наброски для блога. немного абсурда

Платформа опустела. На скамейке, ссутулившись, сидели двое мужчин и пили пиво. По неопрятному виду и опухшим лицам нетрудно было догадаться, что они пьют давно и это стало уже стилем их жизни — когда пропивается всё: семья, жилье, благополучие.
А где спят и кушают эти несчастные люди? - я смотрела на них и чувствовала, что проголодалась...
Но есть грязных бомжей сегодня почему-то не хотелось. Видимо романтика неожиданной встречи с загадочным незнакомцем предполагала более изысканные гастрономические предпочтения. Кстати, о предпочтениях.

Вспомнился мой экс-самбo: потомок королевских кровей, нобельфамиль в верхней десятке Швеции, водитель автобуса на пенсии, скромный любитель дифирамбов в свою честь и ярый нелюбитель умываться по утрам и вечерам, замаскированный неонацист и разоблаченный импотент.
Когда-то он не бедствовал в своем просторном желтом доме в лесу на севере от Стокгольма. Я говорила ему, не связывайся с потомственной ведьмой — тебе же хуже будет. Но он переоценил свои королевские молекулы и связался. А когда решил развязаться — было поздно. Дом сгорел, гараж развалился, машины побились одна об другую — все пять штук, в том числе любимый, редкий, цвета утреннего капуччино Vauxhall Velox пятьдесят какого-то года. Этот благородный автомобиль не выдержал лицемерной тяжести хозяйской задницы и разбился сам по себе — врезавшись на скорости в спиленную в позапрошлом году дивную дремучую ель. А я предупреждала...
Теперь Ханс Бьюр заживо гниет в одной из черных ночлежек Сёдермальма. Свою правую ногу он потерял, когда пнул машину темнокожего таксиста, переходя дорогу на красный свет. Он всегда считал, что темные ниже его во всех смыслах, но не учел жесткость сопромата...

От приятных раздумий меня отвлек мягкий голос моего спутника:
Я покажу тебе, - он взял меня за руку и сердце затрепетало той самой бабочкой, что в животе где-то живет... Мы едва успели в последний поезд.