Кто любит Льва Николаевича?

Почему мне сейчас взбрело в голову написать этот пост? Ответ - а потому что. Почти 12 часов ночи, а у меня бурная потребность вспомнить незабвенного нашего Толстого, "человека-глыбищу".

Вот не знаю, как у вас, а у меня его литературные труды всегда вызывали чувство непонятного гнета. В далеком детстве его Филиппок, так стремящийся в школу, доводил меня до стойкой тошноты.

Я, конечно, понимала стремление крестьянского мальчика к знаниям, грамоте, но сама манера толстовская меня почему-то давила своей назидательностью и громадным самомнением.

Кстати, такое же ощущение испытал Шаляпин, тот, настоящий, а не " сейчашный" пустячок-красавчик, когда еще начинающим певцом имел возможность спеть перед знаменитым стариком. Я прочла об этом в его автобиографической книге и даже воскликнула: " Вот оно! Точно!"

Потом в школе пришло время "Войны и мира". И опять этот гнет через буквы, мерзостное назидание, какое-то многословное мелочное копание в людских душах. Люди, как засохшие букашки под лупой энтомолога.

Знаю, знаю, можно и иначе сказать, мол, на то он и писательский дар, чтобы исследовать души людские, описывать их мысли, поступки, страсти. Но почему мне так тяжело, хочется встряхнуться и удрать подальше.

У Чехова рассказ есть, " Тяжелый человек", кажется. Вот точь-в-точь Лев Николаевич! Вроде бы и умный, и образованный, и правильные мысли говорит, и поступки правильные, но присутствующим так тяжело, так странно, даже страшно!

Уж на что Достоевский общепризнанный "тяжелый" писатель, но никогда мне не хотелось от него драпать. Читала ведь "Преступление и наказание", продиралась как-то через " достоевщину".

Ответ у меня один. Я всегда чувствую человека через его писания. Буквы у всех одни, слова из одного для всех русского языка, но человек-писатель светится, как на рентгене. Все разные. Поэтому в Булгакова влюбилась через несколько строчек. Ну что там особенного в начальных строчках "Мастера и Маргариты"? А сразу засветился писатель и пришла любовь. Такая, как у него в романе. Ну, вы помните, - убийца из подворотни, нож, и все такое.

По-моему, Толстой возомнил себя проповедником, уверенным, что имеет право обличать, наставлять, короче - умничать. И в агрессивной манере, наступательной, сверхчеловечной. Поэтому и ощущение гнета. Такой стук по голове костлявым пальцем.

Что делать мне с этим сейчас, ночью, я не знаю. Выговорилась и полегчало. Но перечитывать его труды совершенно не тянет, опять ведь испытывать внутренний протест от его скрытых нравоучений абсолютно нет желания. Метался, метался человек, умер на полустанке, а я его читать не хочу.

Не случилась у меня с ним взаимная любовь, а без любви какое ж чтение?