Больно за Маяковского

Я тут видела кое-что очень плохое. Хуже я видела только по телевизору, когда показывали фильм про Гоголя. А тут прям живьем. Короче, в Новокузнецк для тех, кто не любит, когда на них со сцены кричат старые женщины (это я про рокерш), на День Города привезли Башмета. Привез его жене какой-то местный предприниматель. И в общем, жена делала все как для себя, а заодно и все желающие могли приобщиться к прекрасному. За стенами крепости установили сцену, палатки со стульями, выбрали удачное время, прямо на закате, когда тот самый золотой час и солнце садится и отливает золотом в листьях деревьев, падает на зеленый газон, на котором сидят молодые парочки, ветер играет в кудряшках интеллигентных бабуль, девушки в туфельках на небольшом каблучке с голыми плечами, то есть, вообще, получилось хорошо, прямо вот отлично получилось.
И вот я сижу в новой рубашке, а я ее пару недель назад купила, но она как бы модная, выходная, не в «Пятерочку» же за картошкой в ней выходить, а я никуда больше-то и не выхожу, а тут такой повод. А у рубашки сзади бант такой на шее и дырка между лопаток. И я сижу и чувствую как в эту дырку дует тепленький такой ветер, и бабушки морщатся от желтого закатного солнца, и газон зеленый, крепость 17 века и деревья шевелятся, и музыка прекрасная, прекрасная совершенно. И все наконец-то идеально.
И тут выходит на сцену Пореченков. Пореченков — это мужик, который играл Агента Национальной Безопасности. Об этом я сразу же узнала, как он вышел, потому что где-то сзади какой-то внимательный зритель начал громко кричать в телефон, что вот он тут стоит и смотрит на Агента Национальной Безопасности, ну того, который играл его, да, да, прикинь, прям тут актер этот.
Но этот мужик даже вообще не при чем. Потому что потом Пореченков начал читать «Облако в штанах» Маяковского. И мне физически стало больно.
Я долго думала, кто мог бы сделать это хуже, придумала только Безрукова, но это не точно. Я, кстати, не поклонница Маяковского, но кажется еще в школе рассказывают о ритмах, строчках, паузах и всем таком. Что лесенкой он не случайно же писал.
Большой, мягкий, мясной Пореченков смачно жевал текст минут 20. Целые абзацы проговаривал без остановок, заливисто, будто вот-вот запоет их на народный русский мотив. Пореченков читал так, как будто ему дали новый сценарий Агента национальной безопасности.
Как же так, как же так.
Очень радуюсь, что его позвали только под самый конец, когда уже и холодать стало, и бабушки стали расходиться, и даже пришлось надеть поверх рубашки куртку.