Концепция развития регулирования криптоэкономики в России

Сегодня рыночная капитализация криптовалют составляет около 600 млрд. долларов, при этом еще в начале 2017 г. капитализация рынка составляла 7 млрд. долларов.Рост популярности криптовалют обусловлен развитием возможности использования криптовалют в качестве средств платежа, а также благоприятными регуляторными условиями для использования криптовалют и токенов, которые формируют страны. Наиболее популярные проекты реализуются в странах, которые создали понятные и четкие регуляторные рамки, к ним относятся США, Швейцария, Япония, остров Мэн и др.   

Первая криптовалюта – биткоин возникла в 2008 г., а первые транзакции с помощью биткойна были сделаны в 2010 г. Преимущества криптовалюты над существующими средствами платежа заключается в быстроте проведения транзакций и отсутствии необходимости использования инфраструктуры профессиональных участников рынка (банков и др.). Децентрализованный характер обеспечивает устойчивость и безопасность системы, защищает от вмешательств извне.   

По причине отсутствия национальных границ у криптовалют развиваются и ICO-проекты. Это означает сбор денежных средств за токены. Токен дает в свою очередь определенные права токенополучателю в будущем проекте. Предприниматели по всему миру получили возможность доступа к инвесторам (физическим и юридическим лицам) со всего мира. При этом качество проекта оценивается каждым инвесторам самостоятельно. Это позволяет привлечь финансирование для проектов разной стадии готовности. Стоит отметить, что ICO может помочь снизить государственные расходы стран на развитие и финансирование стартап-проектов. Преимущественно в интернет-индустрии. 

Для торговли криптовалютами и токенами постепенно возникли и специальные организованные площадки (криптобиржи). Первая площадка для торговли криптовалютами возникла в 2010 г. в Японии и называлась «Mt.Gox». В настоящее время крупнейшие криптобиржи расположены в США (Coinbase, Polonex), Европе (Kraken), Японии, а до весны 2017 г. и в Китае. Весной 2017 г. запреты китайского правительства на проведение ICO-кампаний и сопутствующей деятельности привели к закрытию крупнейших бирж в стране, бизнес переместил свою деятельность из страны, в основном в Гонконг, Сейшелы.  

На сегодняшний день более 160 тыс. поставщиков по всему миру принимают криптовалюту в качестве оплаты. В марте 2017 г. количество проектов на GitHub, связанных с криптовалютами, увеличилось до 10 000. Крупные компании по всему миру тестируют возможность запуска собственных криптовалют, принятия в качестве оплаты за товары или услуги других криптовалют, запуск ICO-проектов. Например, компания Uber в Аргентине работает за биткоины. В США в декабре 2017 г. были запущены фьючерсы на биткоин.   

Важно отметить, что вопросом регулирования криптоэкономики страны ОЭСР занимаются уже около 5 лет. Так, например, первые информационные письма регуляторов США стали появляться в 2013 г.   

Стоит указать на то, что все заявления регуляторов и поправки в законодательство стран ОЭСР с 2013 г. до настоящего времени направлены на закрытие публичных рисков. К таким рискам страны ОЭСР относят: 

1. риск отмывания денежных средств, полученных преступным путем, и финансирования терроризма за счет оборота криптовалюты, 

2. риск размывания налоговой базы за счет неуплаты сделок с оборота криптовалюты, 

3. риск нарушения прав потребителей, который решается не за счет введения новых ограничений для рынка, а через информирование населения о существующих рисках и повышение финансовой грамотности.   

Несмотря на международный опыт, в России развитие регулирования криптовалют начинается и заканчивается разработкой определений понятий «криптовалюта», «токен» и др. для целей Гражданского Кодекса РФ, а также формированием предложений по запрету использования криптовалют с целью защиты прав потребителей. Некоторые эксперты вообще предлагают принять отдельный закон о криптоэкономике. Это противоречит логике регулирования развитых стран и снижает привлекательность России для развития нового рынка. 

При этом ни одна из стран ОЭСР не вносила поправок в гражданское законодательство, а определения разрабатывались регуляторами государств в рамках отраслевого законодательства, имея под собой цель – защиту публичного интереса. То есть страна может иметь несколько определений токена и криптовалюты для разных целей. Например, различные определения есть в США. Финансовая разведка США рассматривает криптовалюты как средство обмена, которая используется как валюта в некоторых ситуациях, но не имеет всех атрибутов реальной валюты. В то же время, налоговый орган США рассматривает виртуальные валюты как собственность для целей применения федерального законодательства о налогах.  

Сегодня, когда говорят о введении определений в ГК РФ, не приводится доводов, зачем такие определения нужны в непосредственно гражданском законодательстве. Часто дискуссия заканчивается доводом о том, что субъекты гражданского оборота не понимают, каким образом должны облагаться налогами операции с криптовалютами и другими криптоактивами (токенами). Соглашаясь с этим тезисом, важно отметить, что вопросы налогообложения регулирует другой кодекс – НК РФ, к которому ФНС действительно необходимо дать разъяснения о порядке налогообложения сделок с криптовалютами. Также у участников рынка возникают вопросы о порядке бухгалтерского учета криптовалюты и токенов, что предполагает необходимость принятия соответствующих разъяснений со стороны Минфина.  

Идея о создании отдельного закона, которая была озвучена НИФИ Минфин России на заседании Общественного совета при Минфине РФ, также не отвечает международной практике. Отдельный закон «для закрепления новых понятий цифровой экономики» не решит проблемы неопределенности взимания налогов, а также не устранит рисков отмывания денежных средств, полученных преступным путем, и финансирования терроризма, которые регулируются ФЗ №115 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Кроме того, создание новых определений может войти в конфликт с текущими нормами ГК РФ, породив еще большую неопределенность. Так, например, законопроект предлагает признать «смарт-контракт – существующим только в электронном виде договором», при этом не ясно, как такой новый вид договора соотносится с общими положениями о договорах, уже закрепленными в ГК РФ, а также с положениями об отдельных видах договоров. Получается, что в России будет создан еще один вид договора, у которого будут свои существенные условия и правила заключения? Представляется все же, что смарт-контракт является средством обеспечения исполнения обязательств по договору, но не еще одним его видом.   

Еще одна инициатива регулирования криптовалют в России - проект ФЗ «О регулировании децентрализованного виртуального имущества» от АНО «Право роботов», компании «Воронков Венчурс» и «Heads Consulting» также не создает необходимого регуляторного поля в России. Кроме того, законопроект создает барьеры для развития криптоэкономики. Например, к сделкам с криптовалютами должны применяться только положения ГК РФ о мене. То есть договор купли-продажи не может быть заключен в отношении криптовалют, а соответственно НДС в сделке двух коммерческих лиц должен учитываться с каждой из сторон, что увеличивает административную нагрузку на субъекты предпринимательства и ФНС, которая будет проверять равнозначность. В законопроекте также содержится ограничение на проведение ICO: размещение токенов возможно только в валюте РФ или иностранной валюте, в криптовалюте оплатить токены нельзя.   

Если вернуться к вопросу о том, что же надо делать в России для развития криптоэкономики, то необходимы действия, которые направлены на нейтрализацию двух объективных рисков - отмывание доходов, полученных преступным путем, и финансирование терроризма (риски ПОД/ФТ), а также размывание налоговой базы. 

В отношении рисков ПОД/ФТ в международной практике сегодня сформировалось 3 подхода к регулированию: внесение изменений непосредственно в закон о ПОД/ФТ и определение криптобирж и иных профессиональных участников в качестве объекта регулирования, отнесение криптобирж и иных профессиональных участников к уже существующим участникам финансового рынка (к банкам, небанковским учреждениям и др.), на которых уже распространено требование законодательства о ПОД/ФТ, или же создание самостоятельного законодательства для новых участников рынка, на которых распространяются требования законодательства о ПОД/ФТ. 

Так, например, остров Мэн воспользовался первым вариантом и обновил свое законодательство о ПОД/ФТ. В соответствии с новой редакцией Закона «О доходах от преступлений» 2008 г. лица, осуществляющие деятельность с криптовалютами, являются субъектами ПОД/ФТ. Они должны идентифицировать своих клиентов и отчитываться перед органом финансовой разведки. Интересно, что ICO (Initial Coin Offering) проекты теперь также подпадают под требование данного закона. Например, проект «Adelphoi», зарегистрированный на территории острова Мэн, проводил идентификацию покупателей токенов проекта.  

Аналогичный проект разработан сейчас и в ЕС. Поправки в Директиву №2015/849 устанавливают, что лица, осуществляющие обменные операции между виртуальными валютами и фиатными валютами, а также лица, оказывающие услуги по хранению и передаче виртуальной валюты, подпадают под требование законодательства ПОД/ФТ и должны идентифицировать своих клиентов.  

Второй способ – распространить требования ПОД/ФТ на криптобиржи и иных профессиональных участников за счет отнесения их к учреждениям, оказывающим финансовые услуги. Так, например, подразделение финансовой разведки США FinCen признало деятельность ряда субъектов криптоэкономики (обменники, криптобиржи) деятельностью финансового учреждения в понимании Закона о банковской тайне (BSA). На такие учреждения распространяются требования законодательства о ПОД/ФТ, то есть такие учреждения должны идентифицировать своих клиентов и предоставлять контролирующему органу информацию. При этом криптообменникам и криптобиржам требуется получение лицензии учреждения, оказывающего финансовые услуги, в штатах США (ст. 1010.100 (ff) CFR). Интересно отметить, что в соответствии с законом требование о получении лицензии распространяется и на иностранные криптобиржи и иных профессиональных участников финансового рынка, если такие лица оказывают услуги резидентам США. Зарубежные предприниматели должны назначить в США представителя, который будет отчитываться перед FinCen о деятельности компании. Стоит отметить, что расследование в США в отношении биржи BTC-e по подозрению в отмывании денежных средств основывается на том, что BTC-e являлась финансовым учреждением, не зарегистрированным в США, но оказывающим услуги резидентам США и, соответственно, подпадающим под регулирование американского законодательства.  

Примечательно, что в США законодательство о финансовых учреждениях распространяется и на участников, которые организовали площадку для обмена криптовалют. В то же время в Великобритании в силу Закона о платежных услугах 2009 г. требования о регистрации в качестве финансового учреждения не распространяется на тех субъектов, которые обменивают одну криптовалюту на другую и не работают с фиатной валютой. Так, например, криптобиржа EXMO, зарегистрированная в Великобритании, не получает разрешения от регулятора, так как позволяет завести на счет пользователя фиатные средства через посредников, которые имеют соответствующее разрешение (например – компания OKPAY, которая зарегистрирована в Великобритании и имеет статус платежного института). При этом и EXMO, и OKPAY исполняют требования законодательства о ПОД/ФТ страны регистрации.  

Необходимость распространения на новых участников существующего финансового законодательства признается и в ряде стран Европы, например, в Германии и Швейцарии. Так деятельность криптобиржи в Швейцарии подпадает под действие Закона о банках 1934 г. и требует получение банковской лицензии. При этом, и в Германии, и в Швейцарии законодательство применяется экстерриториально, для оказания услуг лицам в Германии или Швейцарии потребуется получение соответствующих разрешений (лицензий) от регуляторов, даже если биржа зарегистрирована в третьем государстве. Осуществление посреднической деятельности по приему криптовалют в счет оплаты товаров или услуг и их перевод в фиатные средства не потребует получения банковской лицензии. Таким учреждениям будет достаточно получения лицензии ПОД/ФТ от регулятора. Лицензию ПОД/ФТ, например, недавно получила платежная система Payment21. 

Третий способ - создание самостоятельного законодательства для новых участников рынка, на которых будут распространяться требования законодательства о ПОД/ФТ. По этому пути пошла сегодня Япония, которая ввела в Законе о платежных услугах нового субъекта – виртуальную биржу. В соответствии с законом такой участник осуществляет деятельность по «покупке или продаже виртуальной валюты, связанные с этим посреднические, брокерские или агентские услуги, услуги по управлению деньгами пользователей или виртуальной валютой». Виртуальная биржа должна получить разрешение (лицензию) на ведение деятельности. Требование о получении разрешения (лицензии) распространяется и на иностранные биржи, которые предоставляют услуги лицам на территории Японии (ст.63-5 Закона о платежных услугах).  

Таким образом, в международной практике разработано как минимум три подхода к возможному регулированию криптобирж и иных профессиональных участников рынка. При этом, если в первом случае на субъектов рынка не накладывается дополнительных требований, кроме соблюдения законодательства о ПОД/ФТ, то во втором и в третьем случае субъекты рынка должны получать дополнительные разрешения (лицензии) в качестве участников рынка. Законодательство стран часто имеет экстерриториальный характер, то есть компания должна получать разрешение (лицензию) не только там, где зарегистрирована, но и в странах, где она оказывает услуги.  

Представляется, что Россия могла бы стимулировать развитие рынка за счет прямого распространения законодательства о ПОД/ФТ на новых участников рынка (внесение соответствующих изменений в ФЗ №115) без их подчинения Федеральному закону «О банках и банковской деятельности» 1990 г., Федеральному закону «О национальной платежной системе» 2011 г.  

Риски неуплаты налогов нивелируются странами за счет принятия разъяснительных рекомендаций о порядке налогообложения тех или иных операций с криптовалютами. Такие разъяснения выпущены налоговыми органами Канады, Великобритании, США и др. Разъяснения позволяют ответить на такие вопросы, как «Нужно ли платить НДС при обмене криптовалюты на фиатную валюту и обратно?» (в странах ЕС, Японии – нет), «Как осуществляется налогообложение деятельности майнеров?» (Великобритания - получение криптовалюты от майниговой деятельность учитывается в качестве дохода лица), «Какие прямые налоги нужно платить при получении дохода от продажи криптовалюты?» (США, Великобритания, Латвия и др. – налог на доход физического лица или налог на прибыль организации). Кроме того, некоторые страны вносят изменения в налоговое законодательство и стимулируют развитие рынка.  

Так, например, в Японии отменен налог на добавленную стоимость при обмене криптовалюты на фиат и обратно, что вместе с фактом, что в стране принято законодательство, признающее криптовалюту в качестве одного из способов оплаты товаров и услуг, создает условия для бурного развития рынка. Уже сегодня рынок криптовалют Японии является одним из крупнейших в мире. 

ФНС необходимо разработать разъяснения (руководство), которое будет разъяснять порядок налогообложения сделок с криптовалютами / токенами и доходов от них. 

Развитие регулирования рынка криптовалют и токенов должно начинаться с мягких мер, направленных на повышение информированности о рынке среди участников и самих регуляторов. Здесь ключевую роль могли бы сыграть институты развития (АО «Корпорация МСП», «РЭЦ»), которые совместно с регулирующими органами (Минэкономразвития, Минфин, Банк России, Росфинмониторинг), университетами (РАНХиГС) и бизнесом (ТПП, Деловая Россия) могли бы подготовить рекомендации (чек-лист) по оценке существующих проектов, привлекающих средства с помощью IСO-кампании (аналогичный «Кодекс проведения ITO» сегодня формируется в Швейцарии). Такой чек-лист должен быть направлен на формирование у потенциальных приобретателей токенов и у самих создателей понимания рисков проекта (технических, правовых, экономических). Представляется возможным создание системы добровольной «сертификации» проектов, которые прошли критерии чек-листа. На основе сложившейся практики следует в дальнейшем дополнить законодательство РФ в области защиты прав потребителей и предъявить требования к минимальной информации, которая должна предоставляться проектом в рамках ITO-кампании. Кроме того, АО «Корпорация МСП», «РЭЦ» через банки-партнеры могли бы оказывать поддержку IСO-проектам (выделив такие проекты как приоритетные при рассмотрении заявок), которые привлекли финансирование и начинают реализацию поставленных целей.