Ну а чего вы хотели?.. — VII

Предыдущая часть здесь. Начало — здесь.

VII

– Я понял, Иван Александрович, это действительно очень продуманная система тестов, как я сейчас чувствую, но для её осмысления требуется много времени, – после некоторой паузы сказал юноша, – вот теперь мне интересно узнать одну деталь, касающуюся моего, если так можно выразиться, стиля мышления. Я попал на первый тур отбора кандидатов без зачётки, просто взял и прошёл в зал мимо того человека, который проверял зачётки, тот даже не пытался меня остановить, а только улыбнулся. В реальности я не получал оценок выше четвёрки, но не потому, что я глупый, а потому, что много времени тратил на освоение материала, не всё успевал выучить к экзамену и поэтому, когда попадался вопрос, который я знал плохо, я просто перетягивал билет, что по нашим правилам уже снижает оценку на балл, или уходил с экзамена, а потом на пересдаче выше четвёрки в любом случае не ставят, потому что считается, что пересдают только неучи. Почему я так туго соображаю? Сказать, что я разгильдяй нельзя, потому что я порой с утра до вечера штудирую книги и конспекты, тогда как мои одногруппники успевают выучить материал за три дня до экзамена, причём многие получают всегда «отлично» без каких-либо вариантов. Может быть мне «не дано» и я вам не подхожу?

– Видишь ли, Василий, – вздохнув сказал Иван Александрович, – я не получал оценок выше тройки, а попал на тестирование в результате довольно дерзкой выходки, сообщив тогдашнему руководителю тестов, что это цирк, а не наука. Позже я кое-что понял сам, а что-то мне объяснили… в общем, эти оценки ничего не значат, это просто защита от дурака. Если кто-то считает, что наука, да и вообще качество жизни, зависит от оценок в зачётке, поставленных заурядным преподавателем какого-то провинциального вуза, то такой человек нам не нужен. Соответственно, кто принял правила навязанной обществом игры, и не пришёл к нам из-за оценок, тот уже провалил главный тест на наличие здравого смысла. Сработала защита от дурака – и такой человек к нам не попадёт. Далее, я старательно думал над каждым вопросом в каждом тесте, пытаясь осознать где здесь проверяют склонность к научному поиску и творчеству. В отличие от тебя, кстати, мне удалось ответить только на треть вопросов в первом туре. Более того, я ни на один не ответил «правильно» ни в первом тесте, ни в последующих. Это тоже была защита от дурака, которую не проходит любой человек, пытающийся вообразить, будто дурацкие тесты способны отобрать учёных, отделив их от тех, кто к науке не способен; особенно быстро там вылетали те, кто хвалился своими результатами. Так же отсеялись все те, кто пытался отвечать на основе поверхностной логики и гнался за скоростью, желая продемонстрировать свои способности так, как будто демонстрирует товар на рынке. Какие-то скрытые наблюдатели внимательно следили за мной и за тем, как я реагирую на списки с результатами, как меняется моё поведение от одного этапа тестирования к другому, как я общаюсь с теми, кто всегда оставался выше меня по этому липовому рейтингу. Следили они и за остальными: кто и как себя вёл, проявлял свои эмоции, пытался ли хвалиться своими результатами или как-то сравнивать себя с остальными. Затем выяснилось, что в нашей группе был кто-то из работников Института, который усиленно изображал роль студента ещё с нашего первого курса и под этим делом добывал нужную информацию, как разведчик.

– В нашей группе тоже такой был? – удивлённо спросил Василий.

– Был, и есть, только ты никогда не узнаешь, кто это, пока он не «закончит» вуз.

– А вы не боитесь, что кто-то разгласит эту информацию, которую вы мне сейчас даёте? – с подозрением спросил юноша.

– Во-первых, не боимся, во-вторых никто не разгласит. Об этом знают только те, кого мы считаем людьми достаточно нравственными, чтобы понимать, чем закончится подобная попытка мешать вполне справедливому отбору будущих сотрудников. Эти люди не позволят себе нарушать тайну Института. Но даже если это каким-то чудом произойдёт, это ничего не изменит. Люди, которые придут к нам, сыграв на уже известных им правилах, надолго не задержатся, потому что их лживая натура не выдержит того уровня труда, который здесь поддерживается. Их сдует отсюда как ветром. Любой паразит здесь просто вымрет. Здесь не приживётся обывательская логика поведения, например, не получится посидеть за обедом и пообсуждать коллег за их спинами, начальника, свои бытовые проблемы или какие-то малоинтересные истории с очередной пьянки – всё это здесь не имеет никакой ценности, поэтому человек, привыкший к такой форме поведения, тут быстро потеряется. И тогда у нас будет первый в истории Института человек, который уволился по собственному желанию или из-за несоблюдения наших внутренних распорядков.

– А что, такого ещё не было? – продолжал удивляться Василий.

– Да, как это ни странно, наша методика отбора работает безупречно и не даёт сбоев. Если человек встаёт на путь творческого развития через познание и совершенствование мира, он с этого пути уже не сойдёт. Встать на этот путь может не каждый, а только высоконравственный человек. Остальные не проходят испытательный срок.

Да-а, — медленно произнёс Василий, — удивительно то, как ловко вы совершенно стандартными тестами из разных областей можете вытащить из человека всю его сущность наружу, причём человек этот будет до последнего пребывать в уверенности, что весьма удачно выставил себя в наилучшем свете, даже не подозревая, что уже давно прокололся. Он даже не догадывается о том, какие двери перед ним закрылись и что его будущее, даже самое успешное, будет теперь весьма далеко от настоящего счастья… и всё потому, что он к этому счастью, в общем-то, и не был готов, то есть, добившись его, он не будет знать, что с ним делать. Поэтому ему нужно пройти иной путь, полностью соответствующий его собственному выбору, его логике мышления и поведения… Если человек демонстрирует по жизни логику предсказуемого обывателя, он получает жизнь предсказуемого обывателя, если демонстрирует поверхностную логику в решении жизненных задач, он получает серую поверхностную жизнь, если человек мыслит глубоко, то и жизнь его будет наполнена глубоким смыслом… и вы каким-то образом обнаруживаете эти свойства через систему нехитрых тестов… удивительно…

Иван одобрительно кивал, пока юноша озвучивал свою догадку:

– Почти так, Василий, только гораздо сложнее. Все описанные тобой примеры людей в Сообщество не попадут. Если, например, человек, мыслящий глубоко, вообразил, что вот он-то как раз больше других достоин работать в Институте, то он по качеству мышления ничем не отличается от обывателя с поверхностной логикой. Человек, мыслящий по-настоящему свободно и самостоятельно, подобной глупостью не озадачится в принципе. Такой человек… как бы тебе сказать… просто приходит к нам и находит своё место, ему даже не нужно сообщать какие-то правила — он знает их безупречно. Есть даже люди, которые самостоятельно догадываются о существовании нашего Сообщества и как бы «вычисляют» нас, а потом приходят, например, в этот Институт, и быстро находят способ заявить о себе. И всё это сами, без подсказок.

Василий внезапно что-то сообразил и уставился на Ивана Александровича, подбирая нужные слова.

– Подождите-ка, – юношу вдруг осенило, – вы всё это рассказали мне потому что уже приняли меня в Институт даже без испытательного срока?

– Именно так, Василий. И вообще, нет никакого испытательного срока в привычном для тебя смысле – это просто очередная защита от дурака. Сейчас ты можешь уходить из своего университета, здесь тебя доучат до нужного уровня, после которого ты сможешь двигаться сам. Однако ты ещё можешь отказаться. Если так, я знаю, ты всё равно не сможешь выдать нашу тайну отбора сотрудников.

– Не смогу. – медленно подтвердил Василий. – и правда, не смогу. А что будет с остальными, с моими одногруппниками? Ведь если испытательного срока нет, а они думают, что он есть, то выходит им путь уже закрыт?

– Из этого набора, в котором ты оказался, никто не пройдёт дальше. – сказал Иван. – Я говорю это не потому, что мы будем вставлять им палки в колёса, а по своему опыту. Эти ребята не смогут взять планку уровня нашей производительности и вообще они не умеют работать, мы просто дадим им это понять, называя эту демонстрацию словами «испытательный срок». Мы пригласили их просто чтобы изобразить видимость «справедливого» — по мнению людей со стороны – отбора сотрудников, чтобы не вызывать вопросов и подозрений. Вообще, если поднять статистику, то все сотрудники попали в Институт, нарушив как минимум одно из правил навязанной обществом игры – они были приняты сразу, без каких-либо испытательных сроков. Из тех, кто демонстрировал стандартную логику социального поведения, никто дальше не прошёл – то есть их пригласили так же, как и твоих одногруппников, и просто предложили продержаться в нашем рабочем ритме несколько дней, следуя нашей логике взаимодействия. Они тут же разбегались сами, потому как наша логика совершенно не укладывалась в их логику, ведь они ожидали, что здесь принимают в расчёт какие-то формальные баллы, заслуги, уровень того или иного навыка и т. д., но у нас такого нет и не может быть в принципе. Люди с подобной поверхностной логикой не смогут работать в нужном нам направлении, а мы просто создаём такие условия, чтобы они как можно быстрее обнаружили этот факт. Зато они прекрасные исполнители в других социальных институтах. Это их выбор. И мы должны этот выбор уважать. Вообще, всегда помни, что без них не было бы и нас. Мы двигаем мир вперёд, а они обеспечивают нам надёжную опору, так что помни, Василий, попав сюда, ты обязан забыть о каких-либо попытках сравнивать людей по некоей воображаемой высоте: вот этот ниже, а вот этот выше. Все люди имеют полное право для реализации своего генетически-обусловленного потенциала, и каждый из них свободен в выборе стратегии своего жизненного пути. Я думаю, ты хорошо понял, что с моей стороны шутка про президента РАН была провокацией, и очень хорошо, что ты на неё не отреагировал. Нельзя унижать людей, пользуясь своим преимуществом в стиле и качестве мышления. То же касается разговора про дятлов на дороге и в жизни: я специально выбрал такую форму, чтобы тебе она была понятной, но позже тебе придётся отказаться от подобных форм идентификации менее ответственных представителей нашего общества. Важно помнить, что наше Сообщество произошло из обычного общества и пока может существовать только вместе с ним. Мы являемся одним из возможных вариантов дальнейшей социальной эволюции, по которой вскоре за нами может пойти всё общество. «Вскоре» – это через несколько сотен лет, разумеется. Без усилий всего человечества мы не стали бы теми, кем стали, и наша святая обязанность – постепенно научить других людей тому, что по каким-то причинам быстрее них научились понимать и делать сами. Иными словами, Василий, мы с уважением и полным почтением относимся ко всем людям; благодаря их успехам и ошибкам, достоинствам и недостаткам, а также их жизни в целом мы имеем возможность делать то, что делаем. Соответственно, наша задача — помочь им выйти на наш уровень, но никоим образом не мешать их собственному выбору своего жизненного пути, даже если со стороны он кажется тебе абсолютно безнадёжным. Наша ветка социальной эволюции зайдёт в тупик, если мы не научимся находить общего языка с обычными людьми со всеми их многочисленными недостатками. Если ты умнее — найди способ помочь другому так, чтобы он ХОТЕЛ этой помощи и понимал тебя, а если не можешь, если можешь только самоутверждаться, кичиться и унижать, то что с тебя взять… тогда ты от них ничем не отличаешься.

Продолжение следует.