Дикий абрикос
Кто я?
(Цикл документальных рассказов)
- Кто я? – Сказала в густеющий сумрак Дарья Вампиловна. – А кто знает, кто я? Говорили, тунгуска. А я уже забыла, кто так говорил. Много тут народа жило раньше. Всех и не перечислишь.
С вечера, пока было солнце, она разглядывала наброски, которые теперь постоянно делали Витька с Женькой. Бабка Батуиха разглядывала портреты и прямо, и криво, то отдаляя от себя, то приближая. Ей казалось удивительным, что люди на фотографиях оставались на ватмане почти такими же, но в рисунке они как бы оживали, будили и тревожили память.
- Вот вы с карточек рисуете наших людей. Они и похожие, и не похожие. То деды их глянут, то отцы. А я ведь каждого из них помню.
- По национальности кто вы? – Осмелился Витька, прихлёбывая густой забеленный чай. На него предупреждающе и выразительно глянул Женька.
В огороде всё так же маячил серый контур лошади, желтая собака спала под скамейкой. На плите слабо пофыркивал чайник, в зеве летней печки малиновой рябью трепетали угли.
- Кто я? – Бабка затянулась и выпустила дым, опустив сухую руку с трубкой. – Записана буряткой, бабушка у меня была русской, а люди говорят, что я хамниганка. В общем, монголка я! – Рассмеялась она и закашляла натужно. Отдышавшись, продолжила. – Тут почти все такие. Кто больше русский, кто – тунгус, кто ещё кто-то. Говорят, что мы раньше были даурами, а теперь один только бог знает – кто мы.
Она махнула рукой и снова засмеялась, давясь сухим кашлем.
- И я, наверное, даур, - сказал чернявый Витька, как-то неуверенно поворачивая голову, будто хотел рассмотреть себя.
- Тогда, кто я? – Заинтересовался рыжий Женька.
- Русский ты! – Убедительно сказала бабка Батуиха.
- А мамка говорили, что у нас в роду были какие-то зыряне и коми, а ещё – орочонка. Батя мой хохол.
- Тут и хохлов хватает! – Встрепенулась Дарья Вампиловна. – После войны их много нагнали сюда. Я с ними и в остроге была. Много народа было в наших болотах.
- В каких болотах? – Спросил Витька, чутко внимавший каждому слову бабки.
- В сибирских. Ой, там болот видимо-невидимо, гнус человека заживо съедает. Облепит всего так, что живого места не останется. Проведешь рукой по телу, а рука вся красная от крови. Тюмень это. Мы с калмыками и другими монголами звали – тэмэн, верблюд значит. Как верблюды мы были, всё на нас грузили.
Дарья Вампиловна вся ушла в воспоминания и, говоря, покачивала, углубляясь во времена и оживляя лица знакомых, головой, повязанной платком. Трубка в её руке погасла и, казалось, вот-вот упадёт.
- Так вас на границе арестовали? – Разбудил её Женька.
- Да, да, на границе. Тогда много людей уходило за границу. Ничего не понимали. Я, конечно, контра и бандитка, товары возила. А ведь люди уходили семьями и со скотом. У меня четверо дядьёв и тётка укочевали. Ладно, они живыми остались. А сколько перестреляли!
- Перестреляли? – Витька так и застыл с кружкой в руке.
- Ночью это было. Контры и бандитов вдоль границы много было. Я тогда около Даурии промышляла. Там товар брала. По железной дороге человек привозил. В ночь я должна была переходить. Получила товар у знакомых, завьючила коней и – в путь. Уже темно было. После второй сопки конь мой забеспокоился, запрядал ушами. Я сразу в распадок, застреножила коней, пошла высматривать пешком. А там, в котловине, – тьма телег и скотины, народу много. Всё колышется и говорит. Поняла, наши собираются переходить в ночь. Думаю, пристроюсь ночью с ними и перейду.
- А не страшно было? – Неожиданно вступил в разговор Женька. Витька тут же ткнул его в бок.
- Страшно, конечно. А когда не страшно? Думаю, раз собрались такой оравой, значит, знают дело, чисто значит. Ведь не в первый раз здесь народ переходит. Много ушло! Перед самым рассветом они стронулись с места. Люди, телеги, бараны, коровы. Я в хвост пристроилась. Хорошо, что вперёд не заскочила. У самой границы с двух сторон пулемёты ударили! Коней моих сразу положили. Я спрыгнула и легла за ними. Господи, что было, что было… Всё грохочет, ревёт, плачет, стонет, мечется. Не знаю, кто успел прорваться. Обеспамятела я…
Бабка горестно замолчала, потом взяла щипцами уголёк и снова раскурила трубку.
- Солнце из-за сопки показалось, и я выглянула из-за своих коней. Всюду валялись в траве перевёрнутые телеги, убитые кони, коровы, бараны, люди. Недалеко от меня паслась лошадь, с привязанной к седлу девчушкой. Она хотела отвязать ноги, завязанные под брюхом лошади сыромятью. Солнце поднялось и осветило всю долину и молча плачущую девчушку. Я была смелой девкой, подошла к лошади. Подпустила лошадь, далась в руки. Перерезала ножом сыромять. Девчушка сразу упала в траву и не сразу могла встать. Я подняла и увидела солдат.
- Пограничников? – Переспросил Витька.
- Конечно, пограничников. Не понятно, что ли! – Буркнул Женька.
- Они шли цепью, - продолжала Батуиха. – Штыками проверяли людей, животных. Живые или нет?
Собирали телеги, ловили лошадей, собирали скот… Долго рассказывать. В общем, собрали всех живых и раненых на заставе. Мужиков – направо, женщин – налево. Куда мужиков увели, не знаю, а нас вывели за ворота и отпустили. Идите, куда хотите. Вот и побрела я с той девчушкой по степи. Не арестовали в тот раз, не угадали, что я контра и бандитка…
Продолжение следует.
Друзья-коллеги! Платформа Pokupo.ru участвует в конкурсе "Рейтинг Рунета". Каждый ваш голос важен!
Поставьте нужный знак в конце этого баннера. Если сомневаетесь - вопрос. Если нет - восклицание или точку - и тогда голосуйте на сайте.
В любом случае - огромная благодарность вам за то, что вы с нами!
—