Убить Шаробздюнчика. Часть 3
...Через полчаса белая «панамера» вываливалась из промзоны, где находился автосервис, на дороги Нерезиновска.
Еще через полчаса стало ясно, что в будний день Москве ездить не то что некуда, а негде, хоть ты на «порше», хоть на «запорожце». «Панамера» торжественно встала в мертвой пробке. Серега уже ругал себя, что сморозил глупость и не дождался хотя бы часов 11, когда полгорода свалит из столицы на дачи, – знал ведь все прекрасно, но, сам себе злобный буратино, рискнул «покататься» в пятницу вечером. А тут еще неожиданно разразился гром – в буквальном смысле – и с неба как ливануло. Любой же знает, что если обычно на дорогах Нерезиновска имеет место быть трындец, то любые природные осадки превращают трындец обыкновенный в трындец в кубе. Серега выдохнул и начал сваливать из крайнего левого в крайний правый ряд, который, по его мнению, ехал быстрее, – правильно, в крайнем левом же обычно собираются все, кто считает себя самыми умными; поэтому-то он обычно в пробке и не едет. Удивительно, но перестроиться через несколько полос мужику удалось легко, – еще не успевал включить поворотник, а все его уже пропускали. Впрочем, Серега быстро вспомнил, на чем он едет, и хмыкнул.
– Ну а то, – довольно высказался с кожаной торпеды нарисовавшийся там Пердиганди, вертя башкой и созерцая притормаживающие авто (что-то зачастила проведывать Серегу сегодня сладкая парочка, что вместе, что поодиночке), – знай наших. У нас, чай, машина, а не ваши унитазы на колесиках.
– Сереж, – между тем сказала Женька, – а куда мы едем?
Серега тут и вовсе скис, не зная, что ответить. Поначалу он планировать съездить на тот же бессветофорный Кутузник и там попробовать поиграть в шашки, а потом сломиться по Минке в область или по МКАДу доехать до Новой Риги, но по факту добрался до Кутузы чисто для «постоять». А тут и правый ряд встал намертво. Народная примета – если в пробке перестроишься в тот ряд, который едет, то он тут же встанет.
– А мы на дачу сегодня не успеем, да? – подал голос с заднего сиденья заскучавший Васек. Нет, первое время он гордо восседал позади Сереги, гордо и высокомерно поглядывая со своего места на все, что проезжало мимо, включая трактора и камазы.
Толку-то от его высокомерных поглядываний – стекла у «панамеры» были тонированные; один хрен ничего не видно.
– А зачем вам на дачу? – уныло спросил Серега. Надо же было как-то реагировать.
– Ну как – зачем?! – вытаращилась на него Женька. – Мы каждые выходные ездим. Ну, стараемся, по крайней мере. У нас там деревня рядом, ферма с коровами, речка есть…
– Свежий воздух типа, – покивал головой Серега. – Далеко, что ли, дача?
– Под Рузой, – ответила Женька. – Как раз сюда, по Минке…
Серега заинтересовался от нечего делать:
– Какие у вас там еще есть достопримечательности, кроме коров? – спросил он.
– Аэродром заброшенный! – сразу же завопил сзади Васек. – Там даже самолет есть, я в нем лазил!
– Что-о? – обернулась к нему возмущенная сестрица, – Это когда это?! И когда я тебе разрешала?!
– Аэродром?! – обернулся Серега. Ему как будто показали красную тряпку. Ведь на заброшенном аэродроме есть самый реальный шанс покататься! Да, это не подготовленная трасса с идеальным асфальтом, но…
– Жень, а поехали-ка к вам на дачу, – решительно сказал Серега. – Тем более нас на это направление вытащило.
Женька обрадовалась:
– Давай!
– Ура-а! – завопил Васек – так, что у Сереги заложило уши.
Решено. Серега позыркал вокруг, пытаясь определить, какой же из рядов едет, и тут неожиданно наткнулся на нечто.
Нечто, насквозь промокшее, ютилось возле автобусной остановки на «Славянском бульваре». «Возле» – потому, что вылезший из метро многочисленный народ, массово оставивший зонтики дома, из-за ливня набился под остановочный навес, изображая из себя сельдей в банке, и места под стеклянной крышей хватило не всем. Так что нечто мужского пола лет двадцати-двадцати двух, вцепившись в свой рюкзачок, жалось подле, омываемое дождем, и смотрело таким жалким взглядом на проплывающие мимо автомобили, в которых сидели сухие и довольные пассажиры, таким жалким… Утренняя собачка из тупозвёздной «мазды» просто нервно курила в углу.
Серега не выдержал и тормознул.
– Щас, Жень, подожди, – быстро сказал он. Открыл пассажирское стекло и крикнул промокшему парню:
– Эй, пацан! Залезай давай! Тебе куда – в Одинцово?
Пацан вытаращил глаза на машину. Нате вам – стоишь себе на остановке, никого не трогаешь, и тут с Кутузника снисходит «панамера» и, похоже, предлагает подвезти.
– Ну, чего стоишь, – прикрикнул Серега. – Лезь давай назад.
Пацан замялся и наконец выдал:
– У меня денег нет…
– Да по нему и так видно, что нет, – хихикнул на этот раз Шаробздюнчик.
Серега не обратил на него никакого внимания, и только открыл рот, чтобы сказать пацану, что тот – идиот, раз решил, что его на «порше» хотят подвезти за деньги, как…
– Дурак, – неожиданно выступила Женька. – Кто их с тебя требует-то?! Дуй давай назад, быстрей.
Пацан посмотрел на нее и быстро прыгнул к Ваську.
Тот с неудовольствием посмотрел на нового пассажира, – как же, сфера влияния размером во все заднее сиденье сократилась; но промолчал.
– Так тебе в Одинцово?
– Н-ну да, – клацая зубами, видимо, от холода: май месяц нежарким выдался, – ответил пацан.
– Ладно, проедем через город, – милостиво решил Серега. – Лишь бы оно все ехать начало, а не стояло.
Сзади удовлетворенно и даже, кажется, благодарно икнули.
– Сереж, – тем временем сказала о чем-то напряженно думавшая Женька. – Слушай, у меня вот какая мысль… Мы такими темпами все равно долго ехать будем…
– Да не, – пискнул с заднего сиденья пассажир, – нам бы развилку Минки и Можайки проехать, там уже более-менее начинается…
– А вот, кстати, да, – подхватил Серега, озвучивая только что возникшую у него мысль, – может, по Можайке-то быстрее получится, чем по Минке.
– Да я не об этом, – отмахнулась от него Женька. – Я о чем: мы с Васей на дачу-то собирались, а ничего не взяли с собой, думали, потом. Сереж, может, так сделаем: вы сейчас меня высадите, мы с Васей на метро домой доедем, вещи возьмем, а потом на электричке – на дачу. Тогда все успеем. А ты нас там встретишь, на станции, я на последнюю тогда сяду, во сколько она к нам приходит… – и Женька начала торопливо рыться в своей сумке, нашла там карманное расписание, порылась теперь уже в книжечке и озвучила: – Ага, в 23.58 к нам, на место, приходит.
– Ого, – выдохнул Серега. – Время детское.
– Да вы и раньше-то не приедете, – посмотрев на орду стоящих впереди машин, ответила Женька. – Пятница. Я и электричку-то позднюю выбираю, чтобы народу поменьше было, но все равно людей полно…
Серега поразмыслил и решил, что в Женькиных словах есть определенный смысл.
– Ок, – сказал он, тормозя и включая аварийку. – Вылезайте тогда, ровно в полночь тогда я жду вас на станции.
– I’ll meet you at midnight! – внезапно с рязанским акцентом и фальшиво спел как всегда некстати материализовавшийся Шаробздюнчик, а кореш Пердиганди, появляясь следом, спросил Серегу:
– Слышь, братан, коньячка не осталось?
– Нет, – еле слышно цыкнул на него Серега. Но Женька услышала и переспросила:
– Ты чего-то сказал, Сереж? – и начала вытаскивать из «Панамеры» упирающегося Васька, который заныл: «А-а, не хочу на электричку, там воняет, мне и здесь неплохо!»
Попутно она выгнала пассажира и велела ему:
– Помогай!
Вдвоем они все-таки сумели вынуть вопящего и уже подумывавшего начать кусаться малолетку из салона.
– Телефон, говорю, свой дай на всякий случай, – попытался исправиться Серега. Женька, крепко держа братца за шкирку, задумалась, вспоминая собственный номер, и медленно начала диктовать:
– Восемь… девятьсот двадцать пять…
Серега похлопал себя по карманам, чтобы вбить телефон в память своего, но аппарата не обнаружил.
– Запиши, а? – обратился Серега к пассажиру. – Я потом перепишу, когда свой найду.
Пацан кивнул, быстро извлек из кармана свой мобильник и резво начал нажимать на кнопочки.
– Записал? Садись вперед давай, – скомандовал Серега. – Ну все, Жень, тогда как договорились, думаю, ты меня сразу увидишь…
Тут Женька, собравшаяся уже было уходить, остановилась и развернулась:
– А ты… на ней, – она кивнула на «панамеру», – будешь? – и внимательно посмотрела на Серегу.
Тот против воли хихикнул:
– На чем хочешь, – ответил он и внезапно ощутил себя ни много ни мало властелином мира. – Ну, на чем тебя встречать?
– А на «майбахе» слабо?
– Понял, – ответил Серега. Сел в машину и, продолжая хихикать, начал возвращаться в самое осиное гнездо пробки.
Минут через несколько пассажир, который, судя по всему, пережил за недолгое время высадки Женьки и Васьки из иномарки премиум-класса ради поездки на электричке, некоторую ломку стереотипов, осторожно спросил Серегу:
– А вам …. Вам телефон девушки куда записать? Чтоб вы не забыли?
– Да где-то сзади он у меня должен валяться, телефон, – задумался Серега, – в сумке, что ли. Слушай, ты мне напомни, когда я тебя высаживать буду, лады?
– Да я запишу на всякий случай, – засуетился пассажир, порылся у себя в рюкзачке, извлек какие-то бумажки и начал что-то на них царапать.
– Странно, – сказал Серега Шаробздюнчику, задумавшись. – Мы с ней на одной работе сколько уже работаем? Год? Больше? А я даже телефона ее не знаю.
– А на фиг он тебе нужен был, – скривился так и окопавшийся на торпеде Пердиганди.
– И сейчас бы не понадобился, если б не дача, – поддержал его Шаробздюнчик.
Cовсем по-другому отреагировал пассажир, посчитавший, что Серега заговорил с ним:
– А можно у вас спросить… – начал он, – а кем такие симпатичные девушки работают?
– Уборщицами, – не подумав, ляпнул Серега, сильно удивившись тому факту, что Женьку посчитали «симпатичной девушкой». Он лично никогда не замечал, симпатичная она или крокодил. Женька она и есть Женька, зачем усложнять?
– Кем?!?
Тут же с торпеды от души заржали Шаробздюнчик и присоединившийся к нему Пердиганди. Шаробздюнчик еще и отоварил между ржанием репликой:
– Правду говорить легко и приятно!
– Да-а, – произнес пассажир, во все глаза глядя на Серегу, – сколько ведь раз в новостях слышал, что на «поршах» ездят исключительно уборщицы и безработные, а сам впервые сталкиваюсь. А вы тогда, наверное, безработный?
Двое на торпеде попадали от смеху и начали дрыгать ножками. Серега коротко глянул на пассажира, подумывая о том, где бы его высадить – быстро и безболезненно.
– Ну, по логике вещей так выходит, – развел руками тот. И вдруг осекся, причем выражение лица у него сменилось на какое-то… виноватое, что ли.
– Извините, – сказал он торопливо, но совсем другим тоном. – Я не знаю, что на меня находит. Вдруг начинаю говорить то, что думаю, понимаю, что не то говорю, а удержаться не могу. Как будто реально кто-то за язык дергает, а я на себя со стороны смотрю и остановить это – никак… Убил бы этого «кого-то», честно…
– Щас! – еще пуще загоготал Шаробздюнчик, после этого монолога уже начавший рыдать от смеха. – Так он тебе и покажется! Чтоб ты его убил, да? Не, у тебя чувак умный, никогда ты его не увидишь!
– Ага, – подтвердил Пердиганди, – он умный, – и неожиданно переключился на кореша, – не то, что ты! Спалился с похмелюги, как лошара последний!
– А ты кто такой ваще?! – прекратил смеяться Шаробздюнчик, гордо выпрямившись в полный рост и явно намереваясь набить Пердиганди морду.
Ну и, как водится, на этом самом интересном месте парочка исчезла. Впрочем, Сереге было не до них. Его очень сильно заинтересовала фраза пассажира про того, кто «дергает за язык», плюс последующие высказывания Пердиганди. Настолько заинтересовала, что высаживать пассажира он передумал.
– Тебя как зовут-то, умник? – спросил Серега. – Меня – Сергей.
Тот вздохнул:
– Меня зовут Степан. Я – лузер…
– Ну а как не лузер-то, – помедлил и обидчиво заговорил Степан, – мне всегда «везет», прямо как тому утопленнику. Вон даже сейчас, на остановке: ливанул дождь, и под крышу все залезли, кроме меня. На автобус домой опоздал на тридцать секунд – тот прямо из-под носа уехал. А если б решил на электричке, она б такой же финт сделала, проверено уже, а следующую – минут сорок ждать…
– И давно это с тобой? – усмехаясь, спросил Серега, ни секунды не сомневаясь в том, что все вышеперечисленное – шуточки карманного демона, притом отчего-то очень паскудного. К счастью, на этот раз – чужого.
Чувак подумал.
– Да не знаю, – неуверенно произнес он. – Года полтора, наверное… До этого я за собой подобного не замечал. Ну, лузерства этого, в смысле. А сейчас вот – нате; и языком болтать начал так, что уже по морде за это получал.
Подумал и добавил:
– И не раз.
– Я не безработный, если что, – посмеиваясь над Степаном, но в то же время облегченно вздыхая (ну кто мог предположить, что личные Серегины Шаробздюнчик с Пердиганди – еще меньшее из зол? По крайней мере, под счастье «получить в репу» они его не подводили, а даже наоборот, содействовали выходу из передряг).
– Правда?! – обрадовался Степа. В процессе поездки из мокрого насквозь крысеныша он начал понемногу превращаться в человека, – вон, и на голове вырастала лохматая шапка из волос. – А кто – олигарх? Госчиновник? Чеченский боевик? Ой…
– Колорист в автосервисе, – разочаровал его Серега. – С паскудной работой и зарплатой хрен да маленько каждый месяц по десятым числам. Так что, друг, если ты думаешь, что едешь с олигархом, то глубоко заблуждаешься.
Степан задумался.
– А это, – он ткнул пальцем в торпеду, – а крутая тачила тогда откуда?
– А хрен ее знает, – беззаботно ответил Серега. В глазах у Степана, даром что уже большенький мальчик был, загорелись огоньки восторга.
– Угна-али?! – восхищенно выдохнул он.
– Не-а, – все в том же бесшабашно-раздолбайском тоне продолжил Серега. И довольно улыбнулся.
– А как тогда?!
Серега подумал-подумал и решил рискнуть. Делать-то все равно было нечего. А дополнительные зрители не помешают.
– Могу показать, – коварно предложил он.
– Я уже смотрю, – легко согласился Степа.
– Ты уверен? – переспросил его Серега. – Тогда ничему не удивляйся. И не верещи, – и тут же, без перехода, четко сказал:
– Bugatti Veyron Supersport, бля.
Степан, вокруг которого в один момент изменилось почти все, все-таки не смог удержаться от вопля. Да и сам Серега с трудом промолчал, а заодно похвалил собственную предусмотрительность, – «превращение» он осуществил, стоя на месте. Габариты «вейрона» все-таки отличались от «панамеры», – тот был малость пониже и, вдобавок, пошире; изменилась посадка, изменилась обзорность, в конце концов… Да и много чего изменилось.
Пробка впереди двинулась, и Серега подождал, разбираясь, что и где, и крайне аккуратно проехал несколько метров, готовый в любой момент затормозить. Тысяча двести коней, крутящий момент в 1500 Н/м, – было откровенно страшно.
Степа аж побледнел, – впрочем, как и сам Серега.
– Эт-то что – правда «вейрон»? – прошептал он, обозревая салон. Глянул на приборку, увидел там, окромя привычных спидометров-тахометров, измеритель мощности, и тихо икнул. Серега разобрался, где что, и опустил пассажирское стекло:
– Глянь, вылези, а? – попросил он Степана. – Что там снаружи?
Тот не заставил себя ждать и наполовину высунулся из окна.
– К-карбон, похоже, – виновато сказал он Сереге, вернувшись обратно. – Только как ты это сделал?! И это… Никто ничего не заметил, кажется…
Водители соседних авто действительно стояли рядом, кто гордо поглядывая вперед, а кто – откровенно зевая, – в общем, как в обычной пробке. Видимо, действительно никто не заметил, что понтовая «панамера» внезапно обернулась еще более понтовым «вейроном». Как максимум, на машину, в которой сейчас гордо восседали, окружающие смотрели оценивающим взглядом. Или это для них прошло как само собой разумеющееся? Хотя нет – некоторые глядели заинтересованно, но в глазах у них, прямо как в мультике про Скруджа Макдака, нескончаемой лентой пересчитывались доллары. Сереге почему-то стало одновременно и весело, и неприятно, и он неуверенно пожал плечами:
– Да я откуда знаю, как это сделал. Сказал – и все…
– Ой, – произнес тут Степа. К тому времени они уже кое-как проехали тот самый перекресток, на котором Кутузник превращался в Можайку, а Рублевка – в Аминьевку (или наоборот). – Не знаю, ты видишь или нет – там ДТП впереди в правом ряду. Может, после него посвободнее будет? И это, – глаза у него опять загорелись, – может, покажем им всем, а?
– Чего покажем? – усмехнулся Серега, поворачивая левее и в тот момент слушая больше машину, чем Степу.
– Ну, это… «вейрон» как он есть, – просто сказал парень.
– Пацан дело говорит, кстати, – задумчиво сказал Пердиганди, появляясь все на том же месте. Видимо, разборки между карманными демонами закончились, только почему-то Шаробздюнчика пока еще рядом с Пердиганди не наблюдалось. – Эт тебе не «панамера», да. Такое раз в жизни бывает.
Серега, и сам еще не осознавший толком, на чем он едет, и что такое, наверное, и правда раз в жизни бывает, ответил:
– Там светофоры дальше будут.
– Ну, после них! – заорали в два голоса оба, и Пердиганди, и Степа: каждый подумал, что ответили именно ему.
Только вот еще совпадение – надо же было такому случиться, что после объезда ДТП Можайка не стояла, а летела; и надо же, что после проезда всех светофоров, уже после МКАДа, рядом оказалось не что-нибудь, а…
– Смотри! «Ламбо»! – вдруг заорал Степа.
Серега поглядел. Впереди реально чесала желтая Lamborghini, – кажется, Gallardo. Мужик напряг память, вспоминая: «ламбо галлардо», самая массовая модель от «ламбо», V10 вроде бы, но мощность – не больше, чем у «панамеры»…
– И что, мы его не сделаем, что ли? – лениво спросил Пердиганди. – У него – рыбка наплакала под капотом, а у тебя…
– Я еще не понял, как этим управлять, – огрызнулся Серега, пытаясь не поддаться на провокацию и все-таки остатками мозга соображая, что 500 лошадей под капотом «ламбо» – это, конечно, меньше, чем у "вейрона", но все-таки далеко не «рыбка наплакала».
– Так пойми, – предложил Пердиганди. – Тока быстрей соображай.
– Ну ты ж классный водитель, – восхищенно сказал с пассажирского места Степа. И Серега не выдержал – «закусился» с Lamborghini. Так, что пролетел красный светофор на Баковке. И так, что на «вейроне» открылось антикрыло, которое «подтормаживало» машину со скорости.
Так что уже едущий на нормальной скорости, в большом отрыве от «ламбо», на ближайшем же посту «вейрон» получил отмашку полосатой палкой. Пришлось тормозить.
– Добрый вечер! – гаец так и лучился счастьем. – Ваши документы, пожалуйста!
Серега жалобно глянул на торпеду. Пердиганди, все это время подбадривающий его оттуда, почему-то быстро исчез.
Серега через силу улыбнулся гайцу в ответ, попутно изумившись, – что ж «вейрон» животворящий с людьми делает: сразу почему-то становятся предупредительными и вежливыми. И потянул время – начал хлопать себя по карманам, якобы в поисках документов. А сам думал – что делать-то?! Может, быстро превратить «вейрон» в свой собственный «мондео»? Нет, это, конечно, было бы паскудно по отношению к «вейрону»; все равно, что в здравом уме поменять большое вкусное яблоко на какашку, – но, с другой стороны, это точно бы спасло Серегину задницу…
– Ну вон же у вас свидетельство о регистрации лежит, – неожиданно пришел Сереге на помощь гаец. И, засовывась в салон, начал тыкать пальчиком куда-то в область ручки КПП. А сам вовсю зыркал любопытными глазками, стараясь рассмотреть побольше, шалунишка. Серега посмотрел в сторону, в которую показывал гаец. Около ручки действительно валялась какая-то бумажка, но за СТС ее мог принять разве что слепой от рождения. И вообще, Серега даже не знал, есть ли у «вейрона» госномера. У его «прародителя» «лачетти» переднего точно не было – машина же к окраске готовилась, вместе с бампером.
Проворный Степан между тем быстро цапнул бумажку и подал гайцу.
– Ну вот, – удовлетворенно заметил работник гаёвни. – Теперь права, пожалуйста.
Права у Сереги были свои. Он отдал их и вдруг, набравшись смелости, пискнул:
– Страховку надо?
– Не, – помотал головой гаец. – Лучше, Сергей Владимирович, поговорим о соблюдении скоростного режима… 200 километров в час – это не дело на дорогах общего пользования, за это, знаете ли, лишение предусмотрено…
Через пятнадцать минут обозленный Серега, «облегченный» на пять тысяч – все, что у него было; и то цену сбил с тридцатника путем ожесточенных торгов, – сел в машину, намереваясь отвалить на «вейроне» от поста.
– Солидная машина – солидные расходы, – заметил, по всей видимости, недобитый Пердиганди Шаробздюнчик.
«Где вы раньше были, сволочи?» – хотел было спросить Сергей, но вовремя вспомнил, что он в машине не один. А Степана своими карманными демонами лучше не пугать, – пусть сначала с собственным разберется.
– Слушай, а что ж он там увидел, на бумажке-то? – спросил он Степана.
– Ну она ж у тебя, – ответил тот. – Он же тебе ее вместе с правами отдал…
Серега выругал себя и разжал руку, в которой были зажаты права и та самая бумажка.
Обычная бумажка, на которой был написан номер телефона.
– Это ж та самая бумажка, на которой я телефон Жени написал, – объяснил Степа.
– Так он там увидел СТС, – хмыкнул Сергей. – Как это?
– Наверное, так же, как «панамера» становится «вейроном», – предположил Степа. – Мне-то откуда знать?
– Ну да, – пробормотал Серега, завел двигатель и поехал.
– Сереж, – сказал Степа, – я, конечно, не спец, но ты на приборку посмотри. Там мигает что-то…
Серега кинул на приборку быстрый взгляд и решил, что стоит вообще остановиться и рассмотреть это «что-то» более внимательно. И сразу заметил «нате вам» – «старомодная» стрелка указателя уровня топлива практически лежала на нуле.
Колорист, неведомо как оказавшийся за рулем «Вейрона», удивленно посмотрел на Степана и протянул: – Заправляться надо, однако.
Посмотрел на Шаробздюнчика и вопросил его, – можно было, вопрос у Сереги был, можно сказать, риторическим:
– Только на что?! Я этому гаеру последние пять тыщ отдал!
Шаробздюник виновато пожал плечами и испарился. Что и следовало ожидать, да. Сергей окинул взглядом салон «вейрона» и завопил:
– Жрет бензин половником и не краснеет! Догонялись!
Cтепан испуганно завозился на пассажирском сиденье, достал рюкзачок, вынул оттуда кошелечек и посчитал наличность, после чего сказал упавшим голосом:
– Двести рублей у меня… Если с мелочью, то – двести сорок.
– Нищеброды на «вейроне», – Серега истерически захохотал, представив, как подкатывает на заправку на «бугатти» и отсчитывает там мелочь, – такого мировая история еще не видала!
Отхохотался, успокоился и начал думать. Не придумывалось ничего.
– Блин, у меня даже кредиток никаких нет, – продолжал размышлять он. – А если… если попробовать приказать ему «полный бак»?
– Тогда он превратится в полный бак бензина, наверное, – охладил его высунувшийся Шаробздюнчик. – А вы внутри окажетесь, соответственно…
Стало ясно, что «волшебными» средствами этому горю помочь никак нельзя. Только – деньги. Только – много, ибо жрал «вейрон» действительно никак не меньше двадцатки 98-го даже по трассе. А что вы хотите – 8 литров все-таки.
Степан от нечего делать начал разглядывать все, что находилось вокруг него – кожаную отделку салона, ручку коробки, каждый прибор в отдельности. Серега неожиданно вспомнил:
– Слушай, да я ж тебя вроде домой обещал подвезти. А мы вместо Можайки на Минку ломанулись…
– Да фигня, – отмахнулся от него Степа. – Я не тороплюсь домой. Делать мне там нечего.
– А сейчас бесполезно торопиться, – ядовито ответил Серега. – Мы уже никуда и не поедем.
Ну и что делать, спрашивается? Звонить приятелю Витьке, чтоб тот приехал и утащил Серегу вместе с «вейроном» на тросе? Или на хрена – на тросе, если у Витька можно тупо занять денег на бензин?! Но даст ли? И вообще, как объяснить Витьке сам факт появления у Сереги «вейрона»?!
– Почему не поедем? – вроде бы невозмутимо спросил Степан.
– А ты еще не въедешь? – разозлился Сергей. – На какие шиши?!
– А на эти, – и Степа указал куда-то себе под ноги. Потом нагнулся, сдвинул коврик и…И извлек из-под него несколько мятых купюр и пару чьих-то визитных карточек. Одна из них оказалась рекламой сауны, а вторая – тоже рекламой, но автомойки. Однако купюры были хоть и мятыми, но самыми настоящими. Тысячные и даже одна пятерка.
– Ты как углядел? – поразился Серега.
– Не знаю, – пожал плечами парень. – Рассматривал тут все, рассматривал… и вижу – что-то маленькое, но яркое на полу… У меня зрение вообще отличное, я, если что, в темноте как кошка вижу…
– А может, там в багажнике лежит чемодан с баксами? – с затаенной надеждой спросил Серега. Не сговариваясь, оба посмотрели друг на друга, выпрыгнули из машины и проследовали к находящемуся сзади двигателю. Серега поморщился, сплюнул, дал знак Степе – «развернись», и они подошли к псевдокапоту, который на самом деле был багажником. Нашли, как открыть. Чемодана не обнаружили. Вообще ничего не обнаружили – багажник был пуст.
– Хоть бы инструменты положили, я уж про запаску не говорю, – укоризненно сказал Степа.
Серега захохотал в голос. Поглядев на него, Степа понял, что сказал, и тоже начал ржать.
– Поехали заправляться, хозяйственный ты наш, – продолжая смеяться, произнес Серега.
– Я так понял, ты сегодня домой не попадешь. Значит, поедешь со мной…
– К Жене? – заинтересовался Степа. Ага, похоже, у уборщицы нежданно-негаданно образовался жених. – То есть я хотел сказать – куда? – поправился парень. – Ну вот, опять выскочило то, что думаю…
– В морду не получишь, не надейся, – отбрил его Серега. – На аэродром заброшенный поедем, там у Женьки дача. И вообще, я вот что подумал… На «вейроне» попрем или сменим его на что-нибудь?
– А на что?! – загорелся пацан. – Лучше, наверное, сменить… Вон бензина сколько жрет.
– Щас придумаем, на что, – пообещал Серега, усиленно припоминая, какая из тачек запала ему в последнее время в душу.
– Только до заправки все-таки на нем доедем, – поспешно сказал Степан. – Ладно?
– Пусть «ламбо» будет, – решил тем временем Серега. – Раз уж нам один попался, то возьмем Lamborghini Murcielago, к примеру. А потом – Женька ее на «майбахе» просила встретить. Короче, поехали сначала заправим, а то у меня уже волосы дыбом от всего этого стоят…
Степа с сомнением посмотрел на лысую Серегину башку и с сосредоточенным выражением лица полез в салон, – видимо, прикидывая, на каких именно частях тела у того встали дыбом волосы.
– Ну что, доедешь до заправки, сраный «фольксваген»? – спросил Серега «вейрон» и ткнул пальцем в кнопку запуска.
«Сраный «фольксваген» стоимостью около двух миллионов евро послушно заурчал.
– Орел, как есть орел, – едва слышно сказал Шаробздюнчик корешу Пердиганди, во все глаза глядя на Серегу. И так же неслышно хихикнул.
– Главное, чтоб не долетался, – согласно гыкнул кореш.
"Среднее Подмосковье, ночь. Maybach Xenatec
– Главное – проснуться завтра утром и понять, что мне это не снилось, – поделился с окружающими своими мыслями вымотавшийся за день Серега. Сколько за сегодняшний день он сменил тачек? «Майбах» был уже четвертой.
– Сереж, ты мне скажи, пожалуйста, – настороженно спросила его с заднего сиденья Женька. – А… а вот этого товарища, – она показала на Степу, – нам еще отвозить надо будет или…
Степа, почуяв, что сейчас его могут выкинуть из теплого и уютненького салона, вовремя включил дурика и заныл:
– Ну теть Жень, ну пожалуйста, не выгоняй меня! Я безвредный, я даже полезный, и вообще я бедный студент, а убогих жалеть надо!
Женька аж подпрыгнула. Кем-кем, а тетей ее еще никто не называл. От замешательства она пробормотала:
– Э-э-э… Ну хорошо, выгонять не буду…
– На фиг он нам сдался-то, – выступил тут Васек, которого, естественно, никто не спрашивал. – Еще и бедный студент… Лучше богатого.
– Чего нет, того нет, – развел руками Степан.
– Тогда сначала разбогатей, а потом к Женьке клейся, – прочитал ему мораль Васек.
Серега хмыкнул. Не иначе и у малолетнего Васька какой-нибудь карманный демон завелся – вон он, что думает, то и шпарит.
– Вася! – одернула его сестра. – Тебе слова не давали! А ты, – она обернулась к Степану, – тогда картошку будешь чистить на ужин.
– А что, я негордый, – обрадовался Степа. – Я и почищу!
– А я чо, а я ничо, – обиженно пробормотал малолетка. Осмотрелся по сторонам и снисходительно оценил интерьер «майбаха»: – А машинка ничо так…
– Кстати, – осторожно сказал Степан, – а ведь правда, может, нам сменить транспорт, а?
– Да! – уверенно сказала Женька. – Если мы на этом приедем, соседи с ума сойдут! Надо что-нибудь неприметное…
Серега подло улыбнулся. Ага, значит, то соседи, то грунтовка. И «неприметное» им подавай. Ладно. Хотите – получайте.
– УАЗ «Патриот», бля! – быстро, пока не передумал, сказал он.
Салон бывшего «майбаха», в один миг ставшего «патриотом», потряс дружный вопль. Люксовая кожа сменилась на тряпку, анатомические сиденья – считай, на лавки, да и сам Серега, вздумавший, вдобавок ко всему, провернуть все во время движения машины, уперся коленкой в торпеду и заглох.
– Зато клиренс какой, – нравоучительно заметил он. – И проедем везде! И вообще, «уазик» – он, сука, железный!
Окружающие посмотрели на него недоуменно и даже несколько обиженно, но промолчали. Первой тишину нарушила Женька:
– Сереж, – убитым голосом сказала она (мол, да, просили неприметную машину, но не настолько же!), – вон там, – она указала в темноту, – съезд на бетонные плиты будет. Нам туда.
– А аэродром где? – как бы вскользь поинтересовался Серега.
– Я покажу, – ответила Женька, – но все равно сначала на эту дорогу надо свернуть. Налево будет въезд на дачи, а там справа дорожка – на аэродром… Но ты щ не прям щас ехать собираешься, правда?
– Нет, – конечно, – ответил Серега, заводя «уазик». – Я, честно говоря, сейчас бы упал и спать… Даже есть и то не столько хочу, сколько спать.
Утро следующего дня. Заброшенный аэродром.
По заброшенному аэродрому нарезал круги серебристый, как и положено, Mercedes SLR 722. Это значило, что за руль снова сел Серега. Он поднял всех рано утром, на «уазике» привез на место, заставил очистить покрытие от валявшихся там бутылочных осколков и прочего мусора, и начал извращаться, как сказал Степан. Степан сидел на краю аэродрома на травке возле Женьки и Васьки, пил молоко, купленное на ферме при местной деревне, закусывал сухарями и был, похоже, совершенно счастлив. Он уже успел покататься на всех машинах, на которых хотел, – правда, Серега одобрил его выбор лишь единожды. Когда Степа с Серегиной помощью захотел превратить Aston Martin Vantage в Infiniti FX35, последний аж сплюнул:
– И не стыдно тебе такое делать, а? – спросил он. – Можно подумать, более достойных тачек нет. А ты тут всякое говно плодишь. Ты еще б «Кукурузер» заказал.
– Вошел во вкус орел-то наш, – умиленно сказал Шаробздюнчик Пердиганди. – И это ему не так, и то…
– Ну и чо, – попробовал было защититься Степан. – Зато могу честно говорить, что сам ездил на «финике» и знаю, какое это говно! Потом на турбированном «кайенне» прокачусь. Потом – на «мерсе»…
– Дался вам всем этот «кайенн», – презрительно ответил Серега. И превратил Vantage в банального «финика».
Тут же на экс-летное поле выбежал Васек, вручил покладистому Степану фотоаппарат и начал и так, и эдак фотографироваться снаружи и внутри Infiniti. Так он фотографировался с каждой машиной.
– А теперь ты меня! – Степан передал фотоаппарат Ваську.
– Два малолетних придурка, – с усмешкой покачал головой Серега.
Утром же выяснилось, что бывший «шевроле лачетти» касательно превращений не слушается никого, кроме Сереги: сколько бы ни говорил бы кто другой ему «машина- такая-то, бля!», ничего не происходило. Даже Васька привлекли к этому делу, предварительно отослав Женьку под надуманным предлогом на дачу. Но – бесполезно: автомобиль менялся только после четкого приказа, исходившего от единственного человека – Сереги. И, что примечательно, каждое превращение подкидывало счастливым обладателям «лачетти» абсолютно реальные машины, – в смысле, автомобили, у которых точно был какой-то владелец. Нашли же Степа с Серегой скомканные купюры под ковриком «бугатти»? Нашли. Так что и в других автомобилях проверить бардачок и другие места для хранения не считали зазорным. Урожай, правда, был невелик, – обнаружили еще несколько купюр, но почему-то в швейцарских франках; упаковку жвачки, расческу, дезодорант, серебряный браслет и много мусора. Чемодана с баксами почему-то не обломилось.
Наконец красавчик SLR остановился, водительская дверь поползла вверх, и из машины выпал уставший насмерть Серега. Он же не просто тупо ездил по площадке, – он и пускал машины в занос, и вертелся, что ваш кен блок, и пробовал разгон до сотни, – короче, делал все, что мог. Кстати, как ни странно, на автомобильную резину параметры износа предыдущей не распространялись.
Совершенно счастливый Серега кое-как подполз к группе наблюдателей, рухнул на траву и пожаловался:
– У меня фантазия кончилась. Я уже не знаю, в какую машину его можно превратить.
– Так можно в интернете глянуть, – предложил Степан. – Только у меня на телефоне денег нет, – сразу загрустил он. – И связь здесь не очень.
– А у меня деньги есть, но телефон старый, – задумалась Женька. – Может, журналов автомобильных купить, а? На станции есть же газетный ларек…
– Дело, – оценил предложение Серега. – Жень, а ты, кстати, что не катаешься?
– А она не умеет, – высунулся Васек.
Женька даже замечание делать ему не стала, только вздохнула.
– Ну так в чем дело? – удивился Серега. – Иди, учись, – и он небрежно махнул рукой в сторону SLR, – убьешь – не беда, другой наколдуем.
Женька аж подалась вперед, – глаза у нее заблестели.
– А можно? – выдавила из себя она. – Но я даже не знаю, на что нажимать…
Окончание следует