Выбор 2
Серая тень неясыти парила бесформенным пятном, нарушая гармонию звездного узора ночного неба. Привычный для птицы лес остался далеко позади. Огромные влажные глаза затуманились пеленой страха, но сова продолжала лететь над спящим городом. Один, два взмаха могучих крыльев, глухо шелестящих в тишине – и вновь беззвучное скольжение...
Людское поселение сверху выглядело гигантским насекомым, раскинувшим во все стороны щупальца улиц. Приклеившиеся друг к другу усадьбы ремесленников и торговцев, обнесенные деревянным частоколом, сменялись огромными теремами знатных жителей, похожими на маленькие крепости.
Город спал, погруженный во тьму. Только в одном месте, возле корчмы слышен был шум и веселье.
Из распахнувшейся двери с вырвавшимся на улицу хором разномастных голосов вывалился невысокий крепкий мужчина в добротной одежде, выдававшей состоятельного горожанина. Он был пьян.
– Святослав, ты куда? – раздался зычный голос из открытых дверей, заглушающий гвалт питейного заведения.
Человек, названный Святославом, махнул отрешенно рукой и побрел нетвердой походкой прочь.
Дверь корчмы со стуком захлопнулась, скрывая за собой свет и шум, вновь погружая округу во мрак.
Близкая человеческая речь вызвала у совы смятение. Изобилие зданий смущало птицу. Неясыть крутила головой, выискивая нужный путь. Привычное к темноте зрение ночного жителя различало на земле отъевшихся на человеческих объедках мышей. Желудок призывно урчал, хотелось броситься вниз и насладиться едой, но крылья против воли делали пару очередных взмахов, и массивное тело совы продолжало планировать над людскими строениями...
Мощеные камнем улочки, напоминавшие с высоты паутину, сходились к центру города, где пряталась под защитой стен внутренняя крепость – детинец.
Осознание того, что улицы помогут разобраться среди лабиринта, создаваемого домами, прекратило возникшую у совы панику. Полет становился ровнее и уверенней.
Неясыть искала терем княгини Ольги. Самое крупное в городе каменное сооружение. Назойливое ощущение его близости не давало желанного покоя. Лихорадка ожидания, казавшегося бесконечным, проникла нестерпимым зудом в мышцы. Надежда на скорое освобождение придавала взмахам крыльев силу, помогая преодолевать сопротивление ставшего густым воздуха.
В когтях хищник держал цветущую веточку сирени. Сова, как будто осознавая свой нелепый вид, лихорадочно трясла лапами, но когти, подчиненные чужой воле, свела непривычная судорога, которая не позволяла избавиться от глупого растения.
Большие здания стали попадаться все чаще. Приближался детинец.
Внезапно появилось ощущение, что пристальный взгляд зацепился за серое тело птицы, и сопровождает его на протяжении дальнейшего пути. Как будто невидимая нить затянулась на толстой шее совы и крепко держит.
Неясыть резко кинулась вниз, потом взмыла вверх, попробовала метаться из стороны в сторону, но невидимая нить не отпускала. Смирившись с магическими оковами, птица ускорила свой полет.
Белые стены нужного здания возникли из темноты лунным призраком.
Радостное чувство близкого завершения пути, восторг приближающейся свободы охватили неясыть. Гордая птица ловко маневрировала между ажурных башенок терема княгини, разыскивая место, где должен был окончиться ее полет.
Окно, подсвеченное слабым огоньком, появилось внезапно на неудобной высоте, и сова неуклюже плюхнулась на подоконник.
Перед ней стояла молодая женщина.
Длинные русые волосы, сплетенные на скорую руку в небрежную косичку, обрамляли миловидное ничем не примечательное лицо. Вздернутый нос и озорные с прищуром глаза придавали лицу мальчишечий вид. Сарафан, поверх белой льняной рубахи без пояса, говорил о поспешности при одевании.
Сова нерешительно топталась на месте, наклоняя голову поочередно то вправо, то влево.
Девушка коснулась рукой пернатого хищника.
Прикосновенье вызвало дрожь, захватившую каждое перышко. Перья взъерошились, делая и без того огромную птицу еще больше. Лапы разжались, и веточка сирени вывалилась, упав на подоконник. Оцепенение медленно спадало с совы, неся вместе с долгожданной свободой ужас от близости человека.
Неясыть, поняв, что владеет своим телом, широко расправила крылья и шумно захлопала ими, стремительно уносясь в ночной сумрак.