Мой персональный ветеран

Война никогда не кончается
Йон Деген

Дед вернулся с войны злобным и смурным, с искалеченной навсегда психикой. Я, к сожалению, другим его и не знала, но бабушка вспоминала, что бы в былые годы он был лучшим гармонистом в округе, веселым и задорным.. Я никогда не видела его теплым и домашним или улыбающимся, никогда не забиралась к нему на коленки, чтобы попросить почитать книжку.. Не боялась, но сторонилась - не хотелось попадаться под горячую руку.. В обычные дни он просто молчал, а если ему удавалось немного «пропустить горяченькой», то тучи совсем сгущались, тут как нечего делать можно было огрести по полной – тычка или затрещину, выслушав набор матерных слов..

В нашем маленьком, забытом Богом городке (имени текстильной фабрики), внекласcное воспитание в младшие школьные годы сводилось к трем вещам – сбор макулатуры и металлолома, перепись детей, которые должны в ближайшем будущем пойти в школу и поиск ветеранов, с целью приглашения их на военно-патриотический урок в школу и после этого вручения им ненужных подарков, деньги на которые мы сдавали с большой неохотой. Обычно это была книга никому неизвестного автора, купленая в местном книжном или отрезок ткани, который чья-нибудь мама-ткачиха выносила с фабрики, но брала за это собраные нами 3 или 5 рублей...

Источник( paul-zver-70.livejournal.com )

Ветераны «искались» плохо, да и как можно было найти «нового» ветерана, если все «старые» были учтены-переучтены-перепереучтены по много раз – всеми классами во всех школах, тем не менее каждую весну этот поиск начинался заново: нас собирали в актовом зале, объясняли важность мероприятия и распределяли территории между классами (кстати всегда разные), наверное, чтобы мы не чувствовали, что заново проходим маршрут. При этом сообщали, что например, в домах 16 и 22 по этой улице ветеранов уже нашли и переписали. Туда не ходить! Надо было пройти все остальные дома, в которых заведомо ветеранов не было, но задание БЫЛО. Ходили мы звеньями\ячейками\группами, в зависимости «партийной» принадлежности человек по 10, себе сами создавая военно-патриотическое настроение..

Понятно, что наши походы ожидал одинаковый конец, новые ветераны не «находились», но зато учителя выискивали способы проверки выполения задания, например, спрашивали своих знакомых из данных домов, заходили ли к ним пионеры?

В тот год нам досталась улица Октябрьская на окраине города. Длинная, с частными одноэтажными домами. Звонков не было, приходилось вопить от калитки чтобы кто-то вышел, заходить во двор мы боялись.. Начали мы с первого дома, из которого нас благополучно погнали, во втором и третьем вообще не открыли, хотя хозяева явно были дома. Заморосил дождик. Хотелось домой, есть и погрузиться в волшебный мир Джека Лондона.. И тут мне пришла в голову идея – ДЕД (!!), мой ДЕД – Ветеран, мой Персональный Ветеран! Мы можем его пригласить на наш классный час и не придется шарахаться по улицам в дождь и слякоть... Мысли побежали как голодные блохи. Я не знала тогда по причине своего малолетства, что дед просто не мог рассказывать о войне. Можно было бы вставить избитую фразу, что война оставила отпечаток на жизни деда, но это не так. Война раздавила его, превратила в морального калеку. Вероятно, что тридцать послевоенных лет не сгладили в нем всеобъемлющей боли, не притупили чувствительность. Дед не мог вспоминать о войне, ВОЙНА жила внем. После первой же фразы у него срывался голос, начинали литься слезы и он просто уходил в себя..

На следующий день мы чувствовали себя героями, я - в особенности, светилась, как начищенный самовар, возможно даже представляла на голове корону, украшеную блестками. Мы все с нетерпением ждали вопроса учительницы.

Да, конечно нашли.. И мы его пригласили к себе на классный час.
Тот презрительный взгляд, которым обдала нас училка, я не забуду никогда.. Да-да, ушат холодной воды показался бы нам тогда детской забавой. Она понимала, что отчасти теряет над нами один из рычагов воздействия, она не сможет больше нас упрекать – «Да вы ни одного задания не выполнили, даже ни одного ветерана не нашли», не сможет напоминать нам о нашей несостоятельности, да и оставить после уроков без очереди мыть класс, она тоже не сможет.
ДА, мы его пригласили и он придет к нам, гордо сообщила я.. А вдруг мне не удасться уговорить его – с ужасом подумала я, но отступать было некуда. Это будет потом, а сейчас - я в короне с блестками. Дед был «окучен» пионерами множество раз, «приклеплен» к какой то школе, какой-то класс взял над ним шефство.. но дальше разговоров это не шло. Дед очень тяжело шел на контакт, НО сможет ли он отказать собстенной внучке?

Мы - дети детей войны, все воспитаны на книгах\фильмах\историях о войне, да и игры во дворе у нас в основном сводились к одной – в войну. Мы повторяли военные песни за взрослыми, мы их пели сами... Мы выросли на воспоминаниях о войне..
Уговорить деда удалось, правда не мне, а бабушке, на которую я возложила эту ответственную миссию. Бабушка долго отнекивалась, приводила примеры дедовой неуравновешенности, но потом сдалась.. Дату – назначили.. Я была ГОРДА собой.

Знала бы я тогда, что в назначенный день, пока я была в школе и с трепетом ожидала появления моего Ветерана, у него с самого утра все пойдет не так.. Знала бы я тогда, что первым, что вызовет раздражение деда станет люстра «под хрусталь», не совсем уместно украшавшая узкую прихожую. По стеклярусу стекали капли воды - результат деятельности соседа сверху, неумело спускавшему воздух из батареи отопления. Напором кипятка был куда-то отброшен болтик клапана, через который нужно стравливать воздух, а парящая тугая струя, не только смывала его новые обои, но и стекая, сначала по стене, потом сочась по перекрытиям трансформировалась в жирные капли, падающие с люстры на пол.

Знала бы я тогда, что побежав к соседу решать вопрос протекших потолков, дед начнет с драки, потом пойдет на мировую, после чего их дружба будет скреплена изрядной дозой самогона.
Знала бы я, что за час до его выхода из дома, бабушка обнаружит их практически без сознания за столом соседской квартиры. Подружившиеся, так и не починив отопления, изрядно помятые обняв друг друга, они уснули за столом, а рядом так и текли батареи. Они же не подавали никаких признаков жизни...

Между страхом потерять их и позором предать огласке (вызвать неотложку) бабушка выбрала позор. Позор заключался в том, что и деда и соседа немедленно забрали в вытрезвитель, о чем в ближайшие дни узнал весь город, в том числе и мы во главе с нашей учительницей, тщетно ожидавшие в тот день «Моего ветерана»..
Тогда деду было куплено 4 гвоздики, которые он так и получил: на большее денег не хватило... А учительница оказалась достаточно мудрой, чтобы не ставить мне в упрек этот случай до окончания школы..