Потерянный эксцентризм (Часть 7 из 9)
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Вилфред лежал на чём-то жёстком. Свет сильно бил в глаза, даже через сомкнутые веки. Голова болела так сильно, что открыв глаза, Вилфред даже не испугался, хотя зрелище поистине внушало страх. Прямо над ним склонилось странное лицо. Оно было безволосым и синевато-серым, c огромными глазами цвета глубокого моря.
«...вот урод! – Вилфред попытался встать, но понял, что не может пошевелить даже пальцем. – ...твою мать, что за херня? Гомункул грёбаный!» – обратился он мысленно к существу.
«Ах, как болит, твою мать!»
Вилфред застонал.
«Что это? Как я сюда попал?»
Он попытался припомнить. Ссора с женой, полицейский, тот странный парень, бар... дальше он уже ничего не помнил.
Существо пошевелилось.
«Кнопку нажал», – прикинул Вилфред.
Боль стала постепенно отступать. Вилфред с благодарностью посмотрел на гомункула.
«Мерси, мусье! Или, может быть, мадам? Но всё равно – мерси. Теперь неплохо бы голову повернуть: не хочется всё время лицезреть этот хариус».
Гомункул опять произвёл некое действо, и Вилфред теперь мог вращать головой и осматриваться.
«Лаборатория», – было первым, что пришло Вилфреду на ум.
Он лежал на каком-то агрегате с отходящими от него щупальцами, присосками и кнопками.
«Камера пыток, твою мать... Ну вот, попался. Сейчас гомункул меня током будет пытать или другим диким способом».
«Это не наша цель», – фраза, вдруг возникшая у Вилфреда в голове, явно исходила не от него.
Это была инородная мысль, высказанная даже вне его стилистики. Вилфред вздрогнул. Почему-то именно теперь липкий страх пополз по позвоночнику и утвердился где-то поближе к сфинктерам. Вилфред бросил быстрый взгляд на гомункула, но лицо его ничего не выражало.
«Ни один мускул на его лице не дрогнул, – пронеслась у Вилфреда в голове шаблонная фраза. – Или на том, что я принял за лицо… Но было ли движение мускулов показателем сочувствия? Может, эта тварь способна пытать, не выражения лица?»
Мысль Вилфреда двигалась дальше.
«Неужели большеглазый читает мои мысли?»
И ещё больше испугался, осознав, что теперь ему нельзя не только высказывать мысли вслух, но и думать о чём-то, способном оскорбить гомункула... то есть, уважаемого пришельца.
«Терпение», – появился инородный ответ.
«Опять!..»
Вилфред попытался отследить, откуда появляется ответ. На последовательный ввод информации это не было похоже. Ответ сразу проявлялся в сознании, будто картинка на снимке «Полароида». Вилфред опять сконцентрировался на пришельце. Но не заметил никаких перемен в его позе или выражении огромных тёмно-синих глаз.
«Терпение».
– Да что вы от меня хотите? – с некоторым раздражением сказал Вилфред вслух.
Лицо пришельца не шевельнулось, выражение не поменялось. Но у Вилфреда было впечатление, будто тот опять что-то включил, потому что с этого момента память его словно взорвалась. Всплыли моменты далёкого прошлого вперемешку с недавними. Тут была сцена, когда отец отшлёпал его за рассыпанную на пол муку, и драка, в которой соседские мальчишки навалились на него кодлой и долго били за то, что он был каким-то «не таким», и случай с математичкой в пятом классе, когда он решил задачу иначе, чем она требовала – за это Вилфред впервые получил двойку. Вспомнил он и неудачу с Адель, девушкой, в которую был влюблён – она назвала Вилфреда психом, когда он просто пересказал ей свой поток мыслей.
– Не понимаю я тебя, Вил. Странный ты тип. Какой-то не такой, – и, помолчав, добавила. – Не звони мне больше.
Промелькнуло и множество других воспоминаний о мелких и крупных событиях его жизни, которые Вилфред давно забыл, и много такого, что он уже никогда не хотел вспоминать.
Вилфреду не нравилось, что гомункул рылся в его мозгу и просматривал воспоминания, но с этим ничего нельзя было поделать. Единственное сопротивление, которое он мог оказать – стараться ни о чём не думать и ничего не вспоминать, что он и попытался сделать.
– Не нужно сопротивляться, – гомункул, видимо, понял, что делает Вилфред. – Иначе придётся усилить мощность абсорбции, это может вызвать болевые ощущения. Мы только хотим убедиться, что ты – это ты.
– Что я – это я? Какая странная формулировка!
– Что ты тот, за кого мы тебя принимаем.
– За кого бы вы меня ни принимали, я – самый обычный человек! Самый, что ни на есть, средний!
– Так ли это?
– Я уверяю вас – самый обыденный... обыденней не бывает.
– Это не та информация, которую мы получили предварительно, и в чём убедились после сканирования.
– Кто же, вы думаете, я такой?
Гомункул ответил вопросом на вопрос.
– Разве вы не замечали, что всегда отличались от других: непонятый, недооценённый, воспринимаемый как неудачник?