Проект "Жизнь". Пост благодарности за нашу жизнь

Мы с подругой выходили из кафе через дальнюю дверь и попали в тупик: она вела в маленький закрытый коридор, а следующая, на улицу, оказалась закрыта. Мы в полумраке даже испугались немного.
Но тут за нами следом выбежал мужчина в трикотажной кофте.
«Тут хотите выйти? Я открою», - сказал он.
«А что у вас тут?», - спросила его подруга.
«Обычно отрытый выход. Но мы просто готовимся, завтра приедут люди, губернатор и еще много других», - сказал мужчина. - «Здесь же евреев расстреляли».
Подруга моя немного побледнела.
«Как расстреляли?», - спросила она.
«Так. Расстреляли. Много евреев. 31 января расстреляли, но приедут все пятого, так решили», - сказал мужчина и вышел с нами на деревянную террасу.
Попыталась вспомнить, какое сегодня число.
С моря запахло, собственно, морем.
К нам прибежала маленькая рыжая толстая собака. Лизка. От слова «Лиса».
Я нагло погладила ее. Она стукнула меня зубами.
Мужчина сказал:
«Ух, Лизка, надеру жопу, ты чего».
Но не надрал. Погладил.
«Меня, наверное, защищает. Я ее кормлю постоянно», - добавил он.
«А когда расстреляли-то? Как расстреляли?», - спросила подруга.
«В 45-м. На этом самом месте», - сказал мужчина. - «Вон, памятник стоит».
Мы повернули головы и увидели справа три длинных руки, тянущихся вверх.
«Холокост!», - сообразила подруга.
«Вам не холодно?», - я спросила мужчину.
Он как будто бы опомнился.
«Холодно вообще-то да», - вдруг даже задрожал. - «Просто выпустить вас решил. Пойду я».
Развернулся и быстро зашел внутрь, было слышно щелчок замка.
Мы остались стоять с Лизкой. Она обгавкала нас и ушла тоже.
Мне всегда дурно, когда про холокост.
Мы пошли к памятнику. Лизка убежала к двум детям, они рядом играли с другими собаками, щенками еще, такими же как она попрошайками, тоже толстыми, пушистыми. Родители стояли рядом, со стаканчиками чего-то горячего в руках — от них шел пар.
Один из щенков побежал к озеру, прямо тут же, у моря, через тонкую линию песка, замерзшее по берегу, а дальше птицы, утки, что ли, еще какие-то, черт его знает, я не разбираюсь в птицах.
Щенок полизал лед, а потом начал прыгать на птиц, какие-то из них сорвались вверх.
Удивительно красиво это все. Бежевый песок, зеленое море, серое небо. Все в пастельных тонах.
«Как-то раз мы поехали на море, было холодно, мы были в горнолыжных костюмах», - сказала мне подруга. - «И оно на несколько метров у берега замерзло, прямо волнами, представляешь, волнами, ужасно красиво».
«А при какой температуре море замерзает?», - спросила я подругу.
«Не знаю, минус десять, может?», - она пожала плечами, вязла из песка палку, серую, пепельно-серую. - «Смотри, у кошек такой цвет шерсти бывает».
Мы стояли возле самого берега, так, что если оглянуться назад, то руки памятника будто бы торчат из холмов песка.
Я видела Красное, Черное, Адриатику, Средиземное море.
Балтийское — самое красивое. У него как будто бы есть душа.
А пальмы и южные моря я ненавижу.
Бесят просто.
«Ты думаешь, в 45-м было достаточно холодно?», - спросила меня подруга.
Это была моя очередь пожимать плечами.
Мы постояли еще какое-то время и молча пошли к машине.