О технике новеллы и кривой Гаусса
Все, о чем я здесь написал, не претендует ни на какую объективность. Это только мое мнение.
О технике новеллы и кривой Гаусса
Все, наверное, знакомы с Ревизором Гоголя - в Советское время в школе проходили. Но не все, наверное, знают, что у Гоголя всегда было сложно с сюжетами. И Ревизор был не исключением. Собственно, был другой автор, который тоже написал подобную пьесу раньше Гоголя и даже потом, по моему, обвинял его в плагиате.
Каков же был сюжет его пьесы? Один молодой пройдоха приехал в yездный город, выдал себя за ревизора из Петербурга, и так сумел напугать всех городских чиновников, что смог выманить у них деньги. Сюжeт, казалось-бы, такой же, как у Гоголя; почти. Разница только в том, что Хлестаков - не авантюрист или хитрый вымогатель, а просто пустопорожний болтун и бахвал. Он никого и не пытался обмануть. Просто городские чиновники так проворовались, что очень боялись любой ревизии, после которой они все пошли бы под суд и в Сибирь. Поэтому, они "сосульку, тряпку приняли за важного человека."
Первый писатель (извиняюсь, забыл его фамилию) написал о возможной ситуации - о пороках отдельного человека. Он, как бы, помахал кисточкой по верхам жизни. В то время как Гоголь написал о том, чего не молгло не быть; о пороках всего общества. То есть он засунул руки в грязь и дерьмо жизни по самые плечи. Поэтому, пьесса Гоголя интересна и сегодня. Россия имеет точно такие же пороки, как и в Гоголевские да и в пре-Гоголевские времена. Я где-то читал, что царь Петр сильно разгневался на взяточников и кознокрадов и хотел было издать указ о смертной казни за эти грешки. Но Меньшиков его остановил "Мин Херц не делай этого. Без подданых останешься."
В чем суть того о чем я тут толкую? Человеческое поведение представлено целым спектром различных индивидуальных поведений. И можно всегда найти маргинальное поведение - в концах кривой Гаусса.
Но задача писателя - найти и описать общие тенденции руководящие человеческим обществом. Иногда, такие поведенческие тенденции захватывают только определенный период времени, а, иногда, они более фундаментальные и могут простираться на много столетий.
Так вот, если мы рассматриваем случай с неравным по возрасту браком - муж 56 и жена 20, то я бы так описал стандартное поведение такой пары. Муж души в своeй детке не чает, а жена смотрит по сторонам или же, если она строгих моральных правил, как Татьяна Ларина - то она страдает.
Можно ли найти другой вариант отношений? Конечно. Всем известно, что Гёте в 60 лет женился на 16 летней девушке и они были вполне счастливы. Много разных там кино актеров, политических, деятелей, художников и т п. у кого жены на много моложе их, и, кстати, наоборот. Я даже знаю один такой пример в России. Можно даже найти и более странные случаи с легкой руки одного локального талантливого писателя, когда такой мужчина хочет избавиться от своей молодой жены и делает это весьма жестоким способом.
Однако, как я уже сказал это - маргинальные случаи. И, если писатель занимается таким маргиналом, то он должен раскрыть его характер, темперамент, выверты психики, мотивацию поступков, а не показывать только голову и хвост, а об остальном – "догадайся мол сама." С айсбергом Хемингуэя здесь особый случай, о котором я тоже могу написать, если у кого-то возникнет желание.
Почему? Давайте себе представим, что у нас есть экзаменуемый образец из тысячи пар 56/20. Из них у нас 990 будут вести себя в соответствии с ожидаемым образом и десять маргинально. Эти пары рассредоточены между остальными жителями и каждая из них окружена, скажем, 50 людьми, которые о них знают. Из этого опыта рождается здравый смысл и оценка явления в определенных ситуациях. Представьте себе, что немолодой человек ухаживает за женщиной на много его моложе. Какие у нее могут быть ожидания; что он обеспечит ее материально, или что он убьет ее и возьмет за нее страховые деньги? Таким образом, когда читатель сталкивается с необоснованным и необъясненным маргинальным случаем, происходит выпад их состояния "подвешенного недоверия," позволяющего читателю сопереживать – "над вымыслом слезами обольюсь," и теряется сопереживательная связь с повествованием.
А есть рассказы, которые запоминаются на всю жизнь. Для меня например это такие, как
"Ромео и Джульетта" Чапека
"Шуточка" Чехова
"Наследник Чингиз Хана" Севеллы
"Короткая и счастливая жизнь Фрэнсиса Маккомбера" Хемингуэя
"Последний Лист" О'Генри
"На пол пути к Луне" Аксенова
Все они совершенно разные, но в одном они схожи. Они великолепно прописаны и те недосказанности, которые в них есть, ничего не имеют общего с недоработкой. А от недописанного и недодуманного рассказа не остается ничего кроме кривой усмешки.
Теперь представьте, что такого маргинала кто-то должен играть в театре по системе Станиславского, когда нужно знать о своем персонаже абсолютно все: от его привычек, походки и того что он ел сегодня на завтрак, до надежд молодых лет, жизненных разочарований и обид; словом о всем, что обуславливает его поведение на сцене. Я помню один актер должен был играть бальзаковского Гобсека; а у Бальзака написано, что у Гобсека была походка лося. Так этот актер не поленился сходить в зоопарк, чтобы только понять своего персонажа с этой стороны - со стороны походки. А что делать актеру если ему дали только голову и хвост? Писатель, с моей точки зрения, должен быть поводырем или же проводником читателя в дебрях своего воображения, а не бросать его на пол пути, как в том анекдоте "А как выйти из штопора мы напишем в следующем номере." Есть одна простая истина: читатель может чего-то не знать или не понять в персонаже, но писатель должен его знать как облупленного. А оставлять читателю домысливать ваше повествование - это просто недоработка. Вон почитайте Толстого или Достоевского, да любого крупного писателя и посмотрите где у них там есть недоработки?
Теперь напишу немного о новелле. Новелла это - короткий рассказ с неожиданным концом. Начну с примера - рассказа Карела Чапека Ясновидящий. Не самый мой любимый из его рассказов, но, пожалуй, самый наглядный с точки зрения техники новеллы.
Краткое содержание его таково. Государственный прокурор Клипка должен выступать в суде по делу некоего Фабриканта Миллера, которого подозревают в том, что тот утопил своего брата в пруду, чтобы получить за него страховку. Следственные результаты не очень убедительны и Клипка (для которого получить обвинительный приговор для убийцы - дело чести) понимает, что ему придется быть очень красноречивым, чтобы убедить присяжных. Он прибегает к помощи ясновидящего, который по почерку умеет определять характер человека, и восстанавливать события его жизни.
Ясновидящий содрогается, дотронувшись до конверта с образцом почерка убийцы и дает прокурору исчерпывающий психологический портрет этого ужасного человека: хищника, сильного, волевого, холодного и расчетливого, человека, который может убить безо всяких угрызений совести и к тому же позер.
Прокурор очень доволен. Теперь он сможет найти правильные слова, чтобы убедить присяжных. Но в этот момент он понимает, что, по ошибке, положил в конверт свои собственные заметки по процессу. Так что все, что было сказано о преступнике, в сущности, относилось к нему. Сначала он разгневан, но потом понимает, что ничего оскорбительного для него в этом описании нет. Прокурор добивается смертельного приговора в основном своим красноречием и представлением ужасного психологического портрета убийцы. В конце рассказа его сослуживцы говорят о прокуроре как об очень опасном хищнике и подтверждают характеристику данную ясновидцем.
Как видите, рассказ с неожиданным концом. Но эта неожиданность не открывает какой-то маргинальный характер и не оставляет читателю вопросов "а как это он перескочил к из точки А в точку В?" Рассказ прекрасно прописан и закончен - скупая полнота. При всей своей прописанности он заставляет задуматься. Например над природой людей хищников, преступников большого масштаба, которые казалось бы "защищают интересы правосудия," а на самом деле его всячески попирают. Написать новеллу не просто. Суть ее заключается не только в неожиданном, но и в оправданном конце, таком, когда читатель скажет "ага... теперь я понимаю почему. Как же я раньше не догадался?" В заключение, скажу, что мне бывает жаль, когда писатели, у которых есть талант, просто из лени и упрямства продолжают шмалять халтуру, просто потому, что так проще.