Когда не надо упираться

В предыдущий раз мы говорили о четырех базовых экзистенциальных проблемах и затронули первую из них — проблему смерти. Продолжаем разговор.

Не будем слишком «в лоб»

Не надо думать, что первая проблема исключительно про боязнь смерти себя или близких. Кроме этого, к ней относится осознание конечности чего угодно (и я не про ногу сейчас). Она везде.

Лето кончилось. Молодость прошла. Гостям пора уходить. Не успел/опоздал. Мороженое доел. Я немножко утрирую, но идея понятна, да? Очень важно то, что человек делает, когда понимает, что все, больше не будет. В случае с мороженым, все ясно — еще купим. Но ведь иногда жаль именно этого мороженого. Этого ощущения. Когда доедаешь, вот этот последний кусманчик. Я уж не говорю, что не все можно купить. Девственность, опять же, бывает только раз. Если говорить про свою, конечно же.

Способы совладания (культурные)

Помимо психологических защит, культуры разных народов выработали свои способы совладания. Так как я принадлежу к европейской, то и примеры будут оттуда.

Неплохо работают персонификация смерти и вовлечение ее в карнавальное действо. Если что-то символически воспроизвести в игровой форме, оно перестает быть страшным. В этом один из бонусов карнавальной культуры. Своеобразное «приручение» пугающего. Я в этой теме не совсем копенгаген, поэтому за подробностями отсылаю к специалистам. Как минимум М.М. Бахтину и С.С. Аверницеву.

Одним из самых популярных аллегорических сюжетов Средневековья можно считать «Пляску смерти» (Totentanz). Она выражала идею бренности существования. Танцующие скелеты, которые уводят с собой людей. Примеры приводить не хватит клавиатуры. Миниатюр в средневековых книгах, гравюры Ганса Гольбейна Младшего, рисунки и др. В более позднее время это и поэзия (Шарль Бодлер), и музыка (Камиль Сен-Санс, Ференц Лист). Мультики Тима Бартона, опять же (и не только).

«Образы смерти», Ганс Гольбейн Младший. 1524—1526

В связи с пляской смерти нельзя не упомянуть буквицы Гольбейна. Буквица – увеличенная первая буква на странице книги в самом начале главы. 26 букв латинского алфавита — 26 сценок. На одной скелет держит зеркальце старухе. На другой, скелет укачивает младенца. На третьей — держит стремя рыцарю и т.д. Очень красиво и изобретательно.

Но есть и плюсы

Цоб-цобе, цоб-цобе!

Было бы нечестным думать, что в этой проблеме есть только отрицательные стороны. В осознании конечности существования есть и положительные стороны. Я подозреваю, что это — одна из самых важных причин, по которой мы что-то делаем. Смерть — скажи прокрастинации нет!

Подумайте, если бы у вас была в запасе вечность, как просто было бы отложить дело на потом. Проще сидеть чем стоять. Проще лежать чем сидеть. Проще ничего не делать, чем делать что-то. Я всегда с недоверием относится к эльфам Толкиена. Мне казалось, что вечность должна была наложить на них существенно больший отпечаток, чем мы видим в книге. Но это уже совершенно другой разговор. Меня и так непростительно унесло в сторону от психологии.

Тщательней надо!

Помимо того, что смерть — великий погонщик, она еще заставляет стараться. Просто в силу того, что попытка одна, второй не будет. Надо попытаться сделать все правильно. Жизнь прожить надо так, чтобы потом не было стыдно за… и т.д.

Я сейчас даже не про смерть, а про конечность (не про руку или ногу). Или даже так: про небесконечность (например, попыток). Ограниченность ресурса мобилизует. Как бы это на первый взгляд странно ни звучало.

Помогает любить

Тут вообще очень коротко:

Послушайте! — Еще меня любите
За то, что я умру.

Думаю, после Марины Ивановны можно не пояснять.

Как это выглядит в идеале

Есть такая поговорка — «за одного битого двух небитых дают». Я всегда ее понимал в том смысле, что «битый» – это «опытный». То есть человек с опытом гораздо полезнее новичка. Теперь я вижу в ней дополнительный смысл. Мне кажется, что тут речь идет также о людях, которые имели в жизни опыт отказа. Отказа, потери. Причем потери чего-то серьезного. Не когда на маршрутку опоздал, а что-то такое, что для тебя очень важно. Когда жизнь говорит тебе «нет!».

Человек, битый жизнью, который имеет опыт серьезных потерь, также имеет шанс научиться правильно к этим потерям относиться. Без гарантии, но все же. Правильно — это спокойно. С пониманием. Потому что какие-то вещи отменить нельзя. Как и смерть. Собственно, размышления о смерти это самый сложный вызов. Ее нельзя отменить. И если ты это принимаешь, не просто как попугай повторяешь «все жившее умрет, и сквозь природу в вечность перейдет», а внутри соглашаешься с этим, и оно не вызывает у тебя протеста, то и с более простыми задачами ты справишься.

Это очень полезно для жизни, не упираться там, где упираться не надо. Не насиловать реальность. Если тебе сказали «извини, но я тебя не люблю», то здоровым будет не «завоевывать» (читай «насиловать») объект твоей страсти, а отступиться. Признать право другого человека на нелюбовь. Потому что победа по схеме «проще дать, чем объяснить, почему не хочешь» — пиррова победа.

В другой психологии (психологии принятия решений) это называется умением фиксировать потери. Не пытаться отыграться, когда проиграл. Целее будешь. И это умение останавливаться, оно очень дорого стоит. И очень много приносит своему обладателю. Как минимум экономит его силы. Максимум — способствует формированию вокруг него хорошего окружения. Потому что с таким человеком приятно находиться рядом. Он спокойный как нештормовое море.

Меня с какого-то момента начали смущать люди, которые отказываются признавать реальность — «Нет, я все равно своего добьюсь!». Тут очень легко впасть в ересь фанатизма. Поэтому человек, который умеет спокойно признать поражение, не кажется мне пораженцем. Смотря что он будет делать дальше. Если он говорит «будет еще игра» или «зато это было интересно», тогда он гораздо более зрелый, чем тот, кто с упорством бешеного носорога ломится в дверь, которая открывается вовнутрь. Тем более, в таком вопросе проигрывают даже носороги.

Резюме

А пока мы завоевали следующее: осознание конечности одна из четырех фундаментальных проблем, стоящих перед человеком, которые он решает на протяжении всей своей жизни. И то, каким образом он это делает — показатель его психической гармонии и личностной зрелости. Принятие смертности делает жизнь лучше.

Фото pixabay. Лицензия CC0.