В поисках живца. Берегут секрет ребята…
Утро разрумянилось, припорошилось инеем. Тихо и пустынно в лесу. Просека ли, старая дорога, а может быть, русло речки видится светло среди индевелых стволов. Иду по этой сказочной дорожке, вкусно похрустывая свежим снегом. И выводит меня дорожка к такой же сказочной полянке, на которой лежит розовый солнечный свет. Бурю лунку, таинственную в своем одиночестве. Опускаю на тончайшей «0,08» мелкую белую «дробинку» с полукольцом мотыля. Ждать не приходится. Кивок удильника вздрагивает и плавно поднимается вверх. Подсекаю и сразу чувствую полную беспомощность: на тонкой леске-паутинке тупо зависает живая тяжесть, несоразмерная со снастью. Не дыша, едва-едва подтягиваю ее, упрямую, и со страхом ожидаю последнего хозяйского рывка. Но уже забелело в лунке, и я ладонью выплескиваю на снег крупную, не в полкило ли, толстоспинную сорогу! Она сонно шлепнула хвостом и сразу припудрилась инистой крошкой. Снова опускаю мормышку и опять – уверенный подъем кивка… Точно такая же рыбина забилась рядом с первой. Раз за разом брала крупная сорога на плавном опускании мормышки ко дну. В череде красноглазок попадались изредка и подлещики.
Но вот поторопился ли я уже самоуверенно, или, может быть, рыба взяла увесистей, но лопнула моя немецкая паутинка. Не желая терять времени на переоборудование снасти, просто беру из сумки другую удочку с леской 0,12 мм и точно такой же малой «дробинкой». Ни поклевки… Беглянка спугнула стайку сороги? А если причина в ничтожных долях миллиметра? Привязываю мормышку к обрывку удачливой снасти. Есть! Пошло…
Это было наваждение: словно прямо от сердца тянулась в глубину тонкая леска, на которой упористо ходили одна за другой тяжелые серебристые рыбины. Ловлю себя на том, что, вываживая каждую сорожину, я мучительно и, наверное, забавно гримасничаю. Посмотреть бы со стороны…
Клев оборвался резко. Чудо кончилось… И сразу мелькает обыденная скучная мысль: не поймано ни одной сорожки, хоть сколько-нибудь годной на живца. Самая мелкая – в полторы ладони. Иду на косу по краю леса. Там раньше попадались мелкие подлещики и густерки, реже – окуньки. Нет, сейчас там пусто. Хожу по знакомым местам, сверлю и сверлю, дырявлю лед, но словно заговорены мои лунки, равнодушно-безжизненно темнеет в них вода и от этого холодеет на сердце.
И тут со стороны Козьмодемьянска ходко и торопливо гости заявились. Два рыбачка. И, не поздоровавшись, сразу уселись на мои готовые лунки, из которых я так ничего и не выудил. Меня перекривило в злорадной усмешке: ну-ну, мол, давай-давай, шустрые. Сидеть вам здесь и «оэрзэ» ловить. Не чета вам асы сиживали… Но что это?! То один, то другой удочкой поддернет… Бойко, как и шли, пришельцы вовсю принялись ловить мелкую густерку и сорожку. Как раз годную на живца. Терпел я терпел, менял лунки, импровизировал с мормышками, и наконец не выдержал. Подхожу к ним, а самого опять кривит, но только теперь от унижения.
– Ребята, на что лаврушку дергаете?
Они что-то там руками поерзали, прикрываясь, и отвечают:
– Дык, на мотыля. Во, гляди.
И показывают спичечный коробок, в котором тихо лежали усопшие личинки комара-долгунца, дергунца, толкунчика ли (по Сабанееву), несимпатичные такие, позеленевшие.
Ничего не поделаешь – берегут секрет ребята. Не стоять же у них за спиной, дыша в затылок. Отхожу от них, раздосадованный больше на себя, а местные крохоборы, бросая на меня взгляды, быстренько смотались и перекинулись метров за сто, опять же к готовым моим лункам. Смотрю и там теребят что-то серебристое, в пол-ладошки да с ладошку. Иногда и крупная волжская сорога блеснет на солнце. Но ее не бросают на лед, а убирают под себя – в ящик. А я болтаюсь по лункам, проверяю и те, где только что ловили соседи. Впустую… Раздраженно сковыриваю «химчулком» комок смерзшегося снега, а из него вдруг вываливаются обыкновенные тонконогие тараканы. Три штуки. Вот оно что!.. Похоже, этой ночью у ребят-соседей было тараканье сафари. Преодолевая брезгливость, насаживаю одного таракана на крючок и опускаю в ближайшую лунку. Триньк! – сразу и весело стукнуло по кивку. Сорожка! Еще одна, еще!.. Пока тараканы не истрепались, сорожка с готовностью и какой-то лихостью набрасывалась на мормышку, но едва нацепил мотыля, последовала неуверенная пустая поклевка, словно по инерции, а затем все прекратилось. Ладно, живец есть, и на этом спасибо.