«Поэзия Голоса». Премьера рассказа Юрия Москаленко «Последний бой поэта» (часть 1-я)
Народному поэту Татарстана Фатыху Кариму — 110 лет
Автор: Юрий Москаленко @biorad
…Яркое синее небо, подёрнутое местами неплотными облаками. В зарослях ивняка на берегу небольшой речушки высвистывают свои причудливые трели соловьи. Густо цветёт яблоня. Нам, небольшому десанту литераторов и просто неравнодушных людей, приехавшим на открытие памятного камня Фатыху Кариму, то и дело приходится отмахиваться от комаров. Впереди — небольшая высотка, полыхающая жёлтым «огнём» из соцветий рапса, раскачивающихся на лёгком ветру.
Тихо. Умиротворённо. Кажется, этих мест никогда не касалась война.
Что прикрывала высотка?
Но в ночь с 18 на 19 февраля 1945 года бойцам сапёрного взвода под командованием лейтенанта Фатыха Каримова было приказано взять высоту в 37,8 метра.
Восемь бойцов и командир. Санинструктор почти не считается. Что с неё взять, с девчонки. А впереди, на возвышенности, огневые точки врага.
Какую задачу решала эта высота в тактических схемах? Могу предположить — она прикрывала брод через речушку, переправившись через которую советские бойцы могли развивать наступление на Тарау, в 18 км от окрестностей Кёнигсберга.
…В сапёрном взводе полного комплекта людей раза в три больше. Но бои шли не один день, а потому и осталось в распоряжении младшего лейтенанта Каримова всего восемь бойцов. Но командир воюет с далёкой зимы 1941 года, многого навидался, так что опытен и смел.
Он понимает — каждый из его бойцов стоит дюжины. Что рано или поздно им удастся выявить все огневые точки, и тогда можно будет соединить свои силы в три тройки. Две прикрывают штурм с флангов, одна во главе с ним подавляет огневые точки.
Самая большая беда — снизу они как на блюдечке, гитлеровцы следят за каждым движением и открывают огонь по первому шевелению не то, что человека — густых белёсых метёлок. Именно для этого они не скосили их осенью и не подпалили зимой.
Фатых внимательно вглядывается в высотку, отмечает места, где залегли пулемётчики. Для этого необходимо чуть-чуть приподняться над землёй, что очень опасно.
Гитлеровцы тоже быстро определяют, кто здесь главный, и большую часть огня переносят на командира.
«Вот и хорошо, — шепчет Каримов, — так мы быстрей выясним, сколько вас, гадов, и чем вы располагаете».
На военном языке есть такое определение — вызвать огонь на себя. Именно так и действует лейтенант.
Но игра со смертью — очень прескверная штука. Уцелеть практически невозможно. Ведь у фашистов помимо пулемётов есть ещё переносные миномёты «leichter Granatenwerfer 36», которые они применят, как только убедятся, как расположились наши бойцы. И в первую очередь по командиру.
Кому, как не сапёру, знать эту штуку? Калибр на ширину спичечного коробка, 50 мм, масса мины — 910 г, скорострельность — 15-25 выстрелов в минуту, если сыпанут из трёх миномётов — мало не покажется.
Фатых принимает решение сменить позицию. Он начинает отползать. И тут же с высотки раздаётся протяжный свист первой мины.
Засекли точно — там, где незадолго до этого находился офицер, плюхаются мины, выворачивая крупные комья земли.
Огневые точки установлены, теперь главная задача — пробраться в «мёртвую» зону, которую не задевают ни пули, ни мины.
Фатых подзывает к себе младших командиров — сержантов Пригодина и Кушнаренко. Коротко ставит задачу: атаковать в лоб не имеет смысла, он с двумя бойцами совершает обходной манёвр, а сержанты со своими тройками имитируют наступление по флангам, усиливая огневой натиск и отвлекая внимание врагов. Сигналом для атаки Каримову будут крики «ура».
Задача выполнена?
Следующие пять минут боя самые напряжённые — пан или пропал. Интенсивность нашего огня увеличивается, фашисты всё своё внимание приковывают к полудюжине наших смельчаков. А штурмовая тройка беспрепятственно пробирается в тылы обороняющихся.
С криком «ура» у подошвы высоты лейтенант начинает свою атаку. Гитлеровцы растеряны, часть фашистов не успевает повернуть свои пулемёты и автоматы, срезанный очередями, кто-то кубарем скатывается с высоты, третьи бросают оружие и поднимают руки, сдаваясь в плен.
Ещё полминуты — и сапёрный взвод собирается на высотке. Каримов обнимает каждого, подбадривает. После чего приказывает сержантам построить пленных, дать им в руки два шеста с подвязанными на концах белыми платками. И «шнель» с высотки в расположение советских войск.
Фатых и Кадрия Каримовы
А затем показывает бойцам, кто и где должен расположиться для отражения вражеской контратаки.
В горячке боя он не сразу обращает внимание на то, что «поймал» пулю. Но девочка-санинструктор уже рядом и перевязывает рану.
Времени на это практически нет. Гитлеровцы, перегруппировавшись, серой цепочкой карабкаются в гору, пытаясь отбить высоту.
Но бойцы сапёрного взвода уже заняли позиции и держат под огнём самые уязвимые участки. К тому же преимущество в высоте перешло к советским воинам — фрицы на своей шкуре понимают, как тяжело атаковать, когда любой из них на мушке.
Первая контратака всегда «пристрелочная» — нужно понять, откуда ожидать главную угрозу. А она исходит от брошенных пулемётов, с которыми «иваны» могут обращаться не хуже их самих.
Короткая перестрелка, не более пяти-семи минут, и первый штурм захлёбывается. Фашисты откатываются, «зализывают» раны и ждут пусть небольшого, но подкрепления. Им тоже не с руки оставлять высоту, она прикрывает стратегически важную дорогу, куда под прикрытием огня с 37,8 могут хлынуть наступающие на Кёнигсберг русские.
А на высотке отважный взвод перевязывает раны, готовясь отразить новую вылазку.
— Как думаете, братцы, отобьёмся? — с тоской спрашивает кто-то из бойцов.
— Куда мы денемся? — подходит к нему командир взвода. — Сколько мы уже прошагали, проползли бездорожьями войны. Мечтали тогда, три года назад, что добьём фрицев в их логове. Видишь, там впереди — Кёнигсберг. Паучье гнездо гитлеровского милитаризма. Много веков здесь зарождались самые захватнические планы. А теперь враги сидят под защитой своих крепостей, домов и дрожат от страха. Они знают, их ожидает возмездие.
Мы сражаемся здесь, на этой земле, а где-то в Москве уже чертят планы, как с наименьшими потерями взять Берлин, окончательно раздавить фашистскую гадину. Судить всю эту гитлеровскую клику самым справедливым судом.
— Эх, дожить бы! Чувствую, война вот-вот закончится…
Договорить не успевает — фрицы снова взбираются на высотку.
Продолжение следует...
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
