Чувствительный веник.

Сидел я на той ветке уже целую неделю. Старшина взвода говорил, что я сильно пропах кошачьей мочой.

Не там видите ли меня положил один из младшеньких. Совсем не туда! Фактически коту, любимцу старшины, в лоток меня положил, новобранец! И что вы думаете? Этот любимец, ни стыда ни совести, надул на меня! Мало того, что надул, так еще и зарывать начал!

И после такого надругательства, они решили меня проветрить! Вывесили прямо на самое видное и ветреное место!

Видок, конечно, прекрасный: Москва-река, кремль под боком, да и дворик военной части весь виден, как на ладони. Если бы у меня были ладони, но создатель мне их не дал. Не дал, да. За то леской и лентой меня обвязали знатно! Плотно. В любой угол пролезть смогу. Мне уже три года, как в армейскую часть попал и до сих пор ни одной веточки не потерял!

Вообще за ту неделю я много для себя открыл, например, веники - редкость во внешнем мире. Каждый, кто проходил по мосту через реку, дабы мостик находился рядом с деревом на котором я проветриваюсь, пытается меня снять, и каждый раз такая радость на лицах, прям всю жизнь искали, о как! Кто-то пытался залезть на дерево, кто-то просто тянулся через перила моста... Один раз был вообще интересный инцидент, о котором, думаю, стоит рассказать по подробнее:

Шел дождь, две девушки прижавшись друг к другу медленно плелись по мосту, одна из них обратила на меня внимание. Она подошла к мосту и потянулась к ветке, поняла, что не дотянется и медленно начала оглядывать армейский дворик, видимо в поисках лазейки к моему дереву. Позади нее раздался, странный клич ее попутчицы, и девушка в спешке обернулась с криком " Стой! Там..", но договорить не успела, так как в меня огромным комом полетела сумка, большая такая, яркая...
Я уж думал все, прощайте мои прекрасные дни службы и да здравствует помойка, холод и куча плесени. Но пронесло. Я был сбит, но не до конца. Другая ветка дерева, чуть ниже, чем я висел зацепила меня. Спасла! Знало бы дерево, что в благодарность за мое спасение, оно этак через 1000 лет, пойдет на дрова, бумагу или воплотится в подобие меня, как мой прадед, и прадед моего прадеда, оно бы откинуло меня, как гнилое отродье своего рода!

И так, пока я падал, и сумка летела в меня, девушка с победным улюлюканьем побежала в низ моста. Далекий возглас ее осторожной спутницы, достиг уже, когда та, что кинула в меня это груз, уже наткнулась на армейские большие ворота.

Конечно, сумку ей отдали и кажется ей еще прочили отдать руку и сердце, но это уже было несколько дней спустя, когда меня сняли с ветки, и я краем своей верхней ветки видел, как тот самый "любимец" сидел на коленях суженной старшины и тихо мурлыкал.

Веник, веник! А я ведь купидоном мог бы стать, если бы прародители не были деревьями и кустами.