"Единственный денди Республики"
"...каждый из нас придумывает свою жизнь, свою любовь и даже самого себя ...чем беднее фантазия, тем лучше" (А. Мариенгоф)
В конце августа 1941-го, из Ленинграда в Киров, на одном из последних эшелонов, был эвакуирован Большой драматический театр им. М.Горького ( ныне БДТ им. Г.Товстоногова). Вместе со своей женой, ведущей актрисой БДТ Анной Никритиной, в глубокий вятский тыл приехал поэт и драматург Анатолий Мариенгоф, "первый денди Страны Советов".
Позднее Мариенгоф напишет: "...я относился к существованию войны в моем веке с неиссякаемой ненавистью, унаследованной от покойного отца".
Когда война легла,
Как мгла;
Когда легла на век мой тенью,
Прилично опоздав,
И я пришёл к высокому презренью.
Это была уже вторая война в жизни Анатолия Мариенгофа.
Вообще, судьба была щедра к нему со всякого рода "подлянками". Ранний уход матери. Первая мировая, фронт, бомбежки немецкой артиллерии. Нелепая гибель отца от шальной пули белочехов. Трагическая смерть лучшего друга Сергея Есенина. И перед самой войной, в 1940 году, самоубийство Кирилла, единственного сына. Что это? Расплата за отчаянное, порой доходящее до дьявольщины, богохульство, привитое еще в юности отцом. Что скрывалось за этими черными знаками, за этими "угасшими маяками"? И повернет ли фортуна к нему снова свой лик?
А.Кусиков, С.Есенин, А.Мариенгоф
Знамя под именем "Образ".
Но ведь было же, было! Безудержные, вспыхнувшие яркой звездой на поэтическом небосклоне, 20-е. Неразлучные Есенин и Мариенгоф, совместно с Рюриком Ивлевым и Вадимом Шершеневичем, возглавили группу крайних поэтов. С каждым, выпущенным поэтами, манифестом под знамена имажинизма становились все новые приверженцы ордена: художники Е.Якулов и Б.Эрдман, драматург Николай Эрдман, И.Грузинов, М.Ройзман, А.Кусиков. Низвергнув футуристов с Маяковским, поэтика имажинизма заняла главенствующее место, став в итоге последним нашумевшим движением в русской поэзии XX века.
Анатолий Мариенгоф, высокий, с дворянской выправкой, всегда безукоризненно одетый, блистает, эпатирует образами:
Твердь, твердь за вихры зыбим,
Святость хлещем свистящей нагайкой
И хилое тело Христово на дыбе
Вздыбливаем в Чрезвычайке.
Или:
Обвяжите, скорей обвяжите вкруг шеи
Белые руки галстуком.
А сумерки на воротнички подоконников
Клали подбородки, грязные и обрюзгшие,
И на иконе неба
Луна шевелила золотым ухом.
Но за маской оголтелого цинизма, сквозь навешанные ярлыки "дегенерата" и "больного мальчика", проступает четкое и осознанное представление поэта о трагизме настоящего:
По чёрным ступеням дней,
По чёрным ступеням толп
(Поэт или клоун?) иду на руках.
У меня тоски нет.
Только звенеть, только хлопать
Тарелками лун: дзин-бах!
В то яростное, жадное до поэтического восприятия, время, Анатолий Мариенгоф - самый издаваемый поэт. Он в одиночку собирает Большой зал Политехнического, в книжном на Петровке поклонницы скупают его портреты, советская пресса склоняет его имя на все лады, а умные люди пишут о нем статьи и называют "гением".
Дальше события понеслись как снежный ком. Сергей Есенин и Айседора Дункан уезжают за границу. Мариенгоф страстно влюбляется в актрису таировского театра Нюшу Никритину и та становится его женой. После возвращения первого поэта на Родину, происходит скандальный разрыв, личных и творческих, отношений Мариенгоф-Есенин и, как последний удар колокола, - смерть Сергея Есенина накануне Нового 1926 года.
В качестве главного губителя поэта, с подачи Бориса Лавренева, выбран Анатолий Мариенгоф. В ответ на это, поэт издает "Воспоминания о Есенине", а чуть позже, дополненный и расцвеченный циничным шиком стиля, свойственного Мариенгофу, в свет выходит "Роман без вранья".
Мариенгоф переключается на прозу. Выходит знаменитый роман "Циники". Следом "Бритый человек", оставшийся практически незамеченным читателем и критикой.
Работая в "Пролеткино", Мариенгоф пишет сценарии, по которым снято пять фильмов. Правда, кроме гонораров, они ничего не принесли. Не считая того, что работали над этими фильмами будущие классики советского кино: Барнет, Охлопков, Кулешов, Пудовкин, Пырьев.
Никритину приглашают в БДТ и семья переезжает в Ленинград. Мариенгоф ударяется в драматургию. Его пьесы имеют переменный успех. В большинстве своем - сомнительный. Мариенгофа перестали печатать: новых стихов он не пишет, а старые не переиздают.
В 1940 году отдельным изданием выходит поэтическая драма А.Мариенгофа "Шут Балакирев". Ее одновременно ставят в театрах Москвы и Ленинграда, пьеса расходится по провинциальным сценам страны. Но радость большого успеха практически не доступна Мариенгофу. Трагическая кончина сына и начало войны погребли под собой вспыхнувшую надежду поэта на перелом судьбы.
Эвакуация
В эвакуации БДТ работал в здании областного драматического театра с 1941 по 1943 годы.
Наездом, вскользь, Мариенгоф уже бывал в Кирове, в 20-е годы, - выступал на литературных встречах. "Вятка", "Вятушка" - называл Сергея Есенина, придумав прозвище от названия породы местных приземистых лошадей.
Артисты жили в театральном общежитии. Мариенгоф и Никритина занимали отдельную 17-метровую комнату на втором этаже. Их соседями по этажу были знаменитый сазочник Евгений Шварц с женой и семья Николая Акимова, главного режиссера Ленинградского театра комедии.
Евгений Шварц
За время эвакуации Е.Шварц написал две пьесы: "Одна ночь" и "Далекий край" о блокаде и детях, эвакуированных из Ленинграда. В 1942 там же, в Кирове, Евгений Шварц пишет пьесу-сказку "Дракон", "направленную своим сатирическим острием против фашистской диктатуры".
Анатолий Мариенгоф снова начинает писать стихи. Но содержание новых виршей, их поэтический стиль был далек от уникальной манеры Мариенгофа, из-под пера выходили традиционные советские агитки. Что, впрочем, не умаляет истинных чувств поэта. Его отношение к войне однозначно:
Давайте так условимся, мадам;
Свою вам жизнь, извольте, я отдам.
Но руку — нет, простите, не подам.
Пусть нас рассудит время и потомство
С убийцами я не веду знакомства.
Кировское радио открывает цикл передач "Поэты и писатели у микрофона". В сентябре 1942 года Анна Никритина читает поэму А.Мариенгофа "Зоя-Таня" о партизанке З.Космодемьянской. Сам Мариенгоф читает свою новую поэму "Земляк", посвященную уроженцу Кировской области, Герою Советского Союза, Якову Падерина, закрывшему собой вражеский пулемет в декабре 1941 года в боях на Калининском фронте. До легендарного подвига Александра Матросова оставался еще год. В составе фронтовой бригады А.Никритина выезжает на Западный фронт. Мариенгоф выступает в госпиталях, детских домах. Даже работает худруком в театре лилипутов.
Августа Миклашевская
В Кирове Мариенгоф встречается с Августой Миклашевской, в ту пору артисткой Кировского драмтеатра, бывшей музой Есенина, посвятившего ей стихотворный цикл "Москва кабацкая".
"Эвакожизнь" тяготит Мариенгофа. Стихи и поэмы его не печатают. С трудом, по протекции друга и соавтора Михаила Козакова, тиражом в 10 тысяч экземпляров, было издано две книжки "Поэмы войны" и "Пять баллад". В дальнейшем отказ следует за отказом. И не потому, что к нему претензионно относятся, совсем нет. Причина банальна и объективна - стихи были слабы и не годились для печати.
После прорыва блокады Мариенгоф с женой возвращаются в Ленинград.
"Это вам, потомки"
После войны Анатолий Мариенгоф снова берется за драматургию. Ему исполнилось 50 и он всеми силами пытается не отстать от времени, примеряя на себя политическую ситуацию в стране. Но, увы, написанные им пьесы "не идут", конъюнктура не помогла.
И Мариенгоф начинает писать мемуары. «Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги» - это, пожалуй, лучшее, созданное из этого жанра литературы. К сожалению, Мариенгоф так и не увидит его напечатанным.
Только во второй половине 80-х книги Анатолия Мариенгофа начнут активно издавать. Его стихи и романы, искренние и честные мемуары, наконец, найдут своего читателя.
Кто-то назовет Мариенгофа неудачником, кому-то его имя вообще ничего не скажет.
Только думается мне, что Анатолий Мариенгоф был и навсегда останется в истории литературы ярким, штучным, несравнимым, "единственным денди Республики".
Умер А.Мариенгоф 24 июня 1962 года. В этот день поэту исполнилось 65 лет.
Анна Никритина, пережившая мужа на 20 лет, похоронена вместе с ним, на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге.