Сталинские методы планирования

Методы, с помощью которых И. Сталин преобразовывал народное хозяйство страны советов, превзошли по эффективности все предыдущие попытки, предпринимавшиеся в мировой истории. Госплану (Государственной плановой комиссии) поручили подготовить пятилетний план, который регламентировал в подробностях каждый пункт, каждую мелочь во всех отраслях экономической деятельности: промышленного производства, с/х, торговли, услуг, цен, издержек и заработной платы. У всех была своя «норма», имеющая силу закона. У предприятий, цехов, бригад и отдельных рабочих мест. Возражать, приводить аргументы — не имело смысла. Главное правило социализма — норма должна выполняться.

Ленинский НЭП немало содействовал оживлению экономики в разрушенной гражданской войной стране, в целом восстановил социально-экономическое равновесие, но никак не мог стимулировать утверждение коммунизма, что было главной целью Октябрьской революции и последовавшей за ним диктатуры пролетариата и вооружённого террора.

Иосиф Сталин, как опытный политический манипулятор, поднаторевший в этом отношении занимаясь национальным вопросом и кадровыми назначениями в революционном правительстве, окрепнув в роли лидера советского государства, принялся за военно-промышленные преобразования.

Поскольку в СССР государство обладало полной монополией на работу, все становились «рабами плана» и винтиками системы, за неимением альтернатив. Кроме того, наиболее популярными инициативами на рабочих местах были т.н. «социалистические соревнования», гонка за перевыполнение плана.

«Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать чудеса. Если бы на наших первоклассных заводах и фабриках, в наших совхозах и колхозах, в нашей Красной Армии имелось достаточное количество кадров, способных оседлать эту технику, страна наша получила бы эффекта втрое, вчетверо больше, чем она имеет теперь» — с такими словами в мае 1935 г. выступил Иосиф Сталин.

Впрочем, рекорды устанавливать хотели не все — увеличение производительности влекло за собой повышение нормы выработки, а как следствие, и снижение расценок.

Основатель стахановского движения

В августе 1935 г. парторга шахты «Центральная-Ирмино» в Донбассе Константина Петрова, которого из-за низких показателей шахты «склоняли» в обкоме и считали вредителем, осенила идея — он решил дать Стаханову помощников, чтобы тот рубил уголь, не отвлекаясь: крепить стены шахты бревнами и откатывать породу должны были вспомогательные рабочие. Против этого эксперимента выступил заведующий шахтой Иосиф Заплавский. Он считал затею показушной и предполагал, что разовый рекорд не решит проблемы шахты, а лишь отвлечёт от выполнения плана. Несмотря на запрет, в ближайший выходной, в ночь с 30 на 31 августа Андрей Стаханов спустился под землю с двумя крепильщиками и двумя откатчиками вагонеток с углём. Имея целую бригаду помощников будущий герой орудовал только отбойным молотком и не отвлекался на вспомогательную деятельность. В забое присутствовали парторг и редактор многотиражки «Кадиевский рабочий», который документировал происходящее. Дневная норма была выполнена всего за 40 минут, а за всю смену Стаханов нарубил 102 тонны угля, т.е. 14 норм.

Впечатляют щедрость и длинный перечень поощрений, которыми партком шахты, спешно созванный в 6 утра 1 сентября, премировал передовика: «Занести имя Стаханова на Доску почета лучших людей шахты, выдать ему премию в размере месячного оклада, к 3 сентября предоставить квартиру, установить в ней телефон, ходатайствовать перед рудоуправлением оборудовать квартиру всем необходимым и мягкой мебелью за счёт шахты, с 1 сентября выделить в клубе два именных места Стаханову с женой на все кино и спектакли». Кроме того, за установленный рекорд Стаханову выделили бричку с личным кучером.

Через некоторое время газета «Правда» опубликовала статью под названием «Рекорд забойщика Стаханова», где рассказывалось о трудовом подвиге шахтёра Алексея Стаханова, а сам почин был назван знаменем народного движения. Заметку о подвиге Стаханова прочёл нарком Серго Орджоникидзе, который из-за низких темпов второй пятилетки уехал из Москвы, стремясь не попадаться на глаза Сталину. Прочёл и взял на вооружение.

Есть нюанс, Алексеем Стаханов никогда не был. Родители назвали его Андреем, что и подтверждал паспорт гражданина СССР. Ходит слух: когда в редакции «Правды» спешно сдавали передовицу, кто-то ошибочно определил инициал «А. Стаханов» как «Алексей». Когда ошибка обнаружилась, о ней доложили вождю, на что Сталин ответил: «В «Правде» опечаток не бывает». По другой версии, когда секретарь-адьютант Сталина (Поскрёбышев) докладывал о случившемся казусе, тот сказал: «Алексей... А что? Красивое русское имя, мне нравится».

В итоге, Стаханову выдали паспорт с новым именем, а заведующего шахтой Заплавского, который выступал против почина на установление рекорда, на всякий случай расстреляли. Новым директором шахты назначили парторга Константина Петрова.

Получив пропагандистскую и материальную поддержку Коммунистической партии Советского Союза, стахановское движение за короткое время охватило все отрасли промышленности, транспорт, строительство, сельское хозяйство и распространилось на всей территории СССР. Советская хроника тех лет донесла до нас имена первых стахановцев. Страна рождала героев трудовых свершений:

в текстильной промышленности ткачихи вичугской фабрики им. Ногина Евдокия и Мария Виноградовы, обслуживавшие одновременно до 284 станков;
в лесной промышленности — рамщик Соломбальского ЛДК (Архангельская область) Василий Мусинский, распиливший за 7 часовую смену 313,8 кубометров древесины;
на железнодорожном транспорте — машинист Донецкой железной дороги Петр Кривонос, более чем вдвое увеличивший техническую скорость движения паровоза;
в сельском хозяйстве активистами стахановского движения стали организатор первой в СССР женской тракторной бригады Прасковья Ангелина, комбайнер Константин Борин, звеньевая колхоза Мария Демченко.

Пятилетние планы первых пятилеток 1928-1932, 1933-1937 и 1938-1942 ставили беспрецедентные планы интенсивного развития и роста продуктивности труда. Резервы для быстрой индустриализации выискивались повсюду. Они должны были составлять невиданные 20% годовых. Общий объём производства рос астрономическими темпами: в 1928 г. он составлял 111% от уровня 1913 г. (год экономического расцвета Российской империи). В 1933 г., по итогам первой пятилетки, уже 281%; в 1938 г. — 658% (!).

В абсолютном приоритете была тяжёлая промышленность: сталь, чугун, уголь, электроэнергия и химия (производство удобрений для с/х). Но была и обратная сторона медали: повсюду количество преобладало над качеством). Статистика масштабно фальсифицировалась на всех уровнях в угоду официальному культу «догнать и перегнать». Отделённый и засекреченный военно-промышленный комплекс существенно выигрывал от индустриализации.

Индустриализация промышленности сопровождалась коллективизацией сельского хозяйства. Её целью, помимо качественных и количественных изменений в аграрном секторе, было обеспечение полного государственного контроля над поставками продовольствия. В течение 1929-1938 гг. 94% из 26 млн крестьянских хозяйств объединились в 250 тыс. колхозов и совхозов, находившихся в государственной собственности. Тех, кто чинил сопротивление, расстреляли или депортировали. Совокупно, за годы коллективизации погибло 15 млн крестьян. Для оправдания страшных цифр репрессий был найден социальный образ классового врага — «кулака». Повторное, спустя почти 70 лет после отмены крепостного права, закрепощение селян, проходило не так гладко, как индустриализация в промышленности. С/х производство упало на 30%, несмотря на механизацию процесса. Обобществление земли, оборудования, инвентаря и прочих активов негативно сказывалось на производительности труда.

Иосиф Сталин и знатная трактористка Прасковья Ангелина, трудовой герой второй пятилетки

Сталинская идеология, сформировавшаяся в 1930-х гг., базировалась на внедрении в общественное сознание целой плеяды мифов, которые подавались как абсолютная и неопровержимая истина:

роль Сталина как продолжателя дела Ленина и его ближайшего соратника;
роль рабочего класса как гегемона общества;
руководящая и направляющая роль коммунистической партии во всех процессах общественно-экономической жизни;
роль русского языка как средства межнационального общения, а россиян как «старшего брата» для остальных народов, населяющих Советский Союз;
роль СССР как страны победившего социализма — элитарного образования, вершины свершений и образца для «всех патриотических и прогрессивных сил»;
наличие Конституции как источника демократической власти и справедливого построения общества;
«капиталистическое окружение» как основной сдерживающий фактор, замедляющий построение коммунизма и приближение «светлого будущего»;
единство советского народа и его стремление к коммунистической системе;
равное и справедливое распределение богатств — «от каждого по способностям, каждому по труду»;
свобода учиться и творить, отсутствие преград в свободном волеизъявлении личности;
эмансипация женщин, солидарность трудящихся, рабочих и крестьян;
справедливость «народного гнева» к врагам советской власти.

Эти мифы и задекларированные лозунги были собраны воедино и под видом «Краткого курса истории ВКП(б)», «Марксизма-ленинизма», «Научного атеизма» и пр. дисциплин, стали основой системы высшего и проф.-тех. образования в СССР. Атеизм стал единой доктриной по отношению к религии.

Главными инструментами принуждения и террора стали: ЧК (ОГПУ/НКВД/КГБ), ГУЛАГ (Главное управление лагерей, основа пенитенциарной системы — сеть концентрационных лагерей в северных и труднодоступных территориях страны) и несамостоятельные судебные органы и инстанции. За 30-е годы эти службы так разрослись и окрепли, что ГУЛАГ стал крупнейшим работодателем Европы. Численность штата сил безопасности практически сравнилась с количеством красноармейцев и краснофлотцев, а в лагерях, по разным оценкам, оказалось от 5 до 10% населения страны.

Приговоры обычно были стандартизированы под фиксированные сроки заключения под стражу и высылки, чаще всего 8, 10 или 25 лет. Стандартные сфабрикованные обвинения: саботаж, шпионаж, измена, предательство. Арестованные поддавались пыткам разной степени интенсивности и в мнимых злодеяниях, рано или поздно, сознавались практически все. В условиях постоянного недоедания, рабского труда сверх нормы в условиях сурового арктического климата, значительная часть зэков не переживала и первую зиму. Страх сковал волю и разум советских граждан на долгие десятилетия.

Фото: 1, 2, 3 Рекорд Стаханова