего было, когда сестра заталкивала в рану марлевые тампоны. Убирала их и толкала новые. Наконец, экзекуция моя закончилась. Я поднялся со стула, весь мокрый и слабый, но не от выпитого спирта, а от пережитой боли.
С той поры моя рана не закрывалась. Из неё постоянно текло. С осколком был занесён клок полушубка. Начинался остеомиелит. Рана дурно пахла. Перевязываться приходилось ежедневно. Так я и воевал оставшуюся часть войны. Благо, что бинтов и индивидуальных пакетов было много.
Продолжение следует
