Лес для друзей. Ондатра Фруза Малиновна. Сказка. Продолжение.
Леса бывают разные. Тайга для животных, лесопарки для людей, а есть леса, где звери живут, как люди. Взрослые ходят на работу, а малыши учатся в школе и мечтают о каникулах. Вот про этот лес и моя сказка.
Ранним утром, когда еще на траве лежала прохладная прозрачная роса, а первые птички еще только, прокашливаясь, пробуют подать голос, на краю земляничной поляны просыпались, потягиваясь, два ежа. Один обычный, с короткими усиками щеточкой, встал, присел-наклонился-выпрямился, надел на себя очечки, камуфляжный костюм и сандалики с блестящими пряжками, а другой - большой, с длинными толстенными иголками и могучими черными усами, быстро надел на себя новенькую энцефалитку и иностранные остроносые сапоги с блестящими шпорами. Посмотрев на маленького родственника, он широко белозубо улыбнулся и что-то сказал на иностранном языке.
- И тебе доброго утра, - улыбнулся ему в ответ еж, нарвал земляничных листочков с веточками, цветочками, ягодками, ловко сплел шляпу и надел себе на колючую голову, нарвал еще листочков, сплел шляпу побольше и протянул ее большому ежу. Тот взял ее в одну лапу, в другую - форменную кепку от костюма лесника, подумал и опять что-то сказал.
- Прямо сейчас и отнесем, - тут же объяснил меньший еж.
Все нормальные люди и звери могут договориться, даже не зная языка друг друга - у них всегда найдется общий язык. Большой еж надел земляничную панаму, а кепку аккуратно свернул и засунул в карман.
Как вы, наверное, уже догадались, это были учитель начальных классов Марк Волосанович и его друг и родственник, мексиканский дикобраз, профессор энтомологии Дон Эстебан Остроиголкин (фамилия, конечно, у него была другая, мексиканская, но в нашем лесу он уже нашел много новых знакомых и друзей, и фамилию тут же перевели). Он приехал в сказочный лес изучать местных насекомых, но пока получилось только изучить местных животных и быть изученным самому.
Сделав зарядку, умывшись росой и позавтракав, еж и дикобраз отправились отдавать кепку, подаренную лесничим - медведем в ответ на подаренное мышам сомбреро после подаренной медведем формы лесника в ответ на подаренное зайцам пончо... В общем, много всего было подарено, а кепка даже оказалась лишней.
Дойдя до поляны, где медведь следил за зайцами, ухаживающими за маленькими елочками, они увидели нового зверя - большого, с длинной мордой, высокими ногами и широкими рогами, перепачканными землей. Дикобраз настороженно остался в кустах, а еж смело пошел прямо к лесным великанам, блестя на солнце пряжками сандалек. Впрочем, они для того и были ему нужны - быть издалека заметным, чтобы случайно не наступили такие большие животные. Дикобраз, сверкая шпорами, пошел за ним.
Лесничий Роберт Рюрикович первым заметил приближающихся колючих.
- Здравствуйте, Марк Волосанович, буэнос диас, Дон Эстебан, - слегка поклонившись, произнес он. Еж и дикобраз вежливо ответили. Непонятный рогатый зверь поздоровался с ежом и и интересом в умных карих глазах посмотрел на дикобраза. Тот попытался снять свою земляничную панаму, но та застряла на длинных колючках и только смешно мотала зелеными земляничинами.
- Знакомьтесь, - еж представил их друг другу, - мой родственник, дикобраз и ученый Дон Эстебан, а это, - он указал лапкой на нового незнакомого зверя, - лось Дормидонт Алоэвич, лесник из ведомства Роберта Рюриковича.
Медведь вежливо повторил всё это на латыни ученому - латынь ведь тоже язык для добрых людей, ученых, врачей и биологов.
Дормидонт Алоэвич поклонился, дикобраз поклонился в ответ и что-то сказал, протягивая медведю ненужную уже кепку. "Сувенир",- сказал, улыбаясь, медведь на латыни. Еж Марк Волосанович даже вздрогнул - ему на секундочку показалось, что он тоже знает латынь., ведь он даже почти понял!
Вежливо раскланявшись, ежи - большой и маленький - пошли было восвояси, но вдруг Марк Волосанович остановился - со стороны работников леса донеслось страшное слово "пожар". Развернувшись на полпути, он целеустремленно пошел обратно, дикобраз, удивившись, зашагал следом.
- Что у вас случилось, что за пожар? - строго спросил маленький еж двух самых крупных лесных животных. Он имел на это право, ведь когда-то принимал их, еще маленьких и неуклюжих, в свой первый класс лесной школы. Поэтому его уважал весь лес - ведь у него учились все детеныши, и даже некоторые родители, когда были маленькими.
- Вот, - Роберт Рюрикович без лишних разговоров протянул ежу ровный листок бумаги, - кто-то Дормидонту работать мешает.
"Внемание, звери! Лось Дармидонт портет наш лес! Не дадим ему копать канавы! В них будут тануть наши дитеныши! А истчо он туда закапываит мины!"- прыгали по листку неаккуратыне слова, написанные корявыми буквами.
- Да уж, - усмехнулся еж, - столько ошибок.
- Да не в ошибках дело!- взревел медведь. Дикобраз присел, выстрелив на всякий случай иголками. Лесничий тут же извинился.
- Беда в том, что Дормидоше работать не дают! А вдруг беда, пожар? Ведь только минполосы его остановить могут! А из - за этих листовок вся мелочь лесная перед лосем щитом стоит! Ну, кроме зайцев.
- Да, действительно беда, - задумался еж. Дикобраз осторожно тронул его за локоть.
- Ах, да, - спохватился Роберт Рюрикович и быстренько обрисовал проблему на латыни, которую изучал в лесотехническом университете.
- Мин-по-ло-са, - по слогам протянул дикобраз. Минен? Затшем минен?- от испуга он заговорил почти по-русски. Еж опять насторожился - очередное знакомое слово? Хотя вроде нет, опять показалось. Дикобраз что-то спрашивал медведя, тот ему отвечал, а лось синхронно объяснял старому учителю на понятном ему языке.
Оказывается, в лесах бывает два вида пожаров - страшный верховой, когда горят целые деревья, пламя взмывает вверх на сотни метров, огненный фронт идет безжалостной волной, от которой нет спасения. Но еще бывает пожар низовой, когда горят мох, прошлогодняя трава, сухие кусты и прочая мелочь. Конечно, когда он разгорается, как раз и может случиться верховая беда, но на такой случай в лесу копаются минерализованные полосы - канавы, которые через лесную почву добираются до нижних слоев земли, вывороченные валы глины или песка лежат по краям канав, внизу течет вода, и все это не дает низовому пожару разогнаться, набрать силу и зажечь большие деревья. А в волшебном лесу эти канавы мог копать только рогатый лось, и вот ему не давали работать.
- О, да!- быстро закивал мексиканец. Он у себя дома видел пожар, когда горели родные пампасы. Огонь стоял высоко-высоко! Но там трава, а тут ведь огромные деревья - даже страшно представить, что может произойти!
- И так весь лес бумагой обклеили, ворчал медведь, обявления на каждом дереве по десятку - так еще и эта напасть!
- Ну-ка, Роберт, - вдруг что-то вспомнил еж, - покажи еще раз листовку! По-моему, я знаю, чей это почерк... Ну-ка, ну-ка, ну да, точно! Это Фруза!
- Да неужели? - медведь взревел, лось взбрыкнул, и они понеслись с поляны в лес, однако, аккуратно смотря под ноги, чтобы не подавить маленькие елочки. Еж, а за ним дикобраз побежали следом.
Следы в лесу было найти очень просто - то тут, то там на деревьях белели приклеенные к смоле бумажные листочки с уже знакомым текстом. Следуя по ним, бригада спасения леса быстро добежала до норы, выкопанной на берегу ручья. Из норы жутко воняло, возле входа валялись какие-то тряпки, недоеденные куски колбасы, бумажные обрывки и старые чайные пакетики. В глубине настороженно блестели маленькие красные глазки.
- Фруза Малиновна, - ласковым, как ему казалось, голоском проревел медведь - лесничий, - вылезай, пожалуйста.
- Не вылезу, - послышался из норы сварливый женский голос. - Я боюсь.
- Пакостить не боялась? - вышел вперед грозный еж. - А ну вылезай! Объясни, почему Дормидонту работать мешаешь, лесной народ против него настраиваешь?
- А бить не будете? - спросили из норы.
Тут уже возмутились все - даже дикобраз, не понявший ни слова - так, за компанию.
- Фруза, не стыдно? - воскликнул еж.
- Стыдно, - признались из норы, - но вы меня не любите. Меня вообще никто не любит.
- А за что тебя любить? возле норы мусор, мимо не пройти, чтобы не вляпаться, почтенных зверей от работы отвлекаешь, в детстве уроки прогуливала, - ругался еж, лось отвернулся и давился, чтобы спрятать смех, медведь негромко комментировал происходящее дикобразу. Тот внимательно слушал.
- Точно не тронете? - спросили из норы, - ну смотрите, вы обещали... там завозилось, и наверх выползла огромная... крыса? или не крыса? Дикобраз опять на всякий случай выстрелил парой иголок, что-то спросил у медведя, тот перевел, и дикобраз внимательно стал разглядывать незнакомое животное. То с удивлением и ужасом смотрело на него - если бы у нее в детстве был ТАКОЙ ОГРОМНЫЙ учитель еж, то она бы точно побоялась прогуливать уроки!
Вдруг дикобраз упал перед ондатрой - а это была она, ондатра Фруза Малиновна, - на колено, схватил ее за переднюю лапу и поцеловал, что-то быстро говоря и шевеля своими огромными усами. Та опешила, хотела было спрятаться в нору, но вдруг покраснела, маленькие глазки увлажнились, а чешуйчатый хвост, до этого воинственно торчавший в небо, обернулся покруг ее задних лап.
- Чего это он?- севшим голосом спросила она.
- Понравилась ты иностранцу, - сквозь пробивающийся смех объяснил медведь. - Про твои огромные глаза говорит, про прекрасный пушистый хвост и чудесный парфюм.
- Правда?- с затаенной надеждой спросила вонючая ондатра.
- Ну конечно, правда! Сам удивляюсь, что он в тебе что-то хорошее сумел найти! А вот если бы еще ты возле норы прибралась, то вообще бы тебе цены не было! Он так говорит, - уточнил медведь.
Ондатра высвободила лапу и тут же засуетилась, оттаскивая мусор подальше от входа и закапывая его в землю. Ежи и лесники уселись неподалеку.
- Роберт, что, он прямо так и сказал? - недоверчиво спросил лось. Медведь перевел его вопрос дикобразу, и оба начали хохотать.
- Да нет, он просто ее умолял мусор убрать, а то дышать невозможно, - сквозь смех объяснил медведь. Тут уже захохотали и лось с ежиком.
Фруза убралась возле норы, нырнула внуть, через пару минут появилась обратно - звери ахнули. Пахнущая духами, с накрашенными во всю голову губами, с обведенными синей тушью глазами, с красным бантиком на кончике хвоста - она была бесподобна! Все четверо, уставившись на нее, подавились смехом и даже перестали дышать. Ондатра, окрыленная таким успехом, объявила:
- а теперь я все листовки сорву! и зайцам помогу травку стричь! А то так они стригут, неумехи!
- Фруза, - отмерев первым, произнес еж, - ну куда ты на работу в таком параде! Запачкаешься ведь!- ондатра, довольная тем, что хоть кто-то ее не ругает, метнулась в нору, смыла косметику, бросила на пол бантик и рванула в сторону леса, срывая в прыжке бумажки - и свои листовки, и чужие объявления о продаже дупла или о съеме гнезда, не разбирая. Вскоре она скрылась за деревьями, лишь иногда доносился ее сварливый голос, ругающий очередных заклейщиков.
- И заодно зверей своей красотой перепугаешь, - закончил свою фразу еж. Медведь перевел дикобразу, все четверо переглянулись и повалились от смеха на только что очищенную землю возле вонючей - пока еще, можно надеяться, - норы!
А ондатра металась от дерева к дереву, чистила деревья, пни, ветки кустов от кусочков бумаги и раздувалась от гордости - она впервые в жизни выполняла полезную работу- и счастья, ведь ей только что в любви признался прекрасный иностранец! Конечно, она не понимала латыни, ведь это язык для хороших людей и зверей, но ведь она твердо решила исправиться, так что, наверное, ей тоже можно начать учить незнакомую латынь?