Талию можно обхватить двумя пальцами.

Талию можно обхватить двумя пальцами.

Щиколотки сухие, как у породистой кобылы.

Шея длинная, как у гусыни.

Она не слышала себя.

Она не слышала ничего.

Она слышала внутри себя только эту музыку, эту пьяную, как вино, мелодию, этот резкий и страстный ритм.

Переодеваться ей не надо было.

Она прямо в самолет надела это платье.

Пестренькое, как куриное брюшко.

Старомодное даже, с рюшками на рукавах-фонариках, зато легкое, легчайшее.

И никаких сережек, кулонов, браслетов.

Она должна быть естественной.

Ведь она же девочка.

Русская девочка и французский мальчик, ай да парочка, гусь да гагарочка.

Нет, без грима нельзя.

Без грима она как голая.

Краску сюда, краску туда.

Пудра шелухой сыплется на шею, в вырез платья.

Тушь черным дерьмом лепится к ресницам.

Помада приторным медом липнет к губам.

А, да так, никуда.

Ты сама знаешь, куда, что ж спрашиваешь.

Стук каблучков по лестнице.

Босоножки, правда, другие, но уж очень похожи на те.

Сена, зеленоглазая, как она сама.

Апрельский ветер в лицо.

Что ж ты так бежишь-то, как на пожар?

в. и. быстров йога. полная система упражнений Секта Белого Лотоса Рихард Вильгельм Создай свою историю. Твой пиратский корабль Пайп Джим

Ты ж никуда не опаздываешь!

На сколько лет вы опоздали, мадам?

Это не ваше дело.

Она бежала по Парижу, как оглашенная.

Добежала до станции метро, и в метро, по тоннелям и коридорам, тоже бежала, и по платформе бежала, помня, что надо сесть в первый вагон, да, в первый.

Поезд грохотал на стыках рельсов, и зубы ее стучали о зубы.

Как бы язык не прикусить, а то пойдет кровь, как же он будет целовать твой кровавый рот?

Уже вечерело, и было воскресенье, как тогда, она все рассчитала.

Она ловила ртом воздух.

Она задыхалась, будто уже оттанцевала десять танцев.

Юбки танцующих женщин хлестали ее по ногам.

Эй, тоненькая девочка, как тебя зовут?

Ты хорошо танцуешь, девчонка!

Я тут, у вас на мосту, сегодня танцую лучше всех.

Сначала вокруг нее, танцующей с разными тангерос, образовался пустой круг, круг почтительного воздуха, вниманья.

Я хочу опять танцевать с тобой!

Нет, я выберу другого.

Она сама выбирала себе в молчащей толпе тангеро, сама тянула его за руку в пустой круг света и свободы.

Музыка замирала и снова взрывалась.

Тонкая девочка танцевала с разными мужчинами в круге света.

Китайские фонарики колыхались на рыбачьей леске на теплом ветру.

Зеркало черной воды у быков моста покрывалось чешуей серебряной ряби.

По расплавленному воску в плошках светильников плыли огни, как желтые кувшинки.

Руки падали на мужские плечи.

милгрэм с. подчинение авторитету. научный взгляд на власть и мораль 1С:Управление торговлей 8 2 Практическое пособие Авроров Виктор Петрович Вулканы Кристина Годен

Руки притягивали к груди мужскую грудь.

Музыка томила и томилась.

Щеки пылали, об них можно было греть ладони, как о горячую печь.

Пот, жар, мокрые пряди.

Она вся взмокла, но все равно танцует!

Слушай, но она же королева моста Искусств!

Бери выше, она королева танго.

Да, ты прав, старик, она королева танго.

Спроси ее, где она живет!

Спроси у нее телефон!

Бесполезно, старик, кажется, эта девчонка иностранка.

Думаю, что богатая иностранка, хоть и бедный ситчик на ней.

Она искала его глазами в толпе.

Я устала, сказала она последнему тангеро, рослому, с широким крестьянским лицом, бойкому парню.

От парня отвратительно пахло дешевым парфюмом.

Она вспомнила его запах, того, кого любила она, и закрыла глаза.

Его здесь нет, его здесь нет, слышишь, девочка, нет.

Ты утомишь свои ножки.

Манящие огни Трокадеро Виктор Суханов Волга впадает в Каспийское море Борис Пильняк Магда Ю. Сопряжение компьютера с внешними устройствами

Ты утомишь свое сердце.

Она вышла из круга света.

Светила полная Луна, и под мостом ее обняла, прижала к себе прохлада.

Сена текла, как всегда.

И ничего не изменится.

Только она превратилась в девочку навек.

Села на каменные ступени.

Опустила голые ноги в холодную воду, и вода тут же стала горячей.

Она так сидела, пока ноги не замерзли в воде.

Потом с трудом напялила босоножки на мокрые ступни и поднялась снова наверх, на мост.

Снова звучала музыка, уже другая.

Пары забыли про нее, королеву, а прошло всего пять минут.

Она сунула пальцы за пазуху и вытащила из-под лифчика маленькое круглое зеркальце.

Она обернулась быстрее молнии!

Смешливый крошка-вьетнамец жадно разгрызал ее, как орех, узкими глазами.

Размахнулась и бросила зеркальце в Сену.

Она все-таки вернулась домой.

Прасковья изучающе глядела ей в лицо, рассматривала ее, как диковинный экспонат в музее.

И Елена глядела дочери в чужие глаза.

Она уже трещит по-французски лучше Жюля.

Чужая, и нельзя открыть душу.

А что я скажу ей?

Вот она раскрывает рот.

Может, тебе все-таки остаться в Париже?

На черта тебе сдался Нижний!

А танго ты и здесь можешь преподавать!

Ты будешь вторая мадам Мартэн!

Мама, знаешь, брось эти вытребеньки, хватит худеть, надо есть, а не издеваться над собой!

От тебя уже половина осталась!

Ничего уже от тебя не осталось!

Ты уже, пардон, как кошка драная!

Я приготовила твой любимый брюссельский пирог с сыром!

Часы в гостиной бьют пять утра.

Мама, ну выкинь все из головы!

Но ведь возраста нет.

Можно, я приму ванну?

Я возьму в ванную чашечку кофе и плейер?

Елена вошла в ванную комнату и закрыла за собой дверь на задвижку.

Жюль давно спит, и дети спят.

Им всем уж скоро вставать.

Она напустила в ванну горячей воды и глядела, как от воды поднимается перламутровый пар.

Стянула с себя платье.

Медленно перекинула в ванну одну худую ногу, затем другую.

Вода обожгла голени, она охнула и на всю катушку отвернула кран с холодной водой.

Зеркало, снова зеркало сияло напротив.

Она взяла в руки мыло, намылила ладони и стала беспощадно, зло тереть мылом лицо.

Ресницы в нашлепках туши.

такой большой подарок! усачев андрей алексеевич Дсту б д.2.2-48 2012 ричард темплар (0 ) правила менеджмента: как ведут себя успешные руководи­тели

Она смывала румяна и тональный крем, краски, лаки и блески, она смывала с себя свою ложь, свое вранье самой себе.

Направила тугие струи в лицо.

Потом с грохотом бросила душевой шланг на дно ванны.

Из зеркала на худую маленькую девочку глядел дикий, страшный портрет ее старости.

Лоб в трещинах, как сухая земля.

Брылы под щеками, как у бульдога.

Редкие рыжие кудерьки на лысеющем черепе.

Это уже не девочка.

Это ее старая кукла.

Кто будет играть мной?

Меня завтра выкинут на помойку.

Взять со стеклянной подставки чашечку крепкого кофе.

Дави во все лопатки!

Красную рыбу поймали и выпотрошили солнечную икру, и медведя зарезали охотничьим ножом, насаженным на длинный шест: самодельной пикой.

И все-все-все поганые реки мира!

И тщедушный, но богатенький мужчинка ждет на казенной постели.

Врешь, ты уже не любишь никого.

Я танцевала с ним танго!

И он обнял меня под мостом!

Врешь, сучка, это ты сама придумала.

Кофе был без сахара.

Зеркало бесстрастно отразило бег морщин.

Они расползались по лицу червями.

Она еще немного отвернула кран.

Ванна наполнилась водой до краев.

Она крепко завернула кран и улыбнулась страшной живой кукле с мертвыми глазами.

На полочке стояли пузырьки с шампунями, гелями, молочком для лица и для тела, с мазями и кремами, с бальзамами и парфюмами.

Она увидела крохотный флакончик духов.

Пальцы сами вырвали стеклянную пробочку.

Медленно, рассеянно провела пробочкой за ухом, по виску.

Когда мне заплатят гонорар за сто двадцать пятую говенную книжку, я куплю себе такие духи.

Они очень дорого стоят.

Дороже, чем все танцы у мадам Мартэн.

Элен, шептала она, я Элен, я иностранка, а ты кто?

Скажи мне твое имя.

Я хочу поцеловать твое имя.

Это не я была проституткой.

Я чистая девочка перед тобой.

Она сорвала с головы наушники.

Музыка вспыхнула и погасла.

Если вы не будете хорошо и глубоко дышать, вы утонете.

Мадам Мартэн, вы понимаете, что я люблю его больше жизни?!

Я все понимаю, девочка моя.

Худенькая, глупенькая, бедная девочка.

Ты любишь его больше жизни.

Медленно, очень медленно она погрузилась в воду по грудь, потом по шею.

Потом легла на дно ванны на спину.

Она лежала на дне белоснежной, как снега в амурской тайге, парижской ванны, длинная, худая, костистые ребра, играй на костях, как на ксилофоне, грудь усохла, соски как две изюмины, тощие, как у коня, лодыжки, угластые колени.

Толща голубой, зеленой воды нежно качалась над ней.

Ее глаза были открыты.