Повесть Юрия Москаленко «В погоне за кошкой Шрёдингера» (часть 3-я)
Иллюстрация @konti
Автор: Юрий Москаленко @biorad
Часть 3-я
– Скучно? – оторвал вдруг голову от своих судоку командор. – А может быть, наши церберы только и ждут, когда мы начнём выходить из себя и совершать необдуманные поступки?
– Церберы? Вы назвали их церберы? – не поверил своим ушам Голубцов и даже подскочил к командору. – Да они форменные бастеты. Хотя не скрою, собака – более предсказуемое животное, чем кошка. Прямолинейнее и в поступках, и в привязанности. А кошки – это те же девушки, никогда не знаешь, что от них ожидать.
– Бедняга… – покачала головой Ласточкина. – Чем же тебе досадили лучшие создания творца? Сколько пудов соли на хвост насыпали? Девушки, видите ли, непредсказуемые. По мне – так лучше кошки, чем собаки…
Женька никогда не лез за словом в карман:
– Ты хоть знаешь, Лизанька, что они собираются с нами сделать?
– Нет, – насторожилась врач. – Что могут сделать с нами эти милые существа?
– Милые? – на этот раз удивился командор. – Заперли нас в комнате, держат неизвестно сколько, а вы по-прежнему уверены в их непогрешимости?
– А разве вы не могли предположить, отправляясь на планету Бастия, что она принадлежит кошкам? И как бы вы поступили на их месте? Представьте, к вам в комнату заходит инопланетянин. Разве вы избежите соблазна закрыть его в комнате и как можно лучше изучить? – Лиза поднялась со своего кресла и потянулась, разминая застывшие мышцы.
– Не знаю, не знаю. Если бастеты, как изволил назвать их Евгений, высокоразвитые существа, они должны быстро вычислить, что никакой опасности мы для них не представляем…
Да, более дурацкого положения трудно было себе представить. Перед самым спуском на планету Бастия всё пространство космолёта вдруг заполнилось каким-то едким дымом. «Разгерметизация», – успел крикнуть командор бортинженеру. Хотя умом прекрасно понимал, что никакой разгерметизации произойти не могло, об этом сразу же сообщила бы кнопка сигнализации.
– Не может быть, – скорее простонал, чем произнёс Голубцов, теряя сознание.
Что касается Ласточкиной, то она продержалась чуточку дольше и краем глаза успела заметить, что в проёме двери космолёта скорее промелькнула, чем появилась какая-то неясная тёмная тень. Мутнеющий взгляд Лизы так и не сумел собрать воедино информацию о том, кто же забрался на их корабль.
Сколько они были в «отключке» и как оказались в этой комнате без окон и дверей, никто из космолётчиков понять так и не мог.
– Такое ощущение, что мы оказались в какой-то капсуле, – определил командор. – Другой вопрос: сколько нас тут собираются держать и с какими целями?
– Хотела бы и я это знать, – откликнулась Ласточкина.
– А что гадать? – хихикнул недобрым смешком бортинженер. – Нас с командором, судя по всему, на органы пустят, это сейчас модно. Или сразу заберут в анатомический театр, чтобы на нас бастеты изучали строение человеческого тела. Ну а вам, мадмуазель Элизабет, приготовлена лучшая доля. На вас будут ставить свои опыты инкубы.
– Звучит зловеще, – Лиза внимательно посмотрела в глаза Голубцову. – А кто они такие, инкубы?
– О, лучше об этом не знать. Это ещё хуже, чем Долина падающих птиц или ротационные похищения. Как считал старина Парацельс – нечистые духи мужского пола, которые по ночам наслаждаются спящими женщинами. Красотке, возможно, снится Ален Делон или Леонардо ди Каприо, она стонет и извивается всем телом, а в это время «сладкую месть» над нею приводит в исполнение страшный дух…
– Фу ты… – скривилась Ласточкина. – А я уже уши развесила. Их не бывает. Это всё заблуждения средневековых недоумков.
– Не думаю, что один из самых образованнейших людей своего времени, каким считался Парацельс, не обиделся бы на твоего «недоумка». В том-то и дело, что от связи инкубов и обыкновенных женщин иной раз рождались младенцы. Преимущественно мужского пола.
– Чушь! Как от бесплотного духа может забеременеть женщина?
– Но ведь и Дева Мария произвела на свет Младенца после непорочного зачатия…
– Протестую и попрошу не смешивать Божий дар с яичницей, – вмешался в разговор командор. Его эти вечные пикировки членов экипажа не раздражали. – Иисус не имеет никакого отношения к инкубам.
– Да я к слову, – отозвался Женька. – Вот навалятся на тебя, Элизабет, пара бесплотных мужиков, тогда небо покажется с овчинку.
– Да тебе лечиться надо, псих, – вскинулась врач. – Как я раньше не замечала, что у тебя вместо мозгов – желе?..
В ответ Голубцов запустил в неё апельсином, который всё ещё держал в руках. Оранжевый шар по замысловатой траектории добрался до Лизы и глухо стукнул её в лоб.
Ещё секунда, и Ласточкина была у кресла своего обидчика. Возможно, она бы вцепилась ему в волосы, как и любая разгневанная женщина на её месте. Но тут между ними, рассыпаясь брызгами искр, сверкнул разряд молнии. Горячая волна отбросила врача в кресло.
– Вот тебе и инкуб, – попытался отшутиться бортинженер. Но ему так и не удалось скрыть испуг в глазах.
– Постарайтесь больше не приближаться друг к другу, – раздался откуда-то сверху шипящий голос.
– Ну, наконец-то похитители обратили на нас внимание, – не растерялся Голубцов.
– Похитители? – бесстрастно произнес всё тот же голос. – Называйте нас своими спасителями.
– Ага, размечтались, – начал было Голубцов, но тут же какой-то импульс ударил его в горло и привёл к полному онемению.
– Извините, но по-другому вас невозможно заткнуть. Я обращаюсь к командиру: испытывали ли вы по отношению к себе агрессию? Насилие? Давление?
– Нет, – твердо заявил Утицкий. – Но кто вы? Представьтесь. И где мы?
– Там, куда вы летели, на планете Бастия. Но это пока всё, что я могу вам сказать. Ждите…
В последующую четверть часа ничего интересного не происходило. Как врач Ласточкина должна была подойти к Голубцову, чтобы осмотреть онемевшего. Но она уже почти ненавидела этого шута. К тому же становиться вызывательницей молний она вовсе не собиралась. Да и молчаливый Женька нравился ей куда больше, чем чересчур разговорчивый.
– Ну вот, наконец мы можем с вами общаться, – на этот раз другой голос прервал затянувшееся молчание. – Какие будут вопросы?
– Повторюсь ещё раз, – взгляд командора всё ещё оставался бесстрастным. – Представьтесь, пожалуйста, и расскажите, что собой представляет ваша планета.
– Можно подумать, что вам о чём-то скажет моё имя. Допустим, Плодородный Полумесяц.
– С ума сойти, – вдруг встрял в разговор Голубцов, к которому вернулся дар речи. – Почему так витиевато?
– Ещё одно слово, и вы на всю жизнь потеряете возможность говорить – нельзя же быть таким развязным. Плодородный Полумесяц – так называлась родина моих предков. Они выполняли важную роль при исследовании Земли около десяти тысяч лет назад. Всего с нашей планеты к вам были отправлены пять бастетов. От одной из пар и появилась на свет моя прародительница…
Продолжение следует...
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
