Ямайка

 Худенький абориген с дредами — они очень-очень длинные, волочатся по песку, оставляя извилистый след. Песок забивается во влажный войлок. Я размышляю о том, что к концу дня, наверно, тяжесть войлочной прически аборигена, напитанной морем, солнцем и песком, превышает вес самого аборигена.Воплощаюсь в маленькую проворную вошь. Ах, как же тепло и уютно, удобно и комфортно кататься вдоль Карибского моря  в этих длинных войлочных катышках! Но воплощение произошло лишь в моих мыслях — я так и осталась девушкой в купальнике, сидящей в шезлонге. И я сильно яркая, и мой экстравагантный купальник, расшитый серебряными пайетками, сильно блестит на солнце. Войлочный чудик заметил. Ну а как тут не заметишь! Подходит ко мне.— Пойдем покурим!— Не, не, спасибо! Не хочется че-то.— А у меня есть грибной кекс! — не унимается войлочный.— Не люблю кексы.— Тогда давай заварим грибной чай! — оживляется абориген. Везде тут одно и тоже — «пойдем покурим!» У входа в отель, на выходе из магазина, на лавочке под пальмой… Куда бы спрятаться от всех них?  

 Сегодня едем на экскурсии — смотреть страну. Музей Боба Марли, Фабрика рома, ферма крокодилов, водопады и купание в море со светящимся планктоном.  За окном мелькает пышная растительность, зеленые холмы, яркие домики, магазинчики типа «Cельпо-87», девчонки в кислотных лосинах и в бигуди сидят на стульчиках и с любопытством разглядывают проезжающие машины.— Тут особо ничего интересного не происходит, и местные любят сидеть вот так вот, разглядывая все вокруг. Не у всех ведь телевизор есть. — говорит Лена, наш экскурсовод в мир далекой экзотики (14 часов прямого перелета и разница в 9 часов).  Делаем остановку, заходим в "сельпошный" магазинчик — всем вдруг захотелось колы. Внутри магазинчик густо обклеен потрепанными постерами с фигуристыми полуодетыми красотками, и это делает его практически неотличимым от кабины машины дальнобойщика. 

 Вдруг взгляд мой натыкается на облупленную "фреску" — судя по сюжету, времен испанской колонизации. Долго разглядываю... Спохватываюсь, бегу догонять нашу компанию.  

 — А куда все такие нарядные идут? В такую жару… — интересуюсь я, разглядывая через окно минивена пеструю толпу местных. Девушки в ярких полиэстровых платьях и черных ажурных колготках, все с прическами и в шляпках. В руках у каждой — по аляпистой сумочке в стразах. Мужчины в костюмах, похожих на деловые, и в начищенных туфлях. — Наряды обычно «выгуливают» в какую-нибудь церковь, их тут очень много! Или на похороны. Похороны здесь проходят весело: все радуются, пляшут и поют, снимают на мобильники. Кладбища здесь тоже своеобразные. — рассказывает Лена. — Вот, смотри скорее! Как раз проезжаем.
На холме показались странные сооружения из камня: антикварный диванчик с журнальным столиком, пряничный домик, кукольный замок,  самолет…  Памятники были выкрашенные во множество жизнерадостных цветов  и были похожи скорее на аттракционы детского парка, ну никак не на кладбище. Хотя… Вся жизнь — сплошной аттракцион.

Гуляем по деревне имени Боба Марли. Местные подростки понемногу пристраиваются к нашей группе и  начинают весьма настойчиво требовать деньги.— Денег нет!Не верят.Пытаются что-то объяснить.Спрашивают, откуда я и на каком языке говорю.— Эспаньол?Молчу, поджав губы. Хмурюсь.Ага, думаю. Значит, я похожа на потомков испанских колонизаторов и поэтому сейчас должна платить. Хорошенький ход мыслей, однако!—Инглиш? — спрашивают у группы. Мир глазами ямайского подростка состоит из англо- и испаноговорящих колонизаторов.  

 Наша группа спокойно, не обращая внимания на подростков, осматривает местные достопримечательности (в основном природу). Я по сравнению со среднестатистическим отдыхающим очень вспыльчива. Мгновенно выхожу из себя и предлагаю ребятам оставить нас всех в покое и сходить куда-нибудь подальше в различных направлениях. На великом и могучем русском матерном языке. Подростки удивляются и сваливают. Туристы плещутся в море с наэлектризованным за день планктоном. Неоновые брызги и восторженные визги рассекают ночь. Я не купаюсь. То ли из-за прохлады ночи; то ли из-за полной невозможности контроля в условиях темноты; то ли потому, что я точно знаю, что где-то совсем рядом ферма с крокодилами, которые любят плавать в речке... Интересно, куда она впадает?.. 

 Девочки из нашего отеля набирают сверкающую воду в бутылочки — повезут в Петропавловск-Камчатский.На память. 
Бедный планктон... Новый 2014 год.Персонал отеля развел самодеятельность.Накрыли столы — белые скатерти, много украшений вроде лебедей из салфеточек и мало еды.Притащили скверный микрофон и начали в него петь свои любимые песни.Грустные почему-то.А может быть, это вовсе не их любимые — они любят Боба Марли и регги.Наверно, посмотрели на всех нас и подумали, что это наши любимые. И, чтобы наш Новый год удался, начали их петь.Туристу Гоше, проживающему с нами в одном отеле, стало совсем тошно. Он захотел ямайского рому и поплавать в бассейне.Ну и что, что нельзя. Ну и что, что ночь. Тошно.И одним прыжком и тремя жадными глотками осуществил задуманное.Гоше стало веселее.Нам всем тоже немного. Греемся у большого костра.Душевно и тепло.За эти 8 дней мы все как-то сдружились.А через 2 дня уже улетать обратно, по домам.Много болтаем, смеемся.Договариваемся встретиться в Москве и устроить ямайскую вечеринку с настоящим ямайским ромом.Но все понимают, что больше не увидимся.Там, в другом мире, у каждого своя жизнь.Но все равно обмениваемся телефонами…