ПУБЛИЦИСТИКА. Кавказская пленница: страшная история со счастливым концом

Бывают времена хорошие, бывают – плохие. А бывают – страшные. Но не для всех, конечно, не для всех.

Дело было в конце 90-х. Жила-была у нас в Мухосранске девочка 8 лет, красивенькая и умная. В музыкальную школу ходила по классу скрипки и фортепиано, родители в ней души не чаяли. Папа был банкир, как сами понимаете, еврей, что никого не удивит. Хорошее было семейство, с начальством дружил, состоял в партии «Наш дом - Россия», поддерживал материально все официальные мероприятия, казалось бы, что может быть надёжнее? Ну, откуда тут ждать беды? А беду ждать не надо, она сама приходит.

В то славное время в Чечне происходила буза. То есть там повыгоняли всех русских и сказали "мы сами по себе". Но так как чеченцы оставались гражданами России, то они к нам приезжали свободно и делали, что хотели, а вот к ним никто не совался. И получилась следующая загогулина, как выражался тогдашний наш президент, мы с ними по закону, а они с нами – как им хочется. Что, конечно, напрягало, и с этим вели борьбу наши спецслужбы.

И вот один полковник из отдела по борьбе с терроризмом в нашем городе (сейчас его переименовали в «борьбу с экстремизмом») узнаёт от своего агента в Чечне, что один из тамошних полевых командиров наладил бизнес по торговле заложниками. Тогда там многие этим занимались, но как-то несерьёзно: нападут на проходящий поезд, захватят одного-двух прилично одетых. А что можно взять за жизнь обычного гражданина? Ну, десятку штук баксов, и то замучаешься выпрашивать… Когда речь заходит о деньгах, то пропадают все друзья и родственники и выпутываться приходится самому. И получается поэтому не всегда. А наш абрек поставил дело на широкую ногу: в крупных городах его агенты отслеживают по-настоящему богатых людей, берут их в заложники, сажают в фуру с мебелью или мукой и спокойно везут в Чечню, на блокпосту дают солдату десять долларов и спокойно проезжают.

Тогда наш полковник шлёт тому абреку сообщение, мол, приезжай, договоримся. Оформляет тому пропуск, как своему тайному агенту, и он тихой сапой прибывает в наш Мухосранск на переговоры. Предложение от полковника следующее: он сам подбирает кандидата в заложники, сам его берёт и пакует, передаёт доверенным людям этого абрека, сопровождает их транспорт до выезда на трассу и его работа на этом закончена. А когда абрек получит деньги, то четверть подгоняет нашему полковнику, и тот ему опять чем-нибудь поможет. Конечно, заложник ни в коем случае не должен выжить, иначе у полковника могут быть неприятности. В общем, обсудили детали и абрек отбыл таким же макаром домой.

А полковник вызвал двух своих старших оперативников и дал им задание взять в разработку банкира и его семью, так как есть информация, что через его банк идёт финансирование чеченских террористов. Они ответили «есть!», повернулись через левое плечо и отправились выполнять.

А потом в один прекрасный день полковник объявил учения в рамках борьбы с терроризмом и поручил им перехватить по дороге из школы дочь банкира и для её безопасности отвезти её на трассу и передать специальным агентам. Что они и сделали. У них не возникло ни малейшего сомнения в правильности своих действий, ведь они просто выполняли приказ непосредственного руководства. Девочке сделали укол, погрузили в фуру, где она и проспала всю дорогу до Чечни.

Полковник не был таким уж зверем и детей любил. Но тут уж ничего личного – только бизнес – за девочку можно было получить бабла больше, чем за самого банкира. Кто будет особенно упираться за самого папашу? А тут папа сам постарается, у друзей-банкиров займёт, если понадобится, то есть сумму можно выкатить ого-го какую!

Банкир поднял весь город на ноги, но без толку. План «перехват» результатов не дал. А через неделю банкиру позвонили и предложили забрать пакет с крыши газетного киоска у дома.

В пакете была видеокассета, и на ней - его дочка, сидя в каком-то тёмном подвале, плача, зачитала папе обращение похитителей, где они требуют за освобождение дочери 10 лимонов баксов. Сумма для банкира реальная, но одному её не собрать, нужна помощь друзей. Он же не один в компании, хоть и имеет главную долю. Наличкой можно набрать, ну, сто тысяч, ну, сто пятьдесят… И он обращается за помощью в местное ФСБ, в отдел по борьбе с терроризмом. Там его приняли, выслушали, покивали, а потом тот самый полковник, что разрабатывал операцию похищения его дочурки, сказал: "Положение сложное, на территорию Чечни у нас доступа нет, и вообще лучше бы сейчас заняться сборами денег, а не тратить время на разговоры. Если, конечно, желаете увидеть дочку живой…"

Тут я сделаю лирическое отступление и покажу на примере, чем в то время являлась территория Чеченской Республики. После первой чеченской войны Россия взялась восстанавливать разрушенную Чечню и по всем городам разослали разнарядки на бригады строителей, которые приедут в Чеченскую Республику и вахтовым методом будут её восстанавливать, а Москва будет им выплачивать зарплату. В то время зарплаты были небольшие, и работы мало, а для провинции московские деньги были очень неплохими. Тем не менее добровольцев было мало.

В главном строительном тресте нашего Мухосранска главный инженер лично бегал за каждым каменщиком с контрактом, но их жёны сказали: "Нам такие деньги потом дороже обойдутся" - и ни в какую. Но наши начальники тоже не пальцем деланные и применили весь комплекс кнута и пряника – от увольнения до очереди на бесплатную квартиру (квартир уже не было, но очередь ещё была). И бригаду отправили в Грозный.

Через некоторое время оттуда приходит сообщение, что пятеро строителей пропали, а за их освобождение просят по 10 тысяч долларов. Чеченские абреки не могли взять в толк, что если нет в смете такой статьи "выкуп заложников", то и денег нет. Они подождали-подождали и прислали видеокассету, где один худой бородатый человек говорит в камеру: "Я строитель Иванов из Мухосранска", потом кладёт голову на колоду, и ему топором её оттяпывают. Крупным планом. Больше ничего из Чечни не присылали. Вдовы просили пенсию по потере кормильца, но трупов нет, нет и свидетельств о смерти. Говорят, главный инженер потом долго переживал.

А наш полковник, начальник отдела по борьбе с терроризмом, тем временем шлёт абреку сообщение, мол, клиент упрямится, пишет заявы всякие ненужные, надо бы на него надавить. Девчушку достают из подвала и везут в местную поликлинику. Проходят к хирургу без очереди. Там хирург аккуратно, с применением местной анестезии, оттяпывает у девочки палец. И этот палец буквально через три дня папаша-банкир находит на крыше всё того же газетного киоска.

Сказать, что он огорчился – это ничего не сказать. Он побежал опять в ФСБ, и тот же самый полковник ему говорит: "Ну вот, я вас предупреждал… Сами виноваты». Тогда отец начинает поднимать все свои связи, едет в Москву, сидит в разных приёмных, раздаёт подарки. В конце концов из Москвы звонит начальство этого нашего полковника и говорит: "Ну, как же так? Почему вы на месте не решаете вопросы, почему ваш банкир бегает по Москве и всем жалуется?" И тогда девочку снова достают из подвала, везут в ту же поликлинику к тому же хирургу с его клятвой Гиппократа и делают аналогичную операцию повторно. И у папаши уже два дочкиных пальца. И он понимает – это всё. Если он сейчас же не сделает невозможного, дочь уже не увидит.

Он едет на российскую военную базу на границе с Чечнёй, идёт в отдел контрразведки, стимулирует начальника и через пару дней ему сообщают, в какой именно деревне держат его дочь. Он просит организовать туда рейд, но ему говорят: "Мы не можем заставлять наших людей рисковать головой из-за гражданских, договаривайся сам". Он находит командира спецназа, ведёт его в местную распивочную и рассказывает тому свою историю, давя на жалость. Но у военных не больно-то в почёте евреи-банкиры, и этот вариант не проканал.

Командир сказал:
– У моих бойцов тоже семьи есть. И дети. Как я их заставлю за твою дочь жизнью рисковать?
Тогда папаша, понурив голову, спрашивает:
– Сколько?
Оказалось, не больно и дорого: по штуке личному составу, десять – командиру, а еще тому, кто отдаст приказ о рейде (а там вертолёт, оружие, боеприпасы, спецсредства). Ну, и по пятьдесят штук – родственникам убитых, по двадцать пять – раненым (если таковые будут). И вот под самый Новый год в ночь они улетели. Банкир сидит у вертолётной площадки – ждёт. Не ест, не пьёт – волнуется.

Часов через восемь послышался гул вертолётного двигателя и отряд вернулся. Командир вывел девочку. Пожали руки и разошлись.

Потом были долгие разборки. Взяли в оборот этого полковника. Что с ним – неизвестно. Может, посадили, а может, перевели с понижением. Его помощников оправдали: они выполняли приказ. Абрека убили потом в очередном бою. Хирурга оправдали, так как он делал всё гуманно, с местной анестезией, а если бы бандит сам отрубал девочке пальцы, то мог бы и заразу какую занести.

Моя дочь недавно повстречала бабушку той девочки и спросила, как там Лена. Бабушка охотно рассказала: они теперь живут в США, в Бостоне. Лена музыку забросила, занимается компьютерами. Уже всё позабыла, весела и счастлива. В Россию? Нет, не приедет, даже в гости. Очень боится.

Автор: @nikulinsb
Редактор: @galinakim
Публикация: @stone
Дизайн рубрики: @meskalinerush

25.03.18