Честность лучше политики?

Честность лучше политики. Можно ли вообще ставить вопрос таким образом? Честность – открытость и избегание обмана в отношениях с другими людьми. Политика – искусство управления государством. Исходя из данных определений, политика может включать в себя честность, и замечательно, когда это действительно так. Тем не менее, сравнивать политику и честность, все равно что сравнивать теплое с мягким. Политика как искусство управления предполагает наличие некоторых компетенций в данной области. Честность предполагает личный выбор человека быть честным и способность соответствовать своему выбору. Очевидно, что честность не гарантирует успешное управление.
Предположим, что мы находимся в гипотетической ситуации, когда нам нужно сделать выбор между «честным человеком» и абстрактным политиком, при этом «честный человек» совершенно не владеет навыками управления, а политик может обманывать, чтобы извлечь выгоду для себя, однако, обладает способностью управлять государством. На первый взгляд, разница между ними состоит в способности управления государством и открытости/сокрытии своих мотивов и действий. Однако мы не можем утверждать, что «честный человек» не пытается извлечь выгоды для себя: он может просто не скрывать этого.
Таким образом, ситуация делится на два случая, в зависимости от того, пытается ли «честный человек» извлечь для себя выгоду. Рассмотрим каждый из них.
Пусть он не пытается извлечь выгоду. Тогда его единственный минус в том, что он не занимался политикой, и вследствие этого не обладает навыками управления государством. Можно предположить, что, овладев этим искусством, он станет для нас предпочтительней. Но в этом случае он будет и «честным человеком», и политиком, что неприемлемо для условий нашей гипотетической ситуации, так как она создана, чтобы определить, что лучше, честность или политика.
Итак, перед нами человек, который не стремится извлечь для себя выгоды, но не имеет представления, как управлять государством. В каком случае он окажется предпочтительнее? Возможно, это ситуация аномии, когда большинству людей просто нечего терять. Обществу нужны изменения, и пока существует вероятность, что «честный человек» способен их предоставить, люди выберут его. Страх его возможной неграмотной политики окажется меньше, чем ощущение относительной депривации, которое связано с аномией. В другой ситуации, когда люди уверены, что «политик» не будет переходить черту в стремлении извлечь для себя выгоду, они, вероятно, выберут «политика». Разумеется, все вышеописанное выполняется только при условии, что люди будут действовать рационально.
Рассмотрим второй случай. Пусть «честный человек» стремится извлечь выгоду для себя и не скрывает этого. Его единственное преимущество перед «политиком» в открытости собственных мотивов и прозрачной политике, которая, впрочем, может оказаться неграмотной. Он представляет куда большую угрозу обществу, чем «политик», так как рисков в данном случае больше. Последствия извлечения выгоды для себя плюс неграмотная политика принесут, очевидно, больше вреда, чем просто извлечение выгоды для себя.
Несмотря на выше приведенные рассуждения, нельзя отрицать, что «честность» может казаться, а для кого-то даже оказаться привлекательней политики. Рассмотрим возможные причины этого явления.
Это может быть подмена понятий. Мы не всегда проверяем семантику слова, прежде чем использовать его в повседневной речи. Честность определенно ассоциируется с чем-то хорошим. Но обладать одной добродетелью определенно недостаточно. Честность скорее отвечает за слова, чем за действия. Также следует помнить о различии в семантике слов «честность» и «правдивость». Честный человек может объявить, что Земля плоская, и не утратить свою честность, если он действительно в это верит.
Это может быть иррациональная тяга к образу «честного человека», сформированная в процессе первичной социализации. Или сформированная позже система ценностей, в которой честность оказалась значима. Вероятно, существуют и другие причины, по которым честность может оказаться привлекательней политики.
Что мы видим в фильме Гнарр? Йон Гнарр позиционирует себя честным человеком, по крайней мере, успешно в это играет. Причем в честного человека, который представлен в нашей гипотетической ситуации как случай №2. На вопрос, почему его выбирают, он отвечает, что причиной является привлекательность его политики. Верит ли он в это? Если да, то он наивен, и едва ли способен проводить эффективную политику. Если нет, то его уже нельзя назвать честным. Настоящая причина его победы на выборах была озвучена журналистом, задавшим этот вопрос. Тем не менее, нельзя не отметить харизматичность Йона Гнарра, которая тоже, вероятно, сыграла роль в процессе выбора кандидата избирателями.
Едва ли есть смысл в том, чтобы резюмировать вышесказанное, конспектируя цепочку рассуждений. Честность лучше политики? Возможно, при определенных условиях. Политика лучше честности? Возможно. Что можно констатировать наверняка, так это неоднозначность данного вопроса.
«Верую, ибо абсурдно». Это выражение употребляется в качестве комментария в случае безосновательной веры или слепой убежденности человека в чем-либо. Ключевым является отсутствие критического восприятия, при этом вера может быть подкреплена авторитетом или догмами, то есть - мнимыми доказательствами или софизмами. Использование софизмов может являться одним из способов введения человека в заблуждение. Еще одним способом введения в заблуждение можно назвать прием «большая ложь» - пропагандистский прием, который был описан Гитлером в книге Mein Kampf. Вероятно, Гитлер использовал также прием «навешивания ярлыков», который применяется, чтобы сформировать негативное отношение к определенной группе.
Абсолютно бессмысленно приводить все приемы, которые можно использовать для введения человека в состояние «веры». Запоминание этих приемов не гарантирует защищенность от последствий столкновения с ними в реальной жизни. Тем более, что таких приемов может оказаться несколько больше, чем уже выделено официально. К тому же, прием можно немного модифицировать - и вот, вы уже снова верите во что-то абсурдное. Таким образом, запоминание результата анализа, который выполнен без нашего участия, оказывается бесполезным, так как необходимо овладеть способом его выполнения.
Иными словами, единственный выход из сложившейся ситуации – критическое мышление. Заметим, что у критического мышления, как и у рефлексии, может быть несколько «уровней». То есть критическое мышление может быть применено не только к какому-то факту, но и собственно к критическому мышлению, которое было применено к этому факту, и так до бесконечности, вернее до того момента, пока вы еще способны осознавать.
«Особым талантом» может обладать и тот, кто пытается ввести в заблуждение, и тот, кто намерен раскрыть обман. Так называемые «уровни» могут быть не только у критического мышления. В пример можно привести книгу Василия Звягинцева «Гамбит бубновой дамы», где один из героев после прочтения трактата о логических связях высших порядков стал применять приобретенные знания на практике, и герои оказались в замкнутом круге антиномий, так как строить предположения об истинном положении дел можно бесконечно.
Мы видим, что люди оказываются способны как к построению сложных манипулятивных конструкций, так и их распознаванию. Тем не менее, актуальность «веры» остается. Вероятно, это связано с тем, что человек не может быть рациональным постоянно, а иррациональная вера слишком притягательна, так как часто избавляет нас от обязанности принимать решения и делать выводы самостоятельно.